Темные пути орбиты (СИ) - "Джиллиан". Страница 3

— Аптечку!

Женщина-оборотень инстинктивно прижала к себе его аптечку.

— Илва, отдай, — попросил Крис. — Рууду уже хватит и того, что тебе отдала Ева.

— Вторую! — сухо сказал белоплащик, получив свою и заметив предыдущую аптечку.

Илва сжалась, как от удара. Надежды на то, что белоплащик окажет помощь Рууду, мгновенно пропали: кажется, этот эльф из высокопоставленных.

— Это… трофейная!

Белоплащик заколебался.

— Отдай ему — и пусть уходит! — не выдержала и с ненавистью выплюнула Ева. — Ты же ему помогла выжить, а он ещё нос воротит!.. Пусть уходит! Хоть выспимся.

И прищурилась на оглянувшегося на неё белоплащика. «Что, беленький! И куда ты теперь пойдёшь, если твоих здесь нет? А в одиночку…» Она отвернулась, лишь бы не нагрубить больше того, что уже отзвучало.

— Леди, я вас чем-то обидел? — вежливо спросил эльф, пристёгивая к своему боевому поясу личную аптечку и уже не обращая внимания на женщину-оборотня, затихарившуюся с трофейной возле Рууда.

— Не дали выспаться! — огрызнулась Ева и обозлилась на себя: «Какого чёрта я ему выкаю?! Какого я вообще ему отвечаю?!»

Он открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но вдруг сдвинул брови и снова огляделся. А Ева злорадно спросила его — мысленно, конечно: «Что — дошло, что ты тут один?» На невозмутимом лице белоплащика его смятение не отразилось. Брови вновь разошлись. Он всё так же вежливо спросил:

— А как я здесь оказался?

— Как в считалочке, — легкомысленно сказала Ева. — Вышел ёжик из тумана. И свалился мордой в пыль.

— Ева!.. — напоминая, воззвал Крис к её здравому смыслу.

Но Еву понесло. Она будто покачивалась в полудрёме, накатывающей на неё теми же пыльными клубами, и чувствовала себя такой больной, что было абсолютно всё равно, как и с кем говорить. Вполголоса она принялась ругаться матом, уже не глядя на причину своего раздражения, пока Крис не бросился к ней и не обнял её.

— Спи, Ева, спи! Никто тебе мешать не будет!

Она возмущённо поднимала голову, которая резко отяжелела, едва её прислонили к груди напарника. Она пыталась открыть закрывающиеся глаза…

Чьи-то пальцы щекотно провели по её лбу, и незнакомый голос тихо, но властно сказал:

— Спи!

…Их было тридцать шесть. Ключевое слово — «было».

Сон, которого она так жаждала, навалился недавним прошлым… Их убивали двое суток. Вынужденной бессонницей, когда реакции замедленны и грозят смертью. Действием без продыху. Вылетающими отовсюду чудовищами, класс которых уже с трудом определялся, потому что большей частью они были незнакомы наёмникам... Кто-то могущественный пытался захватить старую храмовую планету и использовал для штурма невиданных монстров — последнее признавали даже всеведущие ангелы-хранители. И всё потому, что эта, не нужная никому планета могла стать плацдармом для последующего победного шествия врага по планетам Единого мира.

…Она бежала к разрушенному зданию, стреляла и, сжав в мысленный кулак сердце, снова — в который раз — в отчаянии смотрела, как падают её друзья, только что бежавшие рядом. Они отстреливались, но тот, позавчерашний бой, растянувшийся на двое суток и загнавший их на равнину — бывший храмовый комплекс, возвышавшийся над покинутым сотни лет назад городом, — открытый всем ветрам и прицелам, превратил их в почти неподвижные мишени. Вражеские солдаты всех уровней легко убивали её друзей, а Еве только и оставалось, что бросаться из стороны в сторону: где трясти упавшего, чтобы удостовериться, что он мёртв; где — тащить на себе беспомощных раненых, а потом вздрагивать — и давить в себе яростное бессилие и злобный крик нового отчаяния, когда раненых добивали прямо на ней. Уши давило от постоянного грохота, глаза слепли от залепляющей их пыли: щитки не выдерживали того жара, в котором приходилось драться. Сознание всё чаще мутилось, и самой нереальной, но страстной мечтой стало только одно — желание выспаться.

