Оскал столицы (СИ) - Богородников Алексей Владимирович. Страница 9

Понятное дело, политика куда сложнее устроена, но объяснять это королю или королеве — задача не одного года. Потому что возникающие у средневековых людей вопросы при рассказе о жизни Создателей, а чего они так странно живут? — поклоняются двадцати двум здоровым мужикам, которые мячик по полю гоняют — объяснить ну очень сложно. Ну и остальное: разврат повсеместный, а для них это так выглядело бы, втюхиваемая всем кредитная кабала, повальное мошенничество, бесящая всех реклама. Нюансов миллион: индустрия развлечения или медицины, давай, объясни королю про пенсионные фонды и как относительно здоровый житель выгоден до своей пенсии, а потом его надо побыстрее утилизировать.

Концепцию он поймет, коварный механизм уже не осилит.

Так что детали я сильно упрощал. Сказал ему, что образование самое выгодное вложение государственных денег. Всё за собой тянет со страшной силой, отдача долгая, но и вложения огромные необходимы. Перестройка экономического, общественного уклада, а иначе-то как?

— Пять лет, двадцать, — напомнил Шайреду, — столкновение с Гродалом неизбежно. Поставят свои пушки на корабли, зачистят постепенно внешние воды, приплывут к Шайну, поднимутся по Эрайну до Тритикама и прямой наводкой по дворцу. А потом десант высадят из пары тысяч одаренных и всё, нет столицы.

Привирал конечно, артиллерия у них примитивная, до реки от дворца навскидку километров пять-шесть. Но десант высадить вообще без проблем. У Шайна типичные речные баржи, клинкерным способом построенные лодки. Я мельком по дороге видел речной порт: не особо впечатлил. Речные перевозки — самый дешевый способ перевозки грузов, развивался трудно, пока основные реки от монстров зачищали. И сейчас нет-нет, да какой-нибудь выводок монстров попадается. Как в случае с семьей Рисы Саитаны.

Я поймал себя на мысли, что скучаю по своей кареглазке и, чтобы отвлечься, принялся самолично накладывать её высочеству свежих крабов.

— Да в меня уже не влезает, Джерк! — возмутилась Аиша.

— Ешь ваше высочество, — непреклонно сказал я, — как у нас в Самуре говорят: лучше быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой.

Шайред на этом месте громогласно заржал, Найзирия краешком губ одобрила мою заботу. Аиша попыхтела гневно, но видя мою непрошибаемость сдалась, взяв специальные щипчики.

— Так как ты предлагаешь поступить с полковником Фоделем Григором и его отрядом именно сейчас? — спросила меня королева. — По-твоему важнее всего выиграть время? Почему не устроить пышный въезд этому полковнику в столицу: обласкать, приблизить, соблазнить, купить? Разузнать детально всё о его королевстве? Наладить торговлю, купить технологии, запросить их ремесленников?

— Потому что его семья в Гродале, ваше величество, — ответил я, — там недвижимость, корни, его значимость. Его ментальность — это ментальность подданного Гродала. То есть понимание, что империя и её элита должна править миром. В Шайне-же, как из него все сведения выжмут, он сразу станет бесполезен и даже опасен. Думаете он этого не понимает? Обмен между равными субъектами технологиями и ресурсами возможен, а неравный, когда Фодель Григор оценит насколько Шайн слабее Гродала, сразу приведет к одной неприятной вещи. К наплыву авантюристов-колонистов на сравнительно обжитые, но отсталые земли. Такая экспансия будет неизбежной, даже без четкой государственной политики со стороны Гродала. Кто не захочет поживиться на отсталых и глупых, но богатых туземцах? Отсюда неизбежные конфликты. Война случится даже быстрее самых расплывчатых расчетов.

Король тоже налегавший на крабов, вышел из-за стола боком.

— Наша беседа оказалась намного интереснее, чем мы ожидали, — шумно выдохнул Шайред Четвертый, — мы продолжим его в королевском кабинете.

— Найзи, что там у нас было по распорядку? — обратился он к жене, — придется сегодня всё отложить.

— Коронный подскарбий шан Бадок Гиравер сейчас, — задумчиво поделилась Найзирия, — но обсуждать горно-рудную компанию мы будем после полного разбора и детального принятия плана по взаимодействию с Гродалом. Подскарбий уже ждет у кабинета, так что на пару часов мы его отпустим.

Найзирия позвонила в колокольчик, зашли пажи, королевская чета поднялась, а я предложил, как благовоспитанный подданный руку её высочеству.

При этом я засек полыхнувший ненавистью взгляд от невысокого, темноволосого пажа, обслуживающего нашу компанию. Меня чуть не шатнуло от такого в сторону. Да что я такого-плохого ему успел сделать?

Но переведя взгляд на опирающуюся на мою руку принцессу сразу догадался.

Да, плюс один личный враг на ровном месте. Так себе конечно: с грацией кошки, со взглядом картошки. Но ведь вырастет сволочь или просто удобный момент поймает и припомнит разбитую тайную любовь. Как же великие герои с этими своими всеми гаремами спокойно живут без всеобщего объевнуховения мужской части населения?

Глава 5

— В подушкином царстве, в одеялкином государстве жила-спала красивая принцессочка, — шепнул я ласково, открывшей глаза после получасовой дрёмы, Аише.

Нет-нет, никаких предосудительных досвадебных ночёвок с принцессой у меня не было. Просто после всех утомительных обсуждений с величествами и, их подскарбием позже, Аиша меня потащила в королевский парк.

Там мы побродили немного среди роскошных великанов с желтыми, красными, зелеными листьями. Хотя на дворе календарная зима, в Тритикаме по ощущениям, даже теплее чем в Самуре. Почва не промерзает, влага сохраняется, листья только местами желтеют-краснеют: растения начинают готовиться к спячке, а тут бах — уже весна. Под местные цветы на клумбе, как рассказала Аиша, даже трубу с отоплением провели, с камнем Тафирима, как у меня в домике.

Красивый парк, понимаю короля. Задолбался со всеми этими суровыми мужчинами водку пить и вопросы решать, пришел в парк, плюхнулся на лежак под навесом и гори всё синим пламенем. Птички поют, фонтанчик в виде скульптуры Создательницы Аквы Коносубы, изливающей воду из протянутых ладошек, журчит; белочки прыгают, львиногривая макака деловито грызет желудь, пугливо поглядывая на короля. Обычные животные людей с Даром вдвойне побаиваются. А ты, значит, удочку свою закинул в пруд и, почесывая пузо, лениво щуришься на предзакатное солнце с кружкой пшеничного пива, сваренного с мёдом, болотным миртом и брусникой.

Красота-то какая, лепота! Как выразился один коллега Шайреда по ремеслу, небезызвестный Иван Васильевич.

Вместо короля или королевы парк оккупировали мы с Аишей. Погуляли, я покачал принцесску на симпатичной качельке под основательным эвкалиптом. С веревками из сизалевой агавы нежно-салатового цвета, закрепленными на её толстенной ветви и продетыми в отверстия дощечки, и завязанные простым узлом. Сверху на доску закрепили выделанную шкуру: прочную и приятную на ощупь. Я не удержался и потрогал, неужто из кожи саванного бокана сделали? Дорого же!

«Но бесконечно дешевле этого крепенького милого заднего бампера принцессы», — рассудил я, мерно прилагая толкающий момент, и сообщая нужную частоту заданной системе.

Аиша рассказывала, как маман разбудила её утром, и они сходили на полигон, где Подавляющая доча наглядно продемонстрировала силу своих заклинаний.

— А мамка такая: «Да быть такого не может. В три раза быстрее меня кастуешь!», — колокольчиком заливалась Аиша, — я такая «вжух-вжух» и нет гранитовой мишени. На кусочки разлетелась. Мамка как ребенок радуется, даже больше меня, обниматься лезет. Просит первую фазу цунами показать.

— А ты? — улыбнулся я ей, куда-то только подевалась её повседневная строгость. Ожил каменный цветочек, распустился, включил на полную, своё обаяние юности.

— Поднимать начала волну, она в потолок подвального полигона уперлась, — сообщила мне гордая серебровласка, — сама не ожидала, рядом источника воды никакого нет, но и без этого моя сила магия, очевидно, очень велика.

Быстрое возвышение, крутые артефакты, плюс Джерк Хилл любит байки потравить, которые неожиданно на характеристиках сказываются.