Беременна от двоих (СИ) - Десса Дарья. Страница 15

– Ты чудесная, – прошептал Максим, поцеловав меня в щёчку. Пунцовую, влажную, как и я сама, да и он тоже. Нам было очень жарко, и в маленькой комнате пахло нашими разгоряченными телами и… сексом. Любой, кто зашел бы сюда теперь, сразу понял это. У соития – всегда особенные ароматы. Словами их не описать, это уникальное смешение запахов кожи, пота, спермы, смазки мужчины и женщины (если это они занимались любовью). Теперь я могу безошибочно, войдя в помещение, понять, чем тут занимались. Но тогда всё было для меня в новинку.

– Спасибо тебе, – прошептала я в ответ.

– За что?

– Ты мой первый парень, – сказала я и, улыбаясь, стеснительно накрылась простыней до самых глаз.

– Правда? – Удивился Максим. Он приподнял край материи и посмотрел вниз. – Ой, в самом деле. А я ещё подумал: почему так трудно было в самом начале? Решил, что ты так сжимаешь мышцы своей киски.

– Киски? Это вы, мужчины, так называете влагалище?

– Ну да, а как ещё? Нет, есть, конечно, много других приятных слов, есть и совсем нехорошие, но мне нравится киска. Оно такое… мягкое, ласковое. Как кошечка, которая ластится к тебе, – сказал Максим и провел рукой по моему животику. Я выдохнула.

– Какая ты страстная, – улыбнулся он. – Прямо девушка-огонёк.

– Мне трудно судить, я себя со стороны не вижу, – ответила я.

Мы ещё полчаса лежали, отдыхая от пережитого наслаждения, а потом Макс поднялся и стал одеваться.

– Уже уходишь? – Спросила я.

– Да, мне пора, прости. Да и соседка твоя скоро вернется. Ещё застанет нас вдвоем в постели. Неудобно будет, – ответил Максим.

– Ну и пусть застанет, – я сладко потянулась на кровати, и простыня соскользнула с моего тела, обнажив фигуру полностью. Максим, застегивая рубашку, остановился. Медленно провел по мне взглядом, отчего я стеснительно стала нащупывать простыню, и сказал серьезно:

– Знаешь, Женя, ты очень красивая.

– Ну что ты… смущаешь, – ответила я. – Не льсти, пожалуйста.

– Это правда, – сказал Максим. – Ты удивительная, но мне пора.

– Пока, – сказала я.

– Пока, – ответил он. Наклонился, поцеловал в губы, а после ушел.

Я осталась в комнате одна, блаженствуя и чувствуя, как со мной происходит что-то необыкновенное. Словно стала перерождаться для новой, счастливой жизни.

– Женя. Женя, ты спишь? – Слышу голос, но даже не могу понять, кто это. Я так глубоко уснула после своего первого раза с мужчиной, – будто провалилась в другое измерение, и чтобы вызволить меня оттуда, недостаточно оказалось просто назвать мое имя. Но пробуждение состоялось, я раскрыла глаза и увидела перед собой Лиду.

– Ты чего спишь так поздно? Вечер же. Ночью-то что делать будешь? Книжку читать до утра? – Удивилась она. – И душно здесь как! – Она подошла к окну и раскрыла его. – Ощущение такое, как будто здесь несколько человек долго находились.

– Не несколько, а лишь двое, – загадочным тоном произнесла я.

– Двое? – У Лиды её коровьи глаза стали ещё больше. Она повернулась ко мне и положила руки себе на крутые бёдра. – А ну-ка, подруга, выкладывай, кто тут у тебя побывал?

– Максим, – улыбнулась я.

– Тот самый? Из-за которого тебя из дома выгнали? – Спросила Лида.

– Да, он.

– Зачем приходил? – Голос у соседки строгий. После моего рассказа, как Максим погубил мою домашнюю мирную жизнь, Лиды испытывала к нему чувство глубокого презрения. Точнее, делала вид, поскольку я-то знаю: на курсе нет ни одной девушки, которая бы не увлекалась Максимом или, по крайней мере, не считала бы его симпатичным. Да, мажор был неотразим для всех, но я лежала теперь счастливая тем, что стал он моим.

– Ну… – загадочно ответила я. Хотя могла и не секретничать. На мой счастливой мордашке было нарисовано всё, что переполняло сердце.

– Ах, – выдохнула ошарашенно Лида. – Так вы… переспали?!

