Зеркальщик. Счастье из осколков (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна. Страница 54
«Да чтоб ты в аду беспрестанно горела, змеища! Чтоб у тебя одни уроды мёртвые рождались, чтоб к тебе, крысе, слепой одноногий нищий и тот не присватался!» - мысленно от всей души проклял Вареньку студент, жалея, что не может добраться до неё и свернуть ей шею.
- Так что отбросьте плащ рыцаря, он вам не идёт, и поведайте всю правду без прикрас, - отчеканила Варенька, с трудом сдерживаясь, чтобы не опуститься до вульгарного рукоприкладства. А она-то, дурочка, ещё заступалась за этого нелюдя лживого, душегуба проклятого!
- Ну, чего замолк?! – рявкнул Лев Фёдорович, недовольный тем, что его смогли разжалобить, пусть и на краткий срок. – Рассказывай дальше, да не лги! А то ей-же-ей под кнут отправлю. Как влепят тебе двадцать горячих, небось, сразу шёлковым станешь.
О, с каким наслаждением бросился бы Иван на всех этих людей, мял бы их, топтал, грыз, чтобы кровь стекала по подбородку. Почему, ну почему все его планы прахом пошли, ведь так всё задумано было!
- Ладно, слушайте, - буркнул достойный наследник купца Пряникова. – Всё без прикрас поведаю. Только у покойника вашего тоже крылья не белоснежные.
Иван Аркадьевич не имел дурной привычки верить людям на слово, а потому, разыграв полное согласие с предложением внезапнообретённого папаши, на следующий же день отправился к знакомому Зеркальщику, коего держал на крючке тем, что грозился выдать властям, ежели тот не будет ему помогать. Зеркальщик, половой в простецком трактире, поведал студенту, что обряд на наследника действительно существует, только самому наследнику от него никакой пользы. Папаша вселяется в тело сына, получая молодость, здоровье, одним словом, всё, чем наследник владел.
- А с моей душой что будет? – озаботился Иван Аркадьевич.
Половой дёрнул уголком рта:
- А что с душами бывает, которые из тел вылетают? Али к серафимам небесным воспарит, али в ад провалится на муки вечные. Тело старика бездыханное похоронят, а дух его в твоём теле и дальше благоденствовать будет, очередного наследника себе создаст, чтобы потом, когда и твоё тело одряхлеет, опять переселиться.
- Так это же бессмертие? – ахнул Иван Аркадьевич.
- Э-э-э, барин, как у Вас глазки-то нехорошо загорелись, - Зеркальщик насмешливо покрутил головой. – Только никак не пойму, Вы-то чему обрадовались? Для Вас сие не бессмертие, а скоропостижная смерть.
- Но я тоже могу…
- У Вас наследник есть? Нет? Значит, не можете. А вот купец Пряников точно может. И всенепременно сей обряд проведёт, как только звёзды Ваши с ним в нужный узор сложатся. Помнится, Вы говорили, у него и служанка-ведьма имеется? Вот она-то сей обряд и проведёт. Так что, прощевайте, барин. Боле мы с душой Вашей не свидимся.
Посмеиваясь и насвистывая, половой ушёл в трактир, а Иван отправился в дом, лихорадочно обдумывая, что же ему теперь делать. Выход оставался один: купца нужно было убить раньше, чем он проведёт сей колдовской ритуал. Дождавшись вечера и тщательно подготовившись, Иван Аркадьевич пришёл в батюшке и хладнокровно прирезал его, словно свинью. Расследования убийства Иван не боялся: от Зеркальщика спасёт ещё Василием Афоновичем поставленное Кривое зеркало, а другим сыскарям ума не хватит доказать его, Ивана, вину.
- Кто же знал, что дознаватель Ваш таким въедливым окажется, - зло ощерился Иван Аркадьевич. – Я-то думал, узнает он о шалостях купеческих и враз потеряет охоту душегуба искать. А этот…
Студент махнул рукой. Варенька прикусила губу, скрывая улыбку гордости за Всеволода Алёновича. Какой же он всё-таки молодец, такое дело раскрыл, себя не пожалел, а душегуба поймал!
- Всеволод Алёнович завсегда дознание до конца доводит, - подтвердил Лев Фёдорович и повернулся к девушке. – Варвара Алексеевна, теперь-то мы ентого душегуба заберём, да?
- А он не сбежит? – обеспокоилась барышня, вспомнив Дуню.
