Немая 2 (СИ) - Колч Агаша. Страница 34

— Спросить хотела…

— Ой, что там твои вопросы! — небрежно отмахнулась шаманка. — Замуж выйдешь, из степи уедешь, детей народишь. Всё?

— Ээээ… — растерялась я. — Немного о другом спросить хотела.

— Ну?

— Не повредит ли степи мой отъезд?

— Хм… беспокоишься? Правильно. Знаешь ли, что любой человек может повлиять на течение жизни многих? — Я кивнула. — Ты дел тут уже наворотила. Сказала я Метину, что повернула ты дорогу кочевников в другую сторону, и вряд ли они теперь вернутся к прежнему. Хорошо это или плохо? Кто знает? Может быть, боги? У них спроси, — старуха растянула тонкие сухие губы в ехидной улыбке. — Ответят, коли в настроении будут.

Шаманка цапнула ещё один кусок вкусняшки, целиком сунула в рот, облизнула пальцы и, снова прикрыв глаза, громко зачмокала. Издевается или даёт возможность обдумать услышанное? Права старуха, любое моё действие вызовет последствия. Останусь и начну тут прогрессорством — слово-то какое противное! — заниматься или вернусь в Светлобожск — всё равно что-то, да будет. Уже само то, что в тело её правнучки чья-то воля засунула сознание взрослой тётки из другого мира и времени, о многом говорит. Ждут от меня чего-то высшие силы. Знать бы, чего.

— Ты вот что запомни. Силы в тебе немеряно. Но пока ты девкой живёшь, только искрами малыми пользоваться можешь. Вот как с мужиком ляжешь, так и доступ откроется. Сторожись после того, как через это дело наслаждение испытаешь. Дел можешь натворить страшных, коли не совладаешь с силой-то. Хорошо бы кто-то знающий рядом был. Чародей там сильный али ведун опытный. Ещё лучше, ежли бы он и стал твоим первым.

Я только глазами на слова такие хлопала. Память Алевтины услужливо подкинула картинки замысловато сплетённых голых тел, от которых вспыхнули и уши, и щёки.

— Это обязательно? — хрипло спросила я.

— Лучше бы так, а там как получится, — последовал ответ.

Глава 2

Зима не прошла — пролетела. Помня о том, что скоро уже — вот-вот — домой в Светолобожск вернусь, старалась изо всех сил не только память о себе хорошую оставить, но и дела наладить так, чтобы потом без меня ничто не сбоило.

Хотела Дуняшу за себя оставить — всё же многое она умеет, и хватка у неё деловая есть, — но вскоре после Новолетья увидела вдруг, что засветилась в ауре моей подруги искорка золотая. Сроду не смотрела я так на людей, а тут вдруг зрением боковым зацепилась. Мало про себя ахнула, так ещё будто кто за язык дёрнул:

— Дунечка, да непраздна ты!

Все услышали. И Кудрет, и Помила, и Айше, что стол к чаю накрывала. Уставились на меня — верно ли? А я только плечами пожала: а я что? Я ничего. Как акын, что вижу — то пою.

Кудрет Дуню на руки подхватил, в глаза заглядывает, а та маком пунцовым заливается. Да, подташнивает уже неделю как по утрам, но не подумала даже. Помила в подушки присела, слёзы вытирает: дождалась! Старшие-то сыновья всё за делами никак не женятся. Есть, наверное, байстрюки неучтённые, но этот внук — обязательно внук будет! — законный наследник.

Айше тихой мышкой к выходу скользнула. Должно быть, спешила службу сослужить — доложить кому следует о новостях наших. Останавливать её никто не стал. Ну наушничает девчонка Зеки-ага, так и пусть ей. Мы плохого не замышляем, и тайн от кагана у меня нет.

Помила на должность руководителя производства тоже не подходила — «мамочка-квочка» обо всех заботится, каждого обогреет, и только. Её организаторских способностей хватает исключительно на домашнее хозяйство. Рукоделие для неё как досуг, но не источник доходов.

И кто у нас остаётся?

— Кудрет, ты как натетёшкаешься с женой, найди время переговорить со мной, — попросила я брата.