Я только кивнула в ответ и дурашливо натянула на лицо простыню, как сделала это некоторое время назад при Максиме, когда призналась ему, что он лишил меня невинности.

– Ни-че-го се-бе, – раздельно произнесла Лида и шлепнулась пятой точкой на стул. – Вот это ты даешь, Евгения. Не ожидала я от тебя такого. Думала, ты все-таки девушка строгих моральных принципов.

– Много ты понимаешь, – продолжая улыбаться, сказала я. – Максим – он такой… чудесный, замечательный. Мне кажется, Лида, я его люблю.

– Дурочка ты наивная, – грустно усмехнулась соседка в ответ. – Жаль, раньше тебе глаза никто не открыл на этого Максима, – его имя она выговорила так, словно упомянула некую мерзость.

– А ты чего же молчала? – Встревоженно спросила я.

– Откуда мне было знать, что у вас такое закрутится? – Ответила вопросом Лида. – Иначе бы рассказала. Много чего интересного про этого… мажора.

– Говори теперь, раз уж начала, – у меня сердце провалилось куда-то в черную дыру. Предвкушение чего-то очень плохого затмило свет в комнате, стало зябко и жутко одиноко.

– А ты не обидишься на меня? – Спросила Лида. – Что бы я тебе не рассказала, помни: я – твоя лучшая и единственная подруга. Так что, чур, на меня не обижаться. Хорошо?

– Хорошо, – тоскливо проговорила я.

– Максим этот – извращенец! – Выпалила Лида. Кажется, она собиралась бережно относиться к моей ранимой психике, да ляпнула такое со свойственной ей провинциальной прямотой.

– В каком смысле извращенец? – Задала я вопрос, ответ на который, видит Бог, слышать не хотела совершенно.

– В прямом. Он трахается не только с девушками, но и парнями, – сказала Лида. – Бисексуал он, вот кто! Знаешь, кто это такие?

– Кажется, уже догадалась, – проговорила я упавшим голосом. – А ты откуда знаешь, что Максим именно такой? Может, это всего лишь слухи? Вот придет завтра какая-нибудь девушка и скажет, что ты – лесбиянка, и комендант наша – твоя любовница. Мне что, в это верить? – Я не заметила, как постепенно перешла в наступление. Всё верно: мой разум отказался принять информацию о Максиме, слишком острую, чтобы она запросто проникла в мозг. Вот он и выставил оборонительный рубеж.

– Кто лесбиянка? Я? – Пораженно спросила Лида.

– Это лишь для примера, – ответила я.

– Ну и примеры у тебя! Да чтобы я с бабой… фу! – Сделала соседка брезгливое лицо. – Короче, хочешь не верить – я тебя насиловать не стану. За что купила, за то и продаю. И пока ты тут лежишь, вся в розовых соплях, твой Максим какого-нибудь… Васю трахает или… Лизу. А может, обоих сразу.

Выпалив эти слова, будто накидав мне тяжелых камней в огород, Лида принялась переодеваться. Тщательно сложила свою уличную одежду в шкаф, в том числе сняв объемный старомодный лифчик, и достала оттуда цветастый халат, в котором ходила в общежитии. Когда она обряжалась в него, то всегда становилась лет на двадцать старше и выглядела, как умудренная опытом, усталая и некрасивая домохозяйка. Но это потом я стану её поливать сарказмом за такое старомодное барахло. В ту пору, когда мы только начали жить в одной комнате, я скромно оставляла своё мнение при себе, чтобы ненароком не обидеть.

После слов Лиды мне стало так грустно, что на глазах сами собой проступили слезы. Нет, я не ревела, а просто ощущала, как капли выбегают за пределы нижних век и устремляются вниз, прочерчивая прохладные дорожки по коже, а потом срываются и падают на простыню.

– Это неправда, – всхлипнув, сказала я. – Это всё про него врут. Он хороший!

– Когда спит зубами к стенке, – продолжила Лида мое последнее слово. – Нельзя быть такой, как ты, Женечка.

– Какой?

– Слишком наивной и доброй. Мужики этим прекрасно пользуются. Вот Максим этот. Думаешь, он с тобой переспал по любви? Нет, просто захотелось ему сорвать твой цветочек. Что он и сделал, – Лида глазами указала на алые пятнышки на простыне. Заметив это, я густо покраснела и прикрыла их.

– И что же… мне теперь делать? – Робко спросила я.

– Как это что? – Удивилась Лида. – Послать его к такой-то матери! Пусть дальше трахается, с кем попало. Только не с тобой. Ты достойна лучшего!