По лицу околоточного проскользнула очень недобрая усмешка:
- Не беспокойтесь, сударыня. Никуда ентот голубь от нас не упорхнёт. До суда на цепи противумагической сидеть будет. Уводите его!
Медведеподобные помощники Льва Фёдоровича сгребли студента и словно щенка вынесли из комнаты. Околоточный почтительно поклонился Варваре Алексеевне, заверил её в своём глубоком почтении и уважении и тоже ушёл, плотно закрыв за собой дверь. Варенька устало опустилась в кресло, чувствуя себя выжатой, словно платье старательной прачкой.
«Ступайте домой, Варенька, - голос Всеволода Алёновича тоже прозвучал устало, - Вам необходим отдых».
Девушка послушно кивнула, слабыми руками натянула шубку и отправилась домой, жадно вдыхая свежий морозный воздух и подставляя лицо колючим снежинкам.
Осколок одиннадцатый. Нежданная радость и незваные гости
По дороге домой Варенька была твёрдо уверена, что сил у неё достанет лишь на то, чтобы не заснуть прямо по дороге в свою комнату, но едва лишь распахнулась дверь и непоседа Аннушка, возбуждённо блестя глазами, повисла у сестрицы на шее, Варвара Алексеевна с приятным удивлением отметила, что усталость прошла.
- О, Варенька, проходи, голубка, - Софья Васильевна, всё ещё в нарядном строгом платье, в коем непременно принимала гостей, вышла из столовой, поцеловала дочь в лоб, окинула внимательным взглядом. – Нынче спать ложись пораньше, вид у тебя уж больно уставший. Я прикажу Малуше, чтобы она проследила.
На голос жены выглянул из столовой Алексей Петрович, при виде средней дочери расплылся в улыбке, вышел, на ходу застёгивая пуговицы на камзоле, чтобы не выглядеть неприбранным:
- О-о-о, гроза преступного мира пожаловала! Ну что, много мне работы создали, всех душегубов поймали, али и городовым чего осталось?
- Алёша, - мягко укорила супруга Софья Васильевна, - Варя только пришла, ещё даже шубку не сбросила, а ты уж её делами служебными пытаешь.
- Ничего, маменька, я сейчас быстро сестрице помогу, - Аннушка с такой прытью рванула с плеч сестры шубу, что чуть не ринула её на пол.
- Осторожнее, егоза, не покалечь Варюшку, не лишай дознавателя помощницы, - посмеиваясь пожурил младшую дочь Алексей Петрович. – Кстати, а чего же это Всеволод Алёнович к нам не пожаловал? По-родственному, так сказать.
От этих слов батюшки Аннушка прыснула и звонко расхохоталась, Софья Васильевна покачала головой, а Варенька закраснелась и тихо, чуть слышно прошептала:
- Не до гостей нынче Всеволоду Алёновичу, он еле жив остался.
Аннушка ахнула, со смесью испуга и любопытства глядя на сестру, матушка побледнела и прижала ладонь к груди, а Алексей Петрович нахмурился, строго посмотрел на жену и младшую дочь, чтобы, боже упаси, причитать и с расспросами лезть не начали, и коротко кивнул:
- Пошли ко мне в кабинет, там обо всём и расскажешь.
- Но, папенька, - протестующе пискнула было Аннушка, однако под строгим взглядом отца сникла и побледнела, чуть слышно проворчав себе под нос. – Вот всегда так, самое интересное мимо меня проходит. И всё потому, что меня угораздило родиться самой младшей!
- Идём, егоза, чаю с вареньем вишнёвым откушаем да слугам прикажем, чтобы к ужину накрывали, - Софья Васильевна мягко взяла дочь под руку и повлекла к столовой, но дочка мягко вывернулась, звонко поцеловала мать в щёку и прощебетала:
- Прошу меня простить, маменька, но Юленька просила всенепременно сказать, когда сестрица со службы вернётся.
- Поди опять какую-нибудь шалость затеяли, проказницы? – Софья Васильевна честно постаралась выглядеть строгой, но глаза лукаво смеялись. – Ладно уж, ступай, сама все распоряжения сделаю. Только к ужину не опаздывайте!
Аннушка поспешно кивнула, спеша как можно быстрее укрыться от строгого матушкиного ока. Пробегая мимо, хотела было постоять под дверью папенькиного кабинета, да не осмелилась: ежели сестрица узнает, что за ней подсматривают да подслушивают, то обидится страшно и точно ничего не расскажет. А страх как хочется узнать, что же такого сдеялось, что могучий Зеркальщик чуть богу душу не отдал!