Пальмы в снегу (ЛП) - Габас Лус. Страница 19

Дома здесь скорее напоминали халупы – стены из глины, но чаще из дерева калабо, крыши из цинка или из пальмовых листьев; стояли они вплотную друг к другу. Но по мере того как братья приближались в району, где жили европейцы, картинка менялась. Появились особняки, окруженные садами и цветниками. Если в доме была лавка, жилые комнаты располагались наверху.

Хакобо остановил пикап, вышел и жестом поманил брата за собой.

– Видишь вывеску «Фактория Рибароса»? – спросил он. – Иди туда, а я хочу заглянуть в аптеку на углу. Посмотрю, есть ли у них что-нибудь от зуда, ну, и еще кое-что. – Рибаросы – это семья из Пасолобино. Все что нам нужно, у них есть, и они все запишут на счет плантации.

Килиана, когда он вошел, поразило огромное количество предметов, размещенных на полках и стоявших на полу. Тут можно было черта купить.

Его окликнул приятный женский голос:

– Если здесь нет того, что вы ищете, мы можем заказать.

Он обернулся и увидел девушку, свою ровесницу, невысокую привлекательную шатенку. На ней были зеленые брючки со стрелками и белый джемпер с коротким рукавом, вокруг шеи обернут красный шарфик. Девушка прищурилась и воскликнула:

– Так ты Килиан, брат Хакобо, да? Вы так похожи! Ты меня не помнишь?

И он вспомнил. Однажды вместе с отцом он был в гостях у ее бабки с дедом. Те жили в трех километрах от Пасолобино. Отец, возвращаясь с острова, всегда навещал их, привозил посылки от родителей этой девчонки. Помнится, она говорила, что подрастет и поедет в Африку. Так и вышло.

– Хулия? Прости! Ты так изменилась!

– Ты тоже, – засмеялась девушка. – Маленько вырос с тех пор, как мы виделись. – Она прикинула в уме: – Тебе ведь тогда было десять?

– Ну да, где-то так. А ты давно не была дома? В смысле – в Испании? Твои родители здоровы?

Хулия кивнула.

– Да, и дела у нас идут отлично. Я отучилась в Колониальном институте и решила помочь им вести семейное дело. – Она пожала плечами. – Каждый год говорю себе, что вернусь в Пасолобино, – но нет! Знаешь, я всегда прошу Хакобо рассказать мне о любимых горах… Кстати, он уже вернулся из отпуска?

Килиан рассказал ей последние новости и ответил на все вопросы о крестинах, свадьбах и похоронах. Беседа о родном Пасолобино заставила его забыть о приступах чесотки.

– Извини, что спрашиваю, – внезапно воскликнула девушка. – А ты сам-то как? Привык уже к новой жизни здесь?

Килиан вытянул руку, чтобы она увидела, в каком состоянии его кожа.

– Понятно… Но ты не волнуйся, – успокоила его Хулия. – Это скоро пройдет.

– Все так говорят… Должен тебе признаться: я думал, что жизнь в колониях другая.

– Через пару месяцев ты будешь думать по-другому! – рассмеялась Хулия.

В этот миг дверь открылась и вошел Хакобо. Он расцеловал девушку в щеки, а Килиан заметил, что она слегка покраснела.

– Рада снова тебя видеть. Как прошел отпуск?

– Обожаю отпуск, особенно когда он оплачиваемый!

– И ты нисколько по нам не скучал? – поддела Хулия.

– Знала бы ты, как хочется оторваться, когда намахнешься мачете на плантации… Но я люблю к вам приходить! – подмигнул он ей и поспешил сменить тему: – Килиан, где наш список? И да, еще надо купить лаймы, они отлично идут к виски.

Килиан вытащил из кармана список и передал девушке. Та начала собирать заказ, а братья прошлись вдоль полок, присматриваясь.

– Это рождественская нуга, – пояснила Хулия, заметив, что Килиан вертит в руках жестяную банку. – Как видишь, у нас тут все есть!

– Консервированная нуга? Ничего себе…

– А ты думал!

Вскоре все было собрано. Хакобо подписал чек и расплатился из своего кармана за бутылку ирландского виски «Тулламор-Дью».

– Для вечеринки в честь отъезда старого доктора, – подмигнул он брату. – Сегодня вечером.

Хулия проводила их до машины.

– Не хотите прийти к нам на обед или на ужин на неделе? Родители будут рады. Да и Килиану полезно выбраться из глуши, – добавила она, прежде чем Хакобо успел придумать отговорку.

Но у Хакобо было иное представление о том, что «полезно». Обеды – это для женатых пар, а холостяки предпочитают совсем другое. Он уже открыл было рот, чтобы отказаться, но тут вмешался Килиан:

– Спасибо, Хулия, мы с радостью. Правда, Хакобо?

– Конечно, конечно!

Девушка просияла.

– Тогда увидимся на неделе. Я пришлю вам приглашение с посыльным. Пока-пока! – Довольная, она вприпрыжку убежала.

Хакобо запустил руку в карман, вытащил аптечную склянку и сердито швырнул брату.

– Вот, держи, чтоб не чесался.

В машине Килиан сразу принялся натирать мазью руки; брат сердито молчал.

– Слушай, что тебя так бесит? – поинтересовался Килиан через некоторое время.

Хакобо поджал губы и покачал головой.

– Она своего добилась.

– Ты о Хулии? Но она милая и умная девушка. С ней приятно болтать, у нее есть чувство юмора.

– Наслаждайся.

Килиан нахмурился, а потом расхохотался, ударив себя ладонями по коленям.

– Да она в тебя влюблена! А ты ее сторонишься…

– А что мне еще делать? Не она первая, не она последняя. Девушек много.

– Но не все такие, как она.

– Ты прав, черт подери! – кивнул Хакобо с саркастической улыбкой. – При других обстоятельствах я бы предложил ей прогуляться по Переулку влюбленных в Пунта-Фернанда, есть тут такой… Но, думаю, пока рановато.

– Рановато для чего?

– Для того! Рановато мне жениться! – На его щеках проступили красные пятна. – Ты иногда меня удивляешь, Килиан. В нашем возрасте бывает множество подружек. И ни одна надолго не задерживается. Да, у некоторых есть постоянные девушки, но они не из наших. Зачем мне быть на крючке? С такими, как Хулия, одни проблемы, потому что они хотят денег, потом привязывают тебя детьми… Я не хочу таких отношений. Надеюсь, ты тоже… если понимаешь, о чем я. Мужчина есть мужчина, и он должен быть свободен. Причем, извини, независимо от статуса.

Килиан смотрел вниз, на свои руки.

– А как же наш отец? Он женат, но проводит много времени здесь… – представив отца в объятиях другой женщины, не Марианны, Килиан ощутил дурноту.

– Отцу сколько лет? Откуда мне знать, что он творил в юности, я и не спрашивал никогда. Но с тех пор как я живу на острове, ничего такого я не замечал. – Килиан на этих словах вздохнул с облечением. – Но меня это не удивляет, – продолжил Хакобо. – Я знаю, какие у папы высокие принципы, и он религиозный человек…

– А тебе не кажется, что тут другое? Он просто очень любит маму. И никогда бы с ней так не поступил – я имею в виду, он не станет ее обманывать.

– Да, но другие белые мужчины тоже любят своих жен, которые остались в Испании. Однако они не затворничают, находят тех, кто скрасит их дни. Это не имеет ничего общего с любовью. Для здоровья полезно.

Килиан так не считал, но воздержался от комментариев. Пора было кончать с этой темой. Уступая любопытству, он все же спросил:

– И где же ты встречаешься со своими подружками? Я вроде ночью никого не видел.

Хакобо ухмыльнулся.

– Увидишь, братишка, увидишь! Более того, я скоро и тебя с кем-нибудь познакомлю. Ты из тех, кто легко влюбляется в таких, как Хулия, а я не хочу, чтобы ты лишал себя удовольствий.

– Спасибо за доверие, – сыронизировал Килиан. – Постараюсь соответствовать.

Они уж подъезжали к Сарагосе. Первая поездка в город его слегка приободрила. Зуд не прошел, но болтовня с Хулией помогла избавиться от чувства одиночества.

– Кстати, Хакобо, – сказал он. – Теперь моя очередь вести машину.

Разгрузившись в Сампаке, Хакобо взял другую машину и уехал в Йакату, так как до конца дня было еще далеко, а Килиан отправиться на работу в Обсе, тоже за рулем. Он притормозил, чтобы не попадаться на глаза отцу, который шел куда-то в сопровождении Хосе. После разговора с братом не хотелось никаких расспросов.

На делянку он прибыл, обливаясь потом, но невероятно гордый, что мотор ни разу не заглох. Припарковал пикап, взял мачете и двинулся в заросли. По пути он столкнулся с женщиной, несущей на голове пустую корзину. То есть как столкнулся – он увидел ее в нескольких метрах от себя, а она его не заметила. Внезапно женщина замерла, как будто услышала что-то в зарослях, и, не раздумывая, поспешила в известную только ей сторону. Килиан не обратил на это внимания, решил, что она приносила мужу обед, такое тут часто бывало.