Сортировка (СИ) - Ра Юрий. Страница 20

— Ладно, докладывай ты, Петр.

— Да чего там, по прибытию поезда на третий путь пассажирского парка машинист запросил к локомотиву милицию и скорую. По докладу дежурного по вокзалу между первым вагоном и тепловозом на автосцепке обнаружено тело. Живое и без сознания, падла. Вместо того, чтобы производить смену локомотива снимали пострадавшего, милиция производила первичный осмотр, вот пятнадцать минут и потеряли. По докладу милиционера, уже ближе к утру, пьяный пассажир из шестого вагона решил сходить к машинисту, как это принято у десантников.

— Суки они, а не десантники! Я бы ноги вырвал, кто эту байку придумал! — Курдюков прямо кипит.

— А что за байка, я не в курсе.

— Мол один дембель из окна пассажирского вагона на спор вылез на ходу из окна вагона, прошел по крышам до тепловоза, залез через окошко в кабину и попросил сигарету у локомотивной бригады. А потом таким же макаром вернулся к попутчикам. И ведь самые тупые верят, еще и пробуют!

— Кстати, да! — в позапрошлом году одного у нас с крыши сняли, тоже по крышам шел — добавляет начальник станции.

— И что? — мне жуть как интересно, я и не знал про такие страсти-мордасти.

— Чего? Темно уже было, об автомобильный мост не увидел над горловиной станции, лбом втемяшился. Лежал на крыше, пока не сняли.

— Живой?

— А что ему сделается, мозгов же нет.

— Но сегодняшний хорош! Весь поезд прошел.

— Ага, а знаешь, почему он упал? Во-первых, дождь, крыша скользкая. А во-вторых, поезд «Маруська» тащила.

— Точно! У этого локомотива лоб покатый, на нём хрен удержишься.

— Так что, если бы «Тэшка» был, то мог залезть, как в легенде?

— Хрен знает, десантура, она такая! Я сам бывший десантник.

Короче говоря, ничего нам за «убитый» пассажирский поезд не было, да и никому не бывает — грузоперевозки сейчас важнее, чем какие-то несчастные пассажиры. И вообще, в социалистическом обществе общественное выше личного. Личные проблемы отдельных граждан ничто в сравнении с задачами всей страны. Даже если отдельных граждан в поезд набилось восемьсот человек. А если кому влом лишний час в поезде сидеть, пусть развлекает себя сам. Да хоть бы по примеру масаев копьё перед купе втыкает. Хотя в плацкарте это работает не так, там надо у каких-то других племен опыт перенимать. Тем более, что лишний час порой, очень изредка, но затягивается, часов на десять— пятнадцать. Но тут не дежурные виноваты, а система.

Кто-то дотошный и приметливый может спросить, почему я попал в одну смену с Курдюковым, если до меня с ним Юдин работал. А вот такое правило — новичков оставляют работать в той смене, в которой они постигало премудрости управления, чтоб не смущать их на первых порах. Так что выпнули из родной смены Владимира Федоровича как мячик. Он не обижался, но слегка матерился, причем громко и постянно, хотя и безадресно. Традиция есть традиция, новичков берегут, их опекают. Тут даже термин есть особый — «первозимник». Это работник, впервые встречающий зиму в новой должности.

Зима для станции, как я уже писал, период неслабых испытаний и неудобств, особенно снежная. Мороз тоже может повлиять на работу, но это относится к совсем уж экстремальным температурам. До минус двадцати пяти дорога работает как часы, и только дальше начинаются нюансы. И людей надо беречь, почаще отпускать с парка погреться, и сталь становится хрупкой, выше вероятность излома рельсов или автосцепок. Еще и воздух может замерзнуть в тормозной системе поезда, но это не фатально. Короче говоря, за первозимником снова закрепляют наставника, ему талдычут всякие премудрости и особенности работы в снегу… На самом деле, все особенности постигаются уже в первый же снегопад, вот тогда сзади молодого ДСП садится заместитель начальника станции по оперативной работе и присматривает за ним. Где-то подсказывает, где-то сам начинает по радиосвязи вести переговоры со снегочистами, а то и крыть их терминами на весь парк по громкоговорящей связи. Главное — чтоб результат был.

