Факультет бытовой магии (СИ) - Лунёва Мария. Страница 3
Вернувшись к своей работе, глянула на время. Ещё два часа и домой.
В сознании мелькнула чья-то тревога, но, обернувшись, никого не заметила. Откатив корзину с пустыми коробками в сторону, снова ощутила страх.
Детский, несознательный.
Насторожившись, уже осмотрелась. Я чётко ощущала чьё-то присутствие. Нагнувшись, прошлась вдоль ряда.
Девочку я нашла на нижней полке среди ватманов.
— Ты чья? — малышка насупилась, продолжая молчать. — А где твоя мама?
На глазках проступили слёзы.
— Ты потерялась?
Малышка расплакалась. На вид ей можно было дать годика два-три. Совсем ещё кроха. Я потянулась было к ней, как за спиной раздалось.
— Где у вас тут циркуль? — всё та же противная баба.
— На следующем ряду, — ворчливо ответила я.
— Сейчас же покажите, — и такая злоба на меня нахлынула. Не моя. Её!
— В данный момент я занята, — я словно губка впитывала её раздражение, — поищите свободного сотрудника.
— Чем это ты занята? — её лицо перекосило. — Понарожают невесть от кого, а потом таскаются с сопляками своими.
— Женщина, — я набрала побольше воздуха в лёгкие, — свои теории оставьте при себе и найдите свободного сотрудника, который покажет вам следующий ряд и целый стеллаж наборов для черчения, если вы сами не в состоянии это сделать!
Баба открыла было рот, и тут же захлопнула его. Выпятила двойной подбородок и прищурилась.
— Где администратор? Позовите его сейчас же.
Я улыбнулась предельно мило.
— Конечно. Нам с вами как раз по пути.
Подхватив на руки хнычущую малышку, пошла с ней к кассам. Именно там у нас располагалась стойка администратора. Эта несносная бабенция, таща на прицепе бедолагу сына, пёрла за мной. Не успели мы подойти к управляющему, как она заголосила горном.
— Ваша соплячка изволила мне хамить. Понабрали девок непутёвых. Стоит, глазами тупыми хлопает.
Выслушав сию претензию, Ольга Михайловна посмотрела на меня.
— Я девочку нашла среди рядов. Никого из родителей рядом. Стала выяснять, кто она и откуда, а тут эта женщина со своим циркулем. Я ей объясняю, что нужно пройти на следующий ряд, там целый стеллаж. А она мне — не в состоянии сама найти, и всё тут.
Администратор довольно ухмыльнулась и перевела взгляд на малышку. Её лицо тут же стало озабоченным.
— Что ты несёшь? — взъерепенилась посетительница.
Моя начальница уже, казалось, и забыла о ней, но особа не желала успокаиваться.
— Женщина, наборы для черчения на десятом ряду.
Сказала, как отрезала. Ольга Михайловна умела ставить на место даже взглядом.
— Злата, ты уверена, что родителей не было рядом? — она взяла у меня девочку и посадила на стойку.
— Да, никого из взрослых.
— А на соседних рядах?
— Не успела проверить, — честно призналась я. — Женщина стала кричать и требовать предоставить ей вас.
Да, я нагло перевела все стрелы на скандалистку.
Тем временем двери в наш магазин автоматически открылись, и вошёл мужчина в форме. За ним семенила понурая зарёванная женщина. Она вскинула голову, и меня окатило такой волной облегчения, что слёзы проступили.
— Кира! Кирочка, как же ты так!
Полицейский быстро оценил ситуацию и выдохнул.
Следующий час мы разбирались с нашей потеряшкой, которую мать умудрилась забыть, закупая канцелярию для старших детей.
Потом ко мне прикатили ещё две тележки с красками да восковыми мелками.
А там и рабочий день, наконец-то, подошёл к концу.
Глава 3
Устало возвращаясь домой пешком, в очередной раз костерила свои способности. Все нормальные люди сейчас едут в битком набитых маршрутках, отдыхают, прижавшись к чьей-то спине, и только следят, чтобы их не вынесли ненароком на ненужной остановке. Я же позволить себе такую роскошь не могла.
Столько эмоций за раз впитать было выше моих сил.
И самое страшное, что чем старше я становилась, тем сложнее мне было абстрагироваться от чужих мыслей и чувств.
