Аптека снежного барса (СИ) - Водянова Катя. Страница 40

— Я вообще дверь не запираю и не против визитов. Так что давай забудем эти досадные происшествия и переключимся на более насущные проблемы. Ну вот мы дошли до лечебницы…

— Угу. Пойдешь со мной, поработаешь в приемном. Потом займемся твоим недугом.

Придумать достойное оправдание, почему не смогу посетить больницу, у меня не вышло. Наплести о боязни докторов? Так себе недуг для помощника аптекаря. Рассказать о чудесном исцелении? Или лучше сразу правду обо всем?

Ай, влипла!

Глава 19

Возле входа в лечебницу я оглянулась по сторонам, но заметила только нахохлившегося ворона на ближайшем дереве. Без всякой надежды показала ему знак «помощь», пока Ирвин не видел, и медленно поднялась по ступенькам.

Внутри мне было все знакомо еще с того раза, как приводила сюда студента, тот же огромный зал, в котором ждали своей очереди больные, тот же тяжелый запах, те же хмурые врачи и сестры. Задерживаться здесь Ирвин не стал, сразу повел меня в комнату для персонала. Там представил всем, как своего помощника и ассистента на сегодня, затем подвел к стойке, на которой висели ровные ряды белоснежных халатов.

К счастью, контролировать не стал, предложил самой выбрать себе нужный. Я убедилась, что остальные лекари и сестры заняты своими делами и цапнула самый маленький из халатов. Артефакт тут же растянул его под размеры Бринса, и по итогу в зеркале отразился вполне приличный молодой целитель.

— Заканчивай прихорашиваться и идем, — бросил мне Ирвин.

Ему халат тоже шел. Хотя и не так сильно, как строгие темные костюмы, зато куда больше аптечного фартука и нарукавников. Несмотря на свои слова, Ирвин тоже мазнул взглядом по своему отражению, подхватил чемодан и дождался меня, чтобы идти в кабинет.

Ненадолго мы снова оказались в зале, там он оглядел собравшихся и громко спросил:

— У кого-нибудь болит живот?

Человек десять сразу же встрепенулись и подняли руки.

— Все ко мне в порядке очереди, — позвал он. — Будем пробовать таблетки «от живота», да, Бринс?

Я кивнула, но предчувствие было недобрым.

Для работы нам выделили небольшой светлый кабинет, в котором уже ждала строгая и возрастная сестра. Ирвину она тепло улыбнулась, по мне равнодушно мазнула взглядом и вытащила из шкафа набор инструментов и журнал для записей.

— Мне кажется, это женщина, — шепнула я аптекарю. — Ну такой, знаешь, недостойный общения и помощи объект, порождение зла и мрака. Попросим ее выйти?

— Милый, — тут же отозвалась она, — скорее ты отсюда выйдешь и не вернешься, чем я. А свои штучки насчет женщин оставь при себе. Здесь мы делом наняты, а не выясняем, у кого что под одеждой.

— Точно, здесь не бани, — внезапно согласился Ирв.

— А жаль, могу поспорить, нашей прекрасной Элизе, — я прочитала вышитое на ее халате имя, — там бы понравилось. Так и вижу вас с парой колючих веников в руках.

Она подвигала челюстью и запустила к нам первого пациента. Ирвин едва окинул его взглядом и тут же отправил в другой кабинет, к хирургам. Следующего — на промывание желудка. Тому было плохо после вчерашнего обильного застолья, в довесок Ирвин выдал флакон нашего похмельного настоя. Даром! У меня сердце кольнуло от растраты. Знала бы, чем занимается в лечебнице, ни за что бы не отпускала его сюда одного.

Дальше был парень, пострадавший в драке, которого тоже отправили к хирургам. Его другу после осмотра выдали мази и пару настоев, третьему, на вид такому же — просто долгую лекцию о правильном поведении.

Я толком не понимала, как Ирвин так быстро определяет, кому и что нужно, и почему не может делать этого в аптеке, но прилежно записывала все диагнозы, как он и велел. В третьей графе надо было указывать возможное лекарство, но тут я чаще пасовала. Спасибо доброй Элизе за подсказки, а то и половины бы не заполнила.