Не до конца осознанная безумная мысль мелькнула, но я успела схватить её, не давая спрятаться между завалами ежедневных планов и задач. А почему бы и нет? Брат невольно в курсе наших дел, время от времени помогает советами и в ведении бухгалтерии смыслит. Не сам ведь он будет валять, шить или кружево плести. Командует же он сейчас полусотней воинов, уверена, что и с этим делом справится. Да и Дуняша всего лишь беременна, а не смертельно больна. Будут друг другу помогать. Глядишь, полная загрузка не оставит брату времени на разведение гарема.

Вот так и сложилась семейная команда управленцев. Кудрет руководитель, Дуня технолог, Помила завхоз. А я, пользуясь памятью Алевтины, взвалила на себя обязательство за четыре месяца обучить их эффективным методам работы и правильному взаимодействию. Не хватало четвёртого человека — ответственного за организацию обучения. Но в ближайшем окружении такого пока не было.

А ещё мы отметили юбилей Метин-кагана. Случайно узнала, что родился папочка в середине месяца хэмэл — березень по-южнорусски, или март, если пользоваться памятью Алевтины, — и исполнялось правителю в этом году шестьдесят лет. Как такое событие пропустить?

Готовилось мероприятие втайне. Зеки-ага было поручено любыми доступными способами отвлекать властителя от нашей суеты.

Выбрали место для тоя*, чародеи земли разровняли и уплотнили просторный участок, чародеи воздуха создали купол от холода, дождя и ветра. А стены сделали из привычных каждому кочевнику решетчатых раздвижных стен, утеплённых войлоком.

*Той — пир, праздник (тюркский)

Пока строили уступчатый помост для семьи кагана и обычные для гостей, я думала, как развлекательную программу интересной и запоминающейся сделать. Не просто же поесть-попить собрали людей. Можно было нанять скоморохов из царства, но, боюсь, обвинят меня в предвзятости. Пришлось срочно слать гонца к купцу, обжившемуся у османов. Через неделю чуть ли не контрабандными тропами — а как иначе тайну сохранить? — приехала группа танцовщиц, жонглёров, факиров и музыкантов. А ещё я обратилась за помощью к военачальнику Берк-элмену. Сначала воитель никак не мог понять, зачем воинам строем ходить и поворачиваться разом. Но когда я с горем пополам объяснила, что это будет зрелищная демонстрация его умения командовать людьми и проявление почтения к правителю, дядька сдался. Самолично гонял бедолаг с утра до вечера на импровизированном плацу.

В стойбищах набрали несколько десятков юношей примерно одного роста и телосложения, и я поручила Помиле научить часть парнишек носить подносы с пиалами, наполненными кумысом и бузой, а другую часть аккуратно разливать напитки гостям, томимым жаждой.

Хотела было отказаться от традиционных плова и шурпы в пользу фуршета, но после объявления о таком святотатстве думала, что меня саму на углях вместо барашка зажарят. Махнула рукой — делайте как знаете.

И вот настал день праздника. Гостей проводили в нарядно украшенный коврами и яркими тканями зал. Рассадили согласно статусу и предупредили: когда дойдёт их очередь поздравлять, распорядитель пришлёт мальчишку. На удивление распределение мест обошлось без склок и скандалов. То ли осознание торжественности момента подействовало, то ли тридцать батыров, одетые в одинаковые нарядные кафтаны и шапки и замершие у входа с копьями в руках, то ли необычность обстановки — но гости были безропотно послушны.

Помост, предназначенный для юбиляра, выстроили уступами в форме пирамиды. Первая ступень для гарема кагана, вторая для сыновей, и верхняя площадка с позолоченным троном — для самого правителя.

Затрубили рога, и в зал вошёл нарядный Метин. Он остановился у входа, осматривая гостей, помосты, украшения, а я заметила, как он старательно удерживает невозмутимое выражение лица.

Наученные гости долго распластанными у ног сиятельного не лежали. По удару барабана они скоренько поднялись, чтобы чествовать господина куда как более интересным образом и по сценарию. Вымуштрованные воины в две шеренги растянулись по проходу лицом друг к другу и из скрещенных копий образовали арку, по которой каган шёл к своему месту.

Когда юбиляр уселся и ему подали наполненную чашу, а гости вернулись на свои местам, началось воинское представление. Батыры синхронно перестраивались, стучали древками копий об пол, переваливались через спины друг друга и вновь строились в ряды. Поочерёдно падали как фишки домино, вскакивали и скрещивали копья в постановочной схватке и вновь выстраивались в ровные, как по линейке, ряды. Всё происходило под монотонный барабанный бой и было идеально отлажено. Один удар — одно движение.