Я это всё откуда знаю, хрен знает откуда, но вот прямо перед глазами вся эта снегоборьба. Кстати, это официальный термин на железной дороге, знакомый и близкий каждому железнодорожнику ли члену его семьи. Потому как, даже если ты офисная мышка, отвечающая за кадровые вопросы или медсестра из ведомственной поликлиники, по приказу начальника станции «Все на снегоборьбу!», берешь в руки лопату, надеваешь рейтузы с начёсом, и идешь на станцию убирать снег.

Чего-то я разволновался, до первых снегопадов еще чуть ли не целая осень, пока есть время жить и радоваться. Радоваться хотя бы новенькому пиджаку, весьма удачно пошитому моей подружкой. Как я и предполагал, результат меня удовлетворил, а Лену он прямо порадовал. По её словам, получилось весьма вызывающе, но при этом элегантно. Самый яркий эпитет к моему внешнему виду звучал так:

— Не по-советски ты выглядишь, Фролов. Налицо идеологическая диверсия.

— Ну тогда мы с тобой парочка диверсантов. Осталось подождать, когда нас вычислят и зачистят.

— Что сделают?

— Ликвидируют. Прямо на месте, как противников, представляющих высокую угрозу.

— А какую мы угрозу представляем?

— Вот прикинь, оперативники нас увидят с близкого расстояния и захотят себе такие же шмотки.

— А пусть! Они мне за всё заплатят! — в боевом задоре вскочила со своего места Ленка, не обращая внимания, что из одежды на ней осталась только юбка. Бюстгалтер я снял одним движением трех пальцев в самом начале примерки, а трусики просто растворились под моим внимательным взглядом.

— Конечно заплатят. Но для начала нужно, чтоб они меня увидели — заметил я. Пиджак на голое тело, в смысле на совсем голое, смотрелся особенно вызывающе, так что мне пришлось его снять и аккуратно повесить на спинку стула. А потом убрать с этого стула свою прекрасную портниху, чтоб она его не помяла, самой ей судя по всему было уже не до таких мелочей, как контроль состояния моей новой одёжки.

Молодость-молодость, и колени не болят, и одышки нет, и времени вагон, так что можно доказывать даме своё к ней расположение по-офицерски, как говорят на Сортировке. В смысле, с переменой позиции. Тут главное, чтоб родители не застукали. Нет, времена сейчас не старорежимные, в случае такого атаса девушка не превратится автоматически в невесту, батя не попытается зашибить поленом, а мать не бросится вызывать милицию. Но всё равно, в наше время не принято афишировать свои амуры перед родителями невесты, да и своими тоже. Все всё знают, как минимум предполагают, но знание это держат за скобками до тех пор, пока в паспорте соответствующий штамп не появится.

Глава 11 Романтичная глава

В жизни появилась какая-то стабильность, то есть теперь у меня есть прилично оплачиваемая и даже вызывающая уважение работа, дополнительный приработок, постоянная девушка и перспективы. Хотя перспективы были так себе, не в том смысле, что ничего хорошего меня не ожидало, просто это ожидание могло затянуться на многие годы. Или на немногие, тут не угадаешь. С одной стороны, сейчас на маленьких и не очень маленьких станциях куча начальников без высшего образования, которые просто за долгие годы безупречной работы выросли из ДСП в ДСы. С другой стороны, если под руководством такого вот необразованного начальника и так всё нормально функционирует, зачем его менять? Иное дело, если он споткнется или на пенсию уйдет, тогда да. Тогда ищут молодого и с высшим образованием в полном соответствии с политикой партии и правительства. Кстати, вообще не заметил роли комсомола ни в чем и нигде, кроме комсомольско-молодежной смены на Сортировке. Да и там, роль играет не принадлежность к ВЛКСМ, а общий возраст, интересы, а еще очень важно, что все друг друга знают еще с техникума, свой своему поневоле брат.

Когда попал на какое-то время в третью смену, кстати, насмотрелся всякого, и смех, и грех. То кого-нибудь в туалете запрут, то летом прямо на рабочем месте взрослые вроде люди водой обливаться начали да так, что насквозь. К одной операторше подруга подкралась сзади с ковшиком и прямо под подол метнула литр воды. Естественно, той пришлось идти выжимать трусы и платье, но переодеться было не во что, девушка под тридцать так и ходила с просвечивающимся подолом летнего сарафана. Но и обидчица не осталась безнаказанной — её прямо вместе со стулом дежурные и диспетчера поставили на шкаф. Сидела и орала, пока начальник станции не пришел на крик.