Через час или полтора, когда очередь снаружи изрядно поредела, к нам вошла испуганная девушка на пару со строгой матушкой. Та слишком напоминала мою, даже жутковато. И также активно начала рассказывать о проблемах дочери. Плохо ей со вчерашнего дня, хватает и живот, и поясницу, от всего тошнит, наверное, наелась подпорченной дыни. Здесь я вздохнула, когда вспомнила свою, до алтаря не донесенную. Вот с тех пор на меня боги и гневаются, не простили жадность.

Девушка в разговор не встревала, на кушетку тоже не села, топталась на месте и терла поясницу. Оно и понятно, весила она немало, наверняка спина не выдерживала нагрузки.

— Беременна? — без переходов спросил Ирвин.

Та сразу побледнела и сжалась, а мать налетела на него чуть ли не с кулаками.

— По-вашему, я бы не заметила такого у родной дочери? Матильда — приличная девушка, она бережет себя для мужа!

— Значит, ветром надуло. Я здесь не первый день и способен узнать рожающую женщину. Элиза, зови повитух!

Мать еще попробовала спорить, но Ирвин уже уткнулся в бумаги и не реагировал на ее крики. Сестра вернулась через пару минут в компании с несколькими повитухами, которые тут же уложили девушку на каталку и куда-то повезли. Мать поспешила следом, а я осталась наедине с Ирвином и своими записями.

— А теперь прочитай все это и скажи, какую микстуру «от живота» выдал бы одновременно рожающей девице, парню с острым воспалением, избитому доходяге и пьянице? — ехидно спросил он.

— Я не могу так сразу ответить, опыта не хватает. Вот ты все равно сходу ставишь диагнозы, мог бы и в аптеке так.

— Случаи подобрались простые, — отмахнулся он. — И здесь для подстраховки хватает других целителей, в случае чего — можно позвать их на помощь. В аптеке нет времени осматривать каждого и подбирать ему лечение. Поэтому — доктора назначают, мы продаем снадобья. Отходим от этой схемы только в самых крайних случаях. Точнее, я в самых крайних, ты — никогда, если не получишь хотя бы начального образования.

Я еще немного поспорила с ним из чистой вредности, затем сбежала побродить по лечебнице. Ту самую девицу в самом деле готовили к родам и дальше порога меня не пустили, парня забрали на операцию, а «мой» студент уже бодро сновал по коридору. Элиза рассказала, что бедолага до сих пор ищет невесту, которая дотащила его до лечебницы и спасла.

Меня он тоже узнал и высказал за то, что бросила его на полпути. Как будто каждый аптекарь обязан опекать болванов, откладывающих поход к врачу! Тем более я не бросила, просто ему об этом знать не стоит. Пусть дальше ищет свою невесту, болезный, вдруг кого и найдет.

— Вот ты где! — налетела на меня Элиза. — Доктор Фесс и доктор Риго ждут тебя в пятой смотровой.

— Ай, им так вдвоем скучно чай пить, что решили позвать меня третьим?

— Вот сам и узнаешь. Но там обычно осматривают тех, у кого подозревают магические болезни.

Я передернула плечами и поглядела на дверь. Наверное, проще сейчас сбежать, чем позориться перед Ирвином. Придумаю потом убедительную версию, почему не захотела показываться врачу. Даже сделала несколько шагов к выходу, как налетела на подслеповатую гадалку в цветастых шалях.

Белесые глаза глядели прямо на меня, а тонкие сухие пальцы бодро перебирали засаленную колоду.

— Ты как загнанный зверь! — проговорила она. — Бежишь, бежишь, а никак не доберешься до места. Носишь чужую маску, хочешь чужой судьбы, исполняешь чужую клятву! Одумайся! И дай мне тридцать монет.

Я порылась в кармане, вытащила три и отдала их гадалке.

— Еще за двадцать семь не расскажу своему знакомому следователю, что тут бродит гадалка без лицензии, — улыбнулась я ей, затем наклонилась почти к самому уху. — И твоей жене тоже не расскажу, как ее муж развлекается в столице. Наивная Ребекка и вправду думает, что ты здесь важные дела при дворе решаешь, трудишься на благо семьи и всех магов.

— Ты сама попросила о помощи, — ничуть не растерялась гадалка и поманила меня за собой в ближайшую пустую комнату.

Там она бодро стащила с себя артефакт, превратившись в Рейгаля Флинна.