Хранитель Дикого вереска (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна. Страница 26

— Ты такая красивая, когда смеёшься.

Абигайл подавилась смехом, словно ей кто-то невидимый со всей силы в живот ударил, съёжилась, в одеяло закуталась, испуганно глядя на оборотня. В памяти моментально всплыла разгромленная спальня и три уверенных в своей безнаказанности мерзавца, для которых она была не человеком, нет, постельной утехой, средством для утоления сиюминутных страстей. От оборотня не укрылся страх гостьи, он раздражённо рыкнул, взъерошил волосы на голове, превращая и так-то не идеальную причёску в настоящее воронье гнездо:

— Что же ты такая пуганая-то, а?!

— Пугали много, вот и стала пуганой, — прошептала Абигайл, оглядываясь по сторонам в поисках невесть куда запропавшего платья.

Оборотень опять навис над вздрогнувшей от неожиданности леди, прорычал, опаляя кожу дыханием и раздирая когтями простынь в лоскуты:

— Кто посмел?! Назови их имена, и они горько пожалеют о том, что натворили!

Целительница испуганно вжалась в кровать, заставив оборотня издать ещё один полный звериного бешенства рёв. Казалось, Валдор готов был растерзать Абигайл, но тут дверь в комнату стремительно распахнулась, явив бледного растрёпанного Норда, чьи чеканные черты были искажены смятением. На миг декан факультета Стражей застыл на пороге, а затем бросился вперёд, схватил Валдора за плечо, яростно оттолкнул его так, что оборотень едва не протаранил собой стену и рухнул на колени перед кроватью, крепко схватив Абигайл за руки:

— Жива! Хвала свету, ты жива!

Целительница растерялась, никак не ожидая подобного взрыва от холодного, словно глыба льда, Норда. Какая, спрашивается, муха его укусила, с чего вдруг такая истерика? Декан опять судорожно стиснул ладошки Абигайл, затем прижал их к своему лицу и выдохнул сиплым голосом:

— Что же ты наделала, Аби…

Целительница в ответ только глазами хлопала, гадая, то ли Валдор ухитрился подмешать в своё снадобье миражницу круглоцветную, растение, одурманивающее разум и дарящее очень реалистичные видения, то ли Норд за то время, что они не виделись с ума сошёл, то ли всё происходящее, начиная с похода в архив, ей вообще приснилось в очередном кошмаре.

— Да чего она наделала-то, — пробурчал Валдор, сердито поблёскивая глазами, отряхиваясь и хмуро изучая вмятину в стене, — ничего и не было.

Синие глаза Норда превратились в два проклятых сапфира, способных превратить в лёд любого, даже мага огня, черты лица заострились, в голосе забурлила смесь льда и яда.

— Да неужели? Ничего, говоришь, не случилось? А то, что Абигайл могла погибнуть в этом проклятом архиве или заменить хранительницу, которая тоже в своё время стала душой неупокоенной, потому что нос сунула в тайны, которые её не касались, ты не подумал?! А то, что и трёх дней не прошло, а целительница уже валяется в одной рубашке на твоей кровати, это нормально?!

— У нас и не было ничего, я всего лишь помогал! — рявкнул Валдор, выпуская когти.

— Это ты ректору будешь объяснять, если он, конечно, вообще станет разбираться, а не выгонит вас обоих прочь за распутство в стенах Академии.

Норд глубоко вздохнул, пригладил волосы, поправил одежду, смахнул с рукава невидимые глазу пылинки, ещё раз медленно выдохнул.

— Значит так. Ты больше никогда не приблизишься к Абигайл, я даже смотреть в её сторону тебе запрещаю.

Валдор сердито вскинулся, но тут из ладони декана факультета Стражей и боевых магов вылетел огненный кнут и что было силы ударил оборотня. Тот взвизгнул, отпрянул к стене, оскалился злобно, но кнут опять взмыл в воздух, угрожающе зависнув прямо перед лицом Валдора и заставив его проглотить все возражения.

— Признаться, я вообще не понимаю, как ты смог нарушить мой запрет.

Огненный кнут пропал, оборотень отлепился от стены, проворчал, ощупывая обгоревший, отчётливо воняющий палёной шерстью бок:

— Спасение жизни всегда в приоритете.

Норд недовольно поджал губы, сверкнул льдинками глаз:

— Что ж, в таком случае, мне придётся изменить плетение заклятия.

Огненный кнут опять взвился в воздух, обвился вокруг шеи Валдора, притянