Замечательный сосед (СИ) - Десса Дарья. Страница 14

Повисла пауза, а потом Катюша звонко рассмеялась, уходя от меня на кухню. И там продолжила переливаться серебряным колокольчиком. Я обожаю её смех, такой милый и веселый. Но не теперь. Мне совсем было не весело. Подняв чертову куртку, я кое-как присобачил её на крючок и пошёл за женой. Позади послышался хлопок. Куртка наплевала на мои действия и свалилась обратно. Даже она бесит сегодня! И пусть валяется!

Катя продолжила варить суп, как ни в чем ни бывало. Смеяться перестала, и теперь… напевала песенку! Я отчетл услышал:

– Фантазёр, ты меня называла

Фантазёр, а мы с тобою не пара

Ты умна, ты прекрасна, как фея

Ну, а я, я люблю всё сильнее...

О ком это она?! Я сжал кулаки. Нет, пора мне разобраться с этим байкером, мать его душу так! Я развернулся и сделал шаг к выходу, но Катя вдруг прервала своё песенное мурлыкание и сказала жестким голосом:

– Стоять.

Я замер.

– Куда собрался?

– Рожу ему пойду начищу. Чтобы к моей жене не приставал.

– Никуда ты не пойдешь.

– Нет, пойду.

– Лишу сладкого на неделю.

Я сделал ещё шаг.

– На месяц! – прозвучало требовательное.

Я остановился, словно в стеклянную стену упёрся. Медленно повернулся.

– Это ты мне говоришь? Меня собираешься наказать за этого… козла?

– Во-первых, он не козел, а Варвар. Ну, или Глеб, кому как нравится, – сказала Катя строгим голосом. – Во-вторых, не за него, а за твоё глупое поведение. Человек меня по-соседски подвез, ты из этого устраиваешь истерику. Не будь бабой, Ёжик!

Я вдруг поник. Устал сражаться. С моей Катюшей ни одну битву таким способом не выиграть. То есть нахрапом, удалью молодецкой. Это крепкий орешек.

– Катя, но ты понимаешь, что он тебя пытается…

– Чушь, – прервала меня жена. – Никто ничего такого не делает. Ты все выдумал сам. Нафантазировал Бог знает что, да в это же и поверил. Знаешь, ты кто?

– Кто? Твой муж.

– Муж, это понятно. Ты – Хлестаков!

– Это который?

– Тот самый, из «Ревизора» Гоголя. Он придумывал, да сам в это и верил потом, – сказала Катя. Подошла, взяла за руки, посмотрела в глаза. – Ну же, Ёжик. Не сходи с ума. Никто меня не пытается у тебя украсть. Я и сама не дамся. – Улыбнулась. Поцеловала. Я было ухватил её за упругую попку, но получил по ладони. Пришлось убрать. – Не мешай, иначе супа не будет.

– Но ты мне обещай больше с ним не ездить, – сказал я.

– Опять за своё?

– Это опасно. Мотоциклы – очень опасно, – я поправился.

– Хорошо, не буду. А в шлеме можно? – иронично спросила жена.

– Катя!

– Ладно-ладно, варю суп, – и она отвернулась. Тут же послышалось:

«Всё я выдумал сам,

Потому что был слеп непроглядный туман,

Непроглядный туман, и невыпавший снег

Песню нежных сердец

Под аккорды дождя, и счастливый конец,

И счастливый конец, и, конечно, тебя...»

Я пошёл в прихожую. Куртку поднял. Затем принял душ, вкусно поужинал. Один, потому что у Катюши есть особенность: пока готовит, пробует пищу, а потом у неё аппетит пропадает. Но зато посидела со мной, составила компанию. С наполненным животиком, словно кот, я отправился в гостиную, чтобы поваляться на диване. На меня навалилось удавство – состояние удава после принятия пары кроликов.

Но едва я разложил бренное тело, как телефон заорал голосом Тиля Либермана:

«Deutschland – mein Herz in Flammen

Will dich lieben und verdammen

Deutschland – dein Atem kalt

So jung, und doch so alt

Deutschland!»

Я сразу понял, кто звонит – это Макс. Специально поставил на него такую мелодию, чтобы всегда знать и брать трубку – партнер как-никак.

– Здорово, дружище! – вальяжно ответил. И тут же услышал:

– Серый! Бегом в автосервис! У нас пожар! – и бросил трубку.

Я, позабыв о домашнем уюте и горячем супе, располагавшем к поваляться и понежиться, стал стремительно натягивать джинсы. Затем выскочил в прихожую, содрал куртку.

– Ты куда? Что случилось? – встревоженно спросила Катя, выходя с кухни, где мыла посуду. Знаю: терпеть не может это занятие, потому уже обещал ей посудомойку в следующем месяце купить.

– Макс звонил. На работе пожар.

– Господи, – сказала Катя, побледнев. – Никто не пострадал?

– Пока не знаю, – ответил я. – Жди звонка! – и рванул из квартиры.

Не помню, как домчался до автосервиса. И когда подъехал, там уже стояли две ярко-красные машины, а вокруг суетились пожарные. Я попытался пробиться внутрь, но меня остановил полицейский из оцепления. На мои слова, что я совладелец этого здания, ответил: «Не мешайте пожарным. Там опасно». Я растерялся. И как быть теперь? Хорошо, увидел Макса. Тот стоял неподалёку и хмуро наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди. Языки пламени отражались на его каменном лице.

– Привет! – сказал я ему, пожав руку. – Что случилось?

– Не знаю. Сигнализация сработала. Приехал, а тут эти уже, – он кивнул в сторону людей в серо-зеленой униформе с белыми касками. – Полиция чуть позже подъехала.

– Ущерб большой?

– Не знаю, – хмуро ответил Макс. – Судя по пламени, горит пристрой.

– Это где у нас запчасти?

– Да.

– И то слава Богу, что не склад с ГСМ.

– Тоже верно. Я пожарным сказал о нем, они его отсекли водой, – сообщил Макс.

Мы продолжили смотреть, как полыхает наше имущество. Но, к чести спасателей надо сказать, сработали они профессионально. Потушили огонь довольно быстро, так что он не успел перекинуться на главный бокс. Иначе хана бы пришла нашему бизнесу. Через час примерно уехала одна красная машина, за ней вторая. За ними разошлись зеваки. Их было мало, поскольку автомастерская у нас в промышленном районе, здесь неподалеку всего пара многоэтажек. Вот из неё любители острых зрелищ и прибежали. Но огненный спектакль раз вершился, теперь разбрелись.

Мы остались с Максом вдвоем. Решили дежурить до утра, чтобы не заявились какие-нибудь умники, не стащили чего-нибудь. Я позвонил и предупредил Катю. Утром, когда пришли наши механики, мы открыли здание и стали осматривать, что да как. К счастью, огонь уничтожил только крышу пристроя, да водой там всё оказалось залито. Ну, и сгорели несколько картонных коробок с запчастями. Ущерб, мы подсчитали, был тысяч на пятьдесят. Немного, но и немало.

После пришли люди из страховой компании, стали всё внимательно изучать. Хорошо, Макс надоумил нас застраховать свой имущество. Иначе бы горевали теперь, а так появился шанс возместить хотя бы часть убытков.

– Ну, в чем причина? – спросил Макс у одного из страховщиков.

– Судя по всему, это… поджог, – ответил тот.

– Да ладно! – воскликнул я. – Не лихие же девяностые!

– Не знаю, не знаю, – ответил пожилой сотрудник страховой компании. – Мой многолетний опыт показывает, что в жизни всякое случается. А здесь явно кто-то попытался спалить ваше здание.

– Что, прямо так заметно?

– Конечно. Хотите, покажу?

– Очень хотим, – ответили мы с Максом.

– Вот, – показал нам мужчина какой-то расплавленный предмет. – Это и есть оно.

– Что «оно»?

– Самодельное зажигательное устройство. Вам его кто-то подкинул. А уж как и кто – это вы думайте сами. Вижу, у вас имеются камеры видеонаблюдения?

– Да, есть.

– Вот и давайте проверим, – сказал страховщик.

Глава 4. Жертва

Страстная ночь продолжалась. Глеб размашисто имел Анжелу, которая испытывала один оргазм за другим. Это настолько её физически вымотало, что тело девушки стало напоминать тряпичную куклу. Оно мягко колыхалось от грубых движений мужского тела, вгоняющего в него с размахом кожаный поршень. Да так сильно, что яички хлопали об гладкой выбритый лобок. Но хотя продолжалось это сладкое изнасилование уже минут пятнадцать, Глеб, кажется, и не думал кончать.

А вот Фил уже откровенно устал. Он не мог себе представить, когда примкнул к этой сладкой парочке, что ему придётся столько ласкать зад Глеба, полизывая его, поглаживая, и параллельно с этим испытывать мучительную тяжесть в половых органах. Так бывает, когда член страшно напряжен, но за этим не следует никакой разрядки. Впустить в себя самец позволил только язык Фила, и всё на этом. Потому гей чувствовал себя лишним на этом празднике жизни.