Золотой плен - Кемден Патриция. Страница 4

Он выпрямился во весь рост и, казалось, заполнил собой весь дверной проем. Она отпрянула, наткнулась на стол, так что зазвенели приборы.

Его уверенная манера говорила о том, что он человек, привыкший повелевать, имеющий высокий чин, – наверное, не ниже, чем у Филиппа. Может, он и не думает причинять ей вред?

– Что вам надо? – спросила она.

Синие волнующие глаза так полыхнули, что Катье мгновенно пожалела о своем вопросе.

Он махнул рукой в перчатке, словно отгоняя что-то. Улыбка сошла с лица, и на скулах обозначились желваки. Да, вид у него очень даже решительный.

Он медленно двинулся через кухню. У Катье от страха перехватило дыхание. Не довольно ли с нее на сегодня?

– Не подходите ко мне! – Голос ее надломился.

От страха все звенело внутри: сердце словно бы превратилось в язык гулкого колокола. Она встала к незнакомцу вполоборота, нащупала на столе гладкую рукоять большого кухонного ножа.

Но в то же мгновение твердая мужская рука грубо обхватила ее за талию и притянула к мускулистой груди, а другая мертвой хваткой впилась в ее запястье.

– Пустите!

Катье хотела вырваться, но почувствовала себя прикованной цепями к стене. Англичанин предупредил движение локтя, которым она собралась ткнуть его в бок. Железные пальцы сомкнулись вокруг предплечья не так сильно, чтобы причинить боль, но она поняла: при желании он выдернет ее руку с корнем, точно сухую былинку.

– Выходит, вам, как и вашей сестре, ничего не стоит убить человека? – прошептал он ей в самое ухо.

Катье окаменела. Господи, Лиз, во что ты впуталась, коль скоро за тобой охотятся и французы, и англичане? Рука незнакомца еще крепче обвилась вокруг талии, и все мысли разом улетучились из головы: остались только теплое дыхание возле ее виска и этот странный голос с акцентом, она даже не улавливала смысла его слов.

– Бросьте нож, вам говорят!

Тонкие пальцы, стиснувшие рукоятку, медленно, как бы с неохотой разжались. Нож воткнулся в столешницу, чуть-чуть подрагивая.

– Жаль, что не вам в сердце! – посетовала Катье.

От хрипловатого смеха по спине опять побежали мурашки.

– Какая вы кровожадная! Только сноровки не хватает. Слишком высоко метите.

Катье презрительно фыркнула.

– По-вашему, англичане стоят выше других людей? Он снова засмеялся, наполнив дрожью все ее существо.

Теперь обе руки властно легли на ее талию.

– Нет, красавица, англичане такие же люди, как все. И сердце у них так же хорошо защищено. Чтобы всадить нож в мужскую грудь, нужна немалая сила.

Он взял ее руку и просунул за вырез платья к левой груди.

– Чувствуете, какой здесь плотный щит ребер?

Рука на талии сквозь ткань погладила оконечность грудной клетки. Прикосновение и вкрадчивый шепот, сопровождавший его, заставили женщину содрогнуться.

– Вот сюда надо бить, если не хотите, чтобы лезвие наткнулось на кость. – Рука медленно переместилась на ее живот. – Или вот сюда... И ваш удар почти наверняка будет смертельным.

На кухне стояла гробовая тишина. Тело ее трепетало под руками англичанина, и, конечно, он это почувствовал. Катье внушала себе, что лишь от страха так сильно бьется ее сердце, так перехватывает дыхание.

Лиз! – рвался изнутри крик. Лиз, Лиз, что ты наделала?!

– Лиз, – повторил вслух незнакомец и вскинул голову. – Да не вырывайтесь вы!.. Я чуть не потерял разум. С вами, пожалуй, и голодный волк забудет о еде. Вот и сестра ваша околдовала очень многих... и лежат они теперь с перерезанной глоткой в сырой земле. – Он развернул ее к себе лицом и яростно встряхнул за плечи. – Где она?

Внезапная смена настроения сбила ее с толку; она и не поняла как следует его речей.

– Перед вами французы учинили здесь обыск. И вам я могу только повторить то, что сказала им. Я давно не имею от сестры из-известий. – Мысленно Катье обругала себя за эту запинку на последнем слове.

– Откуда было последнее письмо? – настойчиво допрашивал он.

Катье открыла и тут же закрыла рот. Поморщилась от боли в плече. Нарочно ли он причиняет ей боль или чисто бессознательно, движимый нетерпением?

– Не помню, – ответила она. – Я правда не помню! И если вы переломаете мне все кости, память от этого не улучшится.

В лице англичанина не дрогнул ни один мускул, но давление пальцев чуть ослабело.

До сих пор она была уверена, что сестра в замке Д'Ажене. Что заставило ее вдруг обратиться в бегство? В растерянности Катье заговорила вполне искренне:

– Я как-то не смотрю на адрес в ее письмах. Лиз всегда была легка на подъем, за ней не уследишь.

– Если так, то найдите письмо. Мне надо знать, откуда она писала...

Снаружи донесся окрик.

Несмотря на то что голос был чужой и кричали по-французски, Катье хотела отозваться, но англичанин, угадав ее намерение, зажал ей рот ладонью в перчатке.

– Тс-с! – прошептал он. – Пусть поищет.

Он задержал взгляд на огромном – во всю стену – очаге, где можно изжарить на вертеле целого быка, но после смерти Филиппа огонь в нем ни разу не разводили. Англичанин засунул руку под мундир и вытащил из кармана бриджей пистолет. Потом бесшумно пересек кухню, ступил в очаг и спрятался в тени гигантского вертела.

Катье вздрогнула, услышав грохот распахиваемой двери. Перед ней стоял плотно скроенный французский солдат; форма на нем была порвана, а угрюмое лицо, едва он бросил взгляд на женщину, перекосила похотливая усмешка. Катье нахмурилась, подавляя страх.

– Граф де Рулон только что отбыл...

Солдат хохотнул, прочистил горло и сплюнул на пол.

– Да ну? А мне и не доложился? Мы ведь с ним закадычные дружки, с графом-то. Вот я и думаю, может, он тут чего проглядел? За вами глаз да глаз нужен.

Он пошарил взглядом по кухне, заметил на полу засохший кусок сыра, поднял и, точно крыса, впился в него зубами. Смотреть на это было омерзительно, и все же она собрала в кулак всю волю, чтобы не покоситься в сторону англичанина. Распахнутая дверь кухни заслоняла очаг от француза, и он ничего не заподозрил.

И лишь когда он, подойдя к столу, оказался к ней спиной, Катье украдкой взглянула в темный проем очага и увидела дуло пистолета, нацеленное на француза. Интересно, ее английский гость не боится, что она выдаст его?

Переведя дух, она открыла рот, еще не зная, что скажет. Слова явились сами собой:

– Кажется, и слепой увидит, что здесь шаром покати. Почему бы вам не вернуться и не доложить об этом графу? – Она усмехнулась.

Солдат посмотрел на нее через плечо и проворчал:

– Рулону теперь не до вас. Он поджидает английских собак.

Катье озадаченно нахмурилась.

– А вы... – Но, взглянув в его настороженные глаза, осеклась. Внезапно ее осенило: дезертир!

Все они грязные животные, которые ничем не гнушаются. Вот и еще одна скотина... Сейчас, не найдя другой наживы, швырнет ее на пол и... Все внутри сжалось от этого предчувствия. Но англичанин ее защитит, все-таки он дворянин. А кто его знает?– со страхом подумала она. Сейчас ни в ком нельзя быть уверенной.

Как бы в ответ на ее мысли тихонько звякнул вертел, и англичанин бесшумно вырос у нее за спиной. Катье затаила дыхание.

Солдат, почуяв что-то, выдернул из столешницы нож и круто обернулся. Вид пистолета удержал его от решительных действий, но вдруг, издав звериный вопль, он опрокинул стол и отгородился им от англичанина. После чего метнул нож в женщину.

Грохнул выстрел. Нож на лету проткнул ленту ее платья и вонзился в дверной косяк так близко, что Катье расслышала звон дрожащего лезвия. Солдат опрокинулся на нее, придавив к захлопнувшейся двери, потом сполз, оставив на платье багровый след.

Боже мой! – ужаснулась она, привалившись к двери и дрожа всем телом. Боже милостивый! Хотелось кричать, визжать, молить о пощаде, но голос из прошлого остановил ее: Ты Ван Стаден, детка! А ну, выше голову! Ван Стадены ее ни перед кем не склоняют! Грохот дерева о камень привел Катье в чувство. Ван Стаден! – эхом прозвучало в мозгу.