Дар увеличивался.
Всё чаще я слышала безмолвные фразы. Когда злилась, в моих руках вспыхивали пламенем предметы. Когда шёл дождь, я отводила его от себя, оставаясь сухой даже без зонтика.
В детстве же всё, что я могла, это пальчиком прорисовывать траекторию дождевой капельке, заставляя её течь снизу вверх или по кругу.
Я любила тоскливую пасмурную погоду.
Потому как в такие дни мама пекла мне вкусности, чтобы подсластить скуку. Вишнёвые, клубничные, яблочные пироги, кексы и тортики, пропитанные сметаной с сахаром и сгущёнкой. Мы садились за стол на кухне и пили чай. Такая вот маленькая традиция. Вроде и ничего особенного, но так грело душу.
Именно в один из таких дней мама и призналась первый раз, что мой папа волшебник из далёкой страны.
Я сидела у окна на высокой табуретке и, дыша на стекло, рисовала человечков. Мама хлопотала у плиты, готовя моё любимое картофельное пюре с котлетами. Я и сейчас их очень люблю. На столе уже остывал пирог с персиками. В какой-то момент, проводя указательным пальцем по окну, я заприметила капельку. Моросивший с утра дождь медленно набирал интенсивность. Крупицы воды собирались и стремительно скатывались вниз, исчезая где-то за пределами деревянной рамы.
Сначала я пыталась угадать, какая капля устремится вниз первой, но поняв, что это невозможно, стала им немного помогать. Тыкая пальцем на стекло, тихо шептала: «вниз», и вот она новая мокрая дорожка. Но и этого мне показалось мало, приловчившись командовать капельками, я принялась рисовать им нужную траекторию на стекле.
— Как ты это делаешь, золотце? — тихо шепнула за спиной мама.
— Не знаю, — чертя полосочку, я старалась не отвлекаться.
— Твой папа был таким же, — её голос звучал тихо, — Андрей умел творить волшебство. Однажды я видела, как он превратил одуванчики в жёлтые розы.
— А дождиком папа командовать мог? — мне стало очень любопытно.
Я любила расспрашивать её об отце. Она с удовольствием рассказывала о нём. Мне нравились эти моменты: мама начинала улыбаться. Всегда.
Вот и тогда она буквально просияла.
— Я думаю, он много чего мог. Конечно, Андрей мне не рассказывал о том, кто он на самом деле. Но я видела все эти странности. Холодный суп в тарелке вдруг становился горячим. Жирное пятно, поставленное на штанину, исчезало. И таких мелочей было столько, что не заметить невозможно.
— Он волшебник, да? — от волнения у меня задрожал голос.
— Самый настоящий, и ты вся в него. И внешностью, и этими странными способностями.
— И когда я вырасту, то смогу творить чудеса как феи?
— Да, Злата, только нужно стараться развивать этот дар и никому о нём не говорить. Ты поняла меня?
— Да, мамочка.
Моему восторгу не было предела. Конечно, я ей поверила. Мама всегда для меня была абсолютным авторитетом. Но вот о том, чтобы молчать, не было и речи. Меня распирало от этой новости. И во дворе, и в детском саду я без устали всем рассказывала о том, что настоящая волшебница, и прибавляла от себя, что на день рождения папа пришлёт мне волшебную палочку. Самую что ни на есть настоящую!
Кто-то мне верил, но чаще я наталкивалась на обвинения во лжи. В конце-то концов, меня обозвали врушкой.
Мне было обидно, хотя я и понимала, что отчасти мои россказни — выдумки.
Становясь старше и слушая рассказы мамы, я начинала понимать, что отец был вовсе не добрым колдуном, хотя и не вполне обычным человеком. Всё чаще я склонялась к мысли, что это, видимо, что-то генетическое. Какой-то сбой в нашем ДНК, который передаётся по наследству.
По-другому я свой дар объяснить не могла.
Естественно, детство прошло, и больше о своих талантах я никому не рассказывала.
Мама, как всегда, оказалась права. Это было опасно. Да и чревато.
У нас же на всё один диагноз — шизофрения! Срочно лечить!
Я не без оснований боялась оказаться в психбольнице.
Но про свои таланты не забывала, развивала их понемногу.