Введение в социальную философию: Учебник для вузов - Кемеров Вячеслав Евгеньевич. Страница 19

Осмысление этой проблематики, подсказанное социальными экспериментами и трагическими сюжетами XX столетия, позволило и более конкретно оценить значение процесса образования внешних, абстрактно-общих форм, пришедшегося на XVI – XIX вв. европейской истории. Обнажился «эволюционный» смысл этих форм как внебиологических средств накапливания, объединения и наращивания человеческих деятельных сил, выделения их из непосредственно индивидного бытия людей во внешние сферы их деятельности. Определился более широкий взгляд на эволюцию самих социальных форм, на их разнообразие, на возможности их сочетания и трансформации, на их корневую связь с процессом непосредственной самореализации человеческих индивидов. На смену парадигме, рассматривающей бытие людей в зависимости от социальных форм, шла парадигма, трактующая социальные формы как формы воспроизводства и развития бытия людей.

Вопросы

1. Зачем людям знать законы истории?

2. Как реализуются социальные законы?

3. Какие составляющие необходимы, чтобы выполнялись общественные законы?

4. Могут ли нарушаться законы истории?

5. Как меняется трактовка законов в ходе развития обществознания?

6. Что такое история в плане действия общественных законов?

Основная литература

1. Гемпель К.Г. Функции общих законов в истории // Вопр. философии. 1998. № 10.

2. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история. М., 1981. С. 128 – 141.

3. Маркс К. Капитал. Послесловие ко второму изданию // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 20 – 21.

4. Маркович Д.Ж. Общая социология. М., 1998. Введение: Гл. I и II (Виды научных законов; Общественные науки и общественные законы).

5. Поппер К. Нищета историцизма // Вопр. философии. 1992. № 10.

6. Розов Н. Возможность теоретической истории // Вопр. философии. 1995. № 12.

7. Современная западная философия: Словарь. М., 1998; статьи: «Натурализм», «Позитивизм», «Синергетика», «Структурализм», «Сциентизм» и «Антисциентизм».

8. Современный философский словарь. Лондон, 1998; статьи: «Волюнтаризм», «Воспроизводство», «Детерминизм», «Деятельность», «Норма», «Процессы социальные», «Редукция», «Само-», «Рекурсивность», «Фатализм», «Формы социальные».

9. Философия истории: Антология. М., 1995 (Конт, Вундт, Брейзиг).

Дополнительная литература

1. Вильчек В. М. Прощание с Марксом. М., 1993.

2. Князева Е.Н. Сложные системы и нелинейная динамика в природе и обществе // Вопр. философии. 1998. № 4.

3. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. М., 1995. Гл. 3, 4.

4. Назаретян А. Технология и психология // Общественные науки и современность. 1993. № 3.

5. Никитин К.Н. От идеологии к методологии// Вопр. философии. 1998. № 10.

6. Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

7. Седов Е. Информационно-энтропийные свойства социальных систем // Общественные науки и современность. 1993. № 5.

8. Уайтхед А. Аспекты свободы // Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990.

9. Эко К. Отсутствующая структура. М., 1998. Разд. Г.

Глава V

Многообразие общественных норм и проблема единства социального процесса

Предшествующий анализ позволяет говорить о том, что социальные формы весьма различны, различна их историчность и понимание этой историчности. Они выражают историю, поскольку сменяют друг друга, поскольку возникают и исчезают, поскольку закрепляют в себе определенные обстоятельства становления и функционирования. Кроме того, они отличаются по их отношению к индивидному бытию людей, по характеру их реализации, по масштабу действия – от непосредственного общения людей и до «охвата» обществ и государств в пространстве эпох.

Существовала и существует проблема разных по масштабам и характеру бытования социальных форм. Соответственно возникает вопрос о форме, выполняющей роль своего рода рамы, куда могут быть «вписаны», как в картину, формы меньшего масштаба. Этот вопрос с древнейших пор и по на стоящее время сопряжен с большими методологическими трудностями: выбор жестких критериев ведет к упрощениям человеческой истории, отказ от поиска каких-то устойчивых определителей затрудняет сколько-нибудь связное и развернутое социально-философское исследование.

Философия истории – от Августина до Вико, от Вико до Маркса, от Маркса до Шпенглера – во многом и была работой по определению таких крупных форм. Сложилась традиция выделения основных ступеней, типов, кругов, в рамках которых как бы выявлялись черты жизни людей, объясняющие характер событий, функционирование подсистем общества, структуры человеческих взаимодействий, способы деятельности, нормы общения и обособления индивидов. «Размыкание» кругов означало завершение определенной исторической ступени, исчерпание возможностей данного типа человеческих отношений, кризис культуры и, следовательно, вызревание нового типа исторического движения, нового вида социальной эволюции.

§ 1. Ступени социального процесса

Разумеется, выделение таких крупных форм делалось историками и философами с опорой на некие объективные основания, поэтому «крупноформатное» изображение истории общества содержало в себе довольно точные характеристики поступательного движения духовной жизни, экономики, права, трансформации политики, образования, науки. В нем – этом изображении – улавливались тенденции действительного социального развития, однако оно, оставаясь схематическим отображением социальных форм, не могло, по сути, претендовать на объяснение и понимание конкретного человеческого бытия.

Был (и остается) у такого крупноформатного изображения социального процесса и еще один серьезный недостаток. В нем предпочтение отдавалось и отдается тем самым крупным формам-ступеням, что служат подступом для выделения и собирания в системную картину других форм, позволяющих представить жизнь общественного целого. Однако функция выделения этапов общественного процесса и их последующего более детального изучения зачастую смазывалась, и крупная форма сама рассматривалась как объяснение различных функций и подсистем общества. Иными словами, методологическая роль крупной формы, определяющей, с опорой на какие-то объективные основания, конкретное «поле» исследования социальной системы, подменялась ее использованием как теории, уже содержащей в себе различные схемы для фиксации законов и связей социального целого. Таким образом смазывалась роль социального исследования других, менее масштабных и скрытых форм, установление их внутренних связей и получение на этом пути дополнительных обоснований (или опровержений) использованного вначале крупномасштабного подхода. Примеры подобного рода можно обнаружить в разных течениях социально-философской мысли. Наиболее близкий – использования понятия общественной формации.

К. Маркс вырабатывал понятие общественно-экономической формации прежде всего для описания общества середины XIX в. Он показал, что в капиталистическом обществе экономическая подсистема выделяется в особую сферу расширенного воспроизводства человеческого богатства и начинает оказывать сильное воздействие на все другие сферы, задавать стандарты различным формам совместной и индивидуальной жизни людей. Эта ситуация позволяет рассмотреть экономику и складывающиеся в ней общественные отношения как базисную структуру капиталистического общества, над которой как бы надстраиваются другие структуры. Маркс связывал специфику этого подхода прежде всего с экономическим анализом капиталистического общества. Однако многие его последователи трактовали этот подход в качестве универсальной теории, объясняющей социально-исторический процесс. И сам К. Маркс, создавая схему формационного строения общественного процесса, выделив пять – первобытную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую, коммунистическую – формаций, по сути, постулировал необходимость трактовать их на основе единого критерия – базисных производственных отношений. В дальнейшем эта сильная гипотеза столкнулась со многими научными и практическими фактами, заставившими переоценить ее значение [9]. Для социальной философии эта гипотеза оставалась примером серьезной попытки построить схему ступеней социального развития на основе общего критерия. Важным результатом реализации этой гипотезы стало понимание как ее возможностей, так и ее границ.