…Прорванный мир — так порой называли событие, когда на Землю хлынули представители разных миров. Земные государства не успевали опомниться и обозвать вторжением и агрессией организованное появление на планете оборотней, демонов, ангелов-хранителей, эльфов и других неожиданных существ. И лишь потрясённо смотрели на темнеющее вне зависимости от времени суток небо, в котором плавали сказочно-необычные летательные корабли: отслеживающие угрозу из космоса аппараты землян оказались совершенно беспомощными перед защитой этих кораблей и пропускали их так, не докладывая на Землю, словно никого в космосе и не было. Понадобилось около десяти лет, чтобы заключить мир со многими из существ (в первую очередь с ангелами-хранителями, которые оказались главными дипломатами в явленном землянам слишком огромном и разнообразном мире) и принять положение дел, при котором сосуществование с необычными расами стало обыденным. Как стали обыденными и путешествия в иные миры. И участие землян в военных операциях, подобных этой…

…Она только начала расслаблять плечи, как ни странно, ощущая себя во сне в безопасности, как что-то коснулось её виска, а потом под костями черепа словно поцарапали, и послышался болезненный шёпот: «Ева…» Она чуть не заплакала во сне от необходимости встать. Ведь в сон она провалилась так уютно далеко! Но обозлилась на себя и резко распахнула глаза.

— Клеман!

На шершавую от пыли и мелкого камня поверхность бывшего храма она словно прыгнула из положения лёжа.

— Где Клеман? — встревоженно побежал за нею Крис.

— Где-то рядом!

Дурацкий ориентир, но Крис ей поверил. Поверил из-за её давнего прикосновения к Заветному камню ангелов-хранителей, к которому даже приблизиться мог отнюдь не каждый… Он вместе с Илвой помчался следом. Странно, но Еве показалось — кто-то там третий последовал за ними. Кто бы это? Неужели Рууд очнулся до такой степени, что сумел не только подняться, но и побежать? Плохо верится.

Добежав до края обрыва, Ева немедленно свесилась с него.

Клеман привалился к стене где-то в трёх метрах от этого обрывистого края, еле сидя на высунувшемся из той же стены обломке колонны. Сделает одно неправильное движение — да вообще любое движение! — соскользнёт со своего насеста. Чёрно-серый от пыли и крови, оборотень выглядел так, что краше в гроб кладут. И открыт всем ветрам, а заодно и всем вражеским глазам, и уж тем более военной оптике!

Недолго думая, Ева сняла с пояса моток тонкого, но крепкого троса и накинула петлю на ближайший, торчащий на овражном крае осколок из недавнего храмового интерьера. Крис немедленно присел рядом с осколком, собираясь подстраховать спуск.

— Клеман, не шевелись, я рядом, — вполголоса, чтобы оборотень не вздрогнул, сказала Ева. — И сейчас спущусь за тобой.

Добежала Илва. Глянула — сообразила, что к чему, и помогла закрепить верёвку на поясе, после чего сунула Еве инъект-пистолет со стимулятором для Клемана. Белоплащик посмотрел вниз и поморщился. Ева встретила взгляд пронзительно-синих глаз (о, вот кто третий! Надо же…) и бесстрастно сказала:

— Не знаю, как поступают благородные (с трудом не скривилась, произнося это слово) эльфы, но мы своих не бросаем.

— Он уже мёртв, — возразил белоплащик.

Ева не уследила за языком, бросив:

— Как и ты!..

Эльф стремительно оглянулся, видимо посчитав, что смерть подкрадывается сзади.

Ева усмехнулась: «Хар-рошая мстя!» и, съехав за край обрыва, попятилась в пропасть. Перебирая трос руками, отыскивая удобную опору для ног, она сходила на полметра сбоку от Клемана. Едва очутившись на одном уровне с оборотнем, действуя, словно хирург на опасной операции, она сумела надеть на него петлю, благо тот ничего не соображал от потери крови, а затем хитрыми узлами и петлями примотала Клемана к себе. Когда они оказались в тесной связке, когда камень, к которому он прижимался, был им оставлен, и оборотень всей тяжестью обвис на обнявшей его женщине, она ввела ему стимулятор.

Выждав обязательную минуту, чтобы стимулятор впитался, она позвала: