Мужчины свои и чужие - Келли Кэти. Страница 69

– Пенни! – ласково сказала Ханна, вспомнив, где находится и почему так болит голова. – Славная девочка. Как приятно просыпаться от поцелуев.

Пенни вытянулась радом с Ханной в ожидании ласки. Ханна механически принялась гладить ее и с трудом сдержа­ла слезы, вспомнив все свои несчастья. Она глубоко вздохну­ла, твердо решив не раскисать. Пенни повертелась, издавая урчащие звуки, который Ханна совершенно верно перевела как: «Погладь меня еще, теперь животик». Может, ей взять собаку? Она бы ее очень любила, но вряд ли это справедливо по отношению к собаке, учитывая, сколько времени она про­водит в конторе. Нельзя оставлять пса на весь день в одино­честве. Или взять двух собак? Тогда бы они развлекали друг друга…

– Может, мне украсть тебя, Пенни, и отвезти домой? – сказала она, садясь на постели.

– Она – бесстыжая приставала, – заявила Лиони, входя в комнату с завтраком. – Почеши ей брюшко – и она твоя.

Я принесла тебе тост, кофе и сок. Дэнни делает бутерброды с беконом, но мне подумалось, что тебе вряд ли захочется чего-то столь продвинутого.

– Это точно, – согласилась Ханна. Ее даже затошнило при мысли о жирном беконе. Но кофе и тост годятся. – Ты меня балуешь, Лиони, – сказала она. – Просто не знаю, как тебя и благодарить.

– Перестань, – отмахнулась Лиони. – Подожди, пока не увидишь счет. – Прогнав Пенни, она поставила поднос на колени к Ханне. – Уже половина восьмого, так что у тебя не слишком много времени, если хочешь успеть на работу к восьми сорока пяти, – предупредила она. – Я быстренько приму душ и приведу себя в порядок. Это ты виновата, Кэмпбелл, что у меня так трещит голова с похмелья!

Ханна ухмыльнулась и принялась за апельсиновый сок.

Без четверти девять она поставила машину на стоянке возле конторы, чувствуя себя значительно лучше, чем можно было надеяться. Доброта Лиони и препирательства трех под­ростков по поводу ванной комнаты невероятно ее взбодрили. Все это доказывало, что жизнь и без Феликса продолжается.

Она несколько раз глубоко вздохнула и направилась в контору, решив сделать все возможное, чтобы день прошел нормально. Но оказалось, что это нелегко. Стоило ей войти к приемную, Джиллиан начала жаловаться на Керри, секре­таршу.

– Представляешь, она уже второй раз за эту неделю гово­рит, что меня не было на месте, когда я была нужна. А я всего лишь сбегала в туалет! – ныла Джиллиан, стараясь на случай неприятностей привлечь ее на свою сторону.

– И что ты сказала Керри? – устало спросила Ханна, зная, что на самом деле ей следует напомнить Джиллиан, что теперь разбор разных стычек в конторе не входит в ее обязан­ности. К счастью, теперь этим занималась Саша, их новый менеджер. Но ссориться с Джиллиан не было сил.

– Я сказала, что она здесь не задержится, если не может отличить человека, вышедшего в туалет, от человека, которо­го нет на месте! – горячо объяснила Джиллиан.

Ханна честно попыталась разобраться в этом странном заявлении, но быстро махнула рукой.

– Тебя ведь и в самом деле не было на месте, так? Зна­чит, Керри была права. Так ведь лучше, чем объяснить, что ты в сортире?

Джиллиан аж раздулась от возмущения.

– Так я и знала, что ты примешь ее сторону! – прошипе­ла она. – Это возмутительно! Ты меня невзлюбила с первого дня и постоянно это демонстрируешь. Да кто ты такая?! Просто провинциальная выскочка, которая сумела втереться в доверие к начальству!

«Большая ошибка, – холодно подумала Ханна. – Джил­лиан умудрилась выбрать один день из миллиона, когда со мной не следует связываться». Медленно, подобно львице, выбирающей жертву, она двинулась к Джиллиан, которая стояла всего в двух футах от нее. Все присутствующие замерли.

