Факультет бытовой магии (СИ) - Лунёва Мария. Страница 40

— Ой, да они ими рождаются. Детей с тёмным даром с детства видно.

Я передёрнула плечами и, придержав дверь, запустила подругу вперёд в теплицу.

В нос тут же ударил тяжёлый запах прелой земли. Влажность здесь была такая, что дышать сложно.

Пройдясь по дорожке, выложенной хрустящим гравием, мы вошли в небольшое учебное помещение.

Вся группа была уже в сборе, ждали только учителя. Полноватая госпожа Лаурес имела привычку опаздывать, при этом она нередко даже забывала о том, что у неё урок.

Просидев на невысоких стульчиках несколько минут, мы дружно покосились на старосту группы, но та предпочла не замечать наших взглядов. И я её понимала: разгуливать по теплице в поисках учителя ботаники опасно для здоровья. Не пчела, размером с кулак, ужалит, так какой цветочек тобой закусит.

Тут такое росло, что волосы порой шевелились.

Скрипнула металлическая дверь и, наконец, появилась учитель.

Госпожа Лаурес была взбудоражена: её обычно собранные в пучок тронутые сединой тёмные волосы казались растрёпанными. На белом халате виднелись тёмные разводы грязи, а запах от него исходил такой, словно учитель бочку компоста руками по грядкам раскидала. Но она этого по обычаю не замечала, и мы уже привыкли к столь неряшливому виду госпожи.

— Что-то случилось, учитель Лаурес? — не сдержала я своего любопытства.

— Случилось! Ой, случилось, — женщина всплеснула руками. — Жуаны расцвели не в срок! Женские особи уже тут как тут, бутончики к потолку задрали, а мужские ещё даже стручки не выпустили.

Признаться, я ничего не поняла, но звучало это в реалиях этой отдельно взятой теплицы жутковато.

— И что теперь? — тихо поинтересовалась я.

— Лютуют красавицы мои. Переживают. А едят сколько: третий кабанчик за день ушёл.

Вот тут я вздрогнула. В моём понимании цветочкам в вазочке стоять положено, а не уплетать отборную свинину килограммами.

— Да, это ужасно! — Агата всплеснула руками. — Нужно, что-то делать. Жуаны выпускают всего один цветок в год, если они не получат семян — это катастрофа.

— Ох, беда! — учитель, казалось, сейчас и вовсе расплачется. — Как так вышло, ума не приложу. Как они страдают. Младшего помощника нашего чуть сегодня не переварили.

Бедные мои цветочки. Ох, если не выйдет у них пыльцу получить, если завязь пустая будет, как они расстроятся!

— Они расстроятся?! — я нервно почесала шею. — А помощник не расстроился?

— Да, что ему будет: пожевали и выплюнули, — учитель отмахнулась. — День в лазарете полежит и заживёт всё. А вот цветочки-девочки мои год страдать будут без семян. Ох, беда, — снова запричитала учитель.

Мой взгляд случайно зацепился за Агату, на её лице было столько сочувствия.

— Я надеюсь, ведьма, тебе жалко помощника, а не эту убийственную флору, — зашипела я на неё.

— Да ты что?! — она сделала большие глаза. — Знаешь, какие Жуаны чувствительные. Они если не опылятся, даже листья сбросить могут.

— Страшная ты женщина, — выдохнула я. — Прямо как те Жуаны.

Этот урок мы провели в помещении. В общий зал теплицы нас не пустили. Уже выходя, заметили, как со второго этажа свисают огромные бордовые цветы, способные схватить взрослого человека.

В моём мире было такое растение — мухоловка. И чем дольше я смотрела на эти Жуаны, тем отчётливее ощущала себя мухой.

Глава 47

Возвращаясь в комнату, издалека заметила Броньку. Этот морковка, похоже, выяснял отношения со своей девицей. Странно, но ходили слухи, что она, как и я, полукровка. Только выросла в этом мире. И это знали все. Курата особо и не таилась, хотя и не любила, когда ей напоминали об её происхождении.

Но вот чего я не понимала, так это как Бронислав при таком отношении своей бабки к полукровкам, рискнул крутить с ней любовь. Смелый морковка.

Хотя, судя по тому, как они оба активно жестикулировали, и как блондинка

яростно хватала его за руки, нежными чувствами там уже не пахнет. Выходит, и Броник

имеет привычку поматросить, а потом бросить.

Между тем ссора набирала обороты.

Остановившись у маленького фонтана, с любопытством следила за этими разборками. Не то чтобы я любила сплетни, просто интересно было наблюдать за поведением брата со стороны. На их крики сбежались несколько преподавателей, среди которых я заметила профессоров Энью и Жандра.

Парочку отчитывали. Бронислав выглядел смущённым, а Курата перекинулась на учителей. Вот дурная голова, теперь ей точно влетит.

Усмехнувшись, я скользнула на лестницу, ведущую в северную башню.

Личная жизнь братца меня больше не интересовала. К тому же вечером меня саму ожидала отработка на кухне. Хорошо хоть в такие дни профессор Альтовски освобождал меня от своего бардака, и идти к нему в кабинет разгребать залежи его макулатуры мне было необязательно. Поднявшись по лестнице, наконец, добралась до своей комнаты.

Агаты не было, что показалось мне подозрительным. Куда она могла запропаститься?! Не в её привычках было исчезать вот так.

Недоумённо я прошлась до окна и обнаружила на столе записку.

«Ушла по важному делу, до ночи не жди. Агата»

Подняв листок, призадумалась, какие у неё могут быть дела и, главное, без меня?! Отработки ей не назначали. В библиотеку она бы не пошла.

Может, в теплицу? Что там у неё цвело?

Нет, эта ведьмочка была не настолько безбашенной, чтобы сунуться туда за нужными листками и цветочками. И главное, без меня!

Сев на кровать, ещё раз прочитала записку. Выходит, появился у неё какой секрет. А, может, опять какое зелье добывает и мне не говорит.

В общем, я расстроилась.

Знаю, что неправа, но был у меня такой недостаток: «Хочу всё знать» называется. Но, как ни крути, а Агата имела право на свои маленькие секретики.

Посидев ещё немного, поняла, что мне ничего не остаётся, как переодеться и идти на кухню. Может, за сегодня все шесть часов и отработаю. Облачившись в спортивный костюм, откинула ненавистную жилетку в сторону и понеслась вниз.

На кухне, как всегда, царил хаос. Домовые бегали по кругу, помешивая ужин в огромных кастрюлях. У каждого стола стояла маленькая стремянка, чтобы работники доставали до столешницы. Духовые шкафы располагались у самого пола. Мойки, к слову сказать, тоже, поэтому студенты во время отработки никогда не мыли посуду.

— Ты куда это? — с ходу поинтересовался у меня мужичок в поварском колпачке.

Я уже знала, что передо мной, не кто иной, как шеф-повар.

— Я, уважаемый, к вам на шесть часов. Готова выслушать задание.

— А рыжая, — махнул он рукой, — ты у нас скоро за родную будешь. А вторая, чернявая, где?

— А она ещё к вам не напросилась, — отшутилась я.

Домовой лишь покачал головой.

— Ну, иди на склады, там работы хватает.

Я кивнула и отправилась к маленькой неприметной двери. Притиснувшись внутрь, осторожно спустилась по узким лесенкам вниз. В нос ударил сладковатый запах гнильцы.

— А отработчица, — встретила меня маленькая женщина. — Знакомые все лица. Бери нож и за картошку. Завтра у нас наутро картофельные оладьи.

Я широко улыбнулась домовой и присела рядом с ней на низкую табуретку.

Следующие несколько часов мы чистили овощи и болтали ни о чём. Она расспрашивала меня о внешнем мире, я охотно делилась с ней разными историями. Припомнила наши суеверия, и что принято у нас в домах блюдца с молоком ставить да печеньем, дабы домовых задабривать. Она так звонко смеялась, представляя, как это должно выглядеть со стороны.

В итоге два часа отработки мне простили. Решив, что поработала я и так ударно. Но так просто меня не отпустили, а отсыпали свежих пряников и песочного печенья в бумажный пакет. Так что в комнату я возвращалась в приподнятом настроении.

Вокруг царила тишина. Все уже сидели по комнатам.

Коридоры тускло освещали магические лампы. По стенам бродили таинственные непонятные тени.

И невольно я ускоряла шаг.