– Ты, наверное, так и не поняла, почему тебя не сделали менеджером, Джиллиан, – сказала она достаточно громко, чтобы все слышали. – Все дело в твоем непрофессиональ­ном поведении. Если бы ты занималась работой хотя бы по­ловину того времени, которое тратишь на склоки и жалобы, , то представляла бы для компании хоть какую-то ценность. Но ты этого не понимаешь, Джиллиан. Ты ищешь недостат­ки в других и не замечаешь собственных. Если тебя нет на месте, когда звонит телефон, значит, Керри права, говоря, • что тебя нет. И поскольку я тебе на это указала, ты набросилась на меня при всех сотрудниках. Это не слишком мудро – если, конечно, ты хочешь сохранить свою работу.

В этот момент в приемную вошел Дэвид Джеймс с кей­сом в руке, и Джиллиан побледнела. А Ханна уже не могла остановиться:

– И еще, Джиллиан, я горжусь тем, что родилась в дерев­не. По крайней мере, я не пытаюсь скрыть свои корни за ис­кусственным акцентом! – До сих пор она вела себя вполне профессионально, но тут не удержалась, позволила себе уко­лоть Джиллиан, которая старалась скрыть свой нормальный дублинский выговор и корчила из себя аристократку.

– Ханна, не будете ли вы так добры и не зайдете ли ко мне в кабинет, – сказал Джеймс, проходя мимо. – Нам нужно поговорить о наших сотрудниках.

У Джиллиан подкосились ноги, она упала на стул, а Хан­на направилась в кабинет к боссу.

– В чем дело, Ханна? – спросил он, усаживаясь за стол. Ханна села напротив, радуясь, что сумела наладить такие отношения с боссом, которые позволяют ей быть с ним вполне откровенной.

– Джиллиан меня терпеть не может, – вздохнула она. – Сегодня утром она разозлилась на Керри и хотела, чтобы все ее поддержали. Вот и начала мне все рассказывать, как только я вошла. Когда же я сказала, что Керри все сделала пра­вильно, она на меня набросилась, позволила себе личные ос­корбления…

– Это я слышал, – сухо сказал он. – Мне все ясно. Слава богу, вся эта сцена не развернулась в присутствии кли­ента. Джиллиан глупа и ленива, сегодня она поступила не­правильно, но и ты не должна была превращать это в публич­ную ссору. Это непрофессионально и, – он взглянул на нее, – совсем на тебя не похоже.

Ханна тяжело вздохнула.

– Это, разумеется, не оправдание, но вчера возникла одна личная проблема… Мне очень стыдно. Вряд ли было ра­зумно орать на Джиллиан в присутствии стольких зрителей.

– Ну что, уволить ее? – спросил Дэвид. – Она это давно заслужила. Работает, в лучшем случае, посредственно, а ведет себя так, будто она здесь хозяйка.

– Нет, – решительно сказала Ханна. – Не хочу брать это на свою совесть. С Джиллиан будет все в порядке, если она перестанет считать, что к ней несправедливы, и займется делом. Вся беда в том, что ей всюду мерещатся заговоры про­тив нее, и недостатков своих она не видит. Мне кажется, она уверена, что давно бы уже руководила империей Билла Гейт­са, если бы всякие плохие люди не совали ей палки в колеса.

– Ладно, дадим ей еще шанс, – согласился Дэвид. – Пусть тебя благодарит. Хотя если я ей скажу, что ты за нее заступилась, она ни за что не поверит. И пожалуйста, Ханна, больше никаких безобразных сцен в конторе. А если она снова взбрыкнет, я хочу об этом знать. Мы тут не занимаемся благотворительностью. Теперь, когда мистер Дуайер ушел на пенсию, она работает на меня, и, если она снова как-то отли­чится, я ее уволю. Правильно?

– Правильно, – согласилась Ханна.

– Я попрошу Сашу, чтобы она ее пригласила, – добавил он и немного помолчал. – Если у тебя есть какие-то пробле­мы и я мог бы помочь, не стесняйся, обращайся.

– Спасибо. – Ханна встала, собираясь уйти.

– Я слышал, мой старый приятель мистер Андретти сно­ва в городе, – осторожно сказал Дэвид, вглядываясь в ее лицо. – Будь осторожна. Я не хочу, чтобы он причинил боль самой талантливой моей служащей.

– Все уже неважно, Дэвид, – мрачно сказала Ханна. – Между нами все кончено.

– Вот как.

Интересно, ей это показалось или глаза Дэвида в самом деле радостно блеснули?

– Как насчет пойти вместе на ленч, чтобы утолить твои печали? – весело предложил он.

Ханна хотела было отказаться, но потом передумала. Кто знает, когда ее еще пригласит на ленч привлекательный муж­чина, даже если он ее босс и делает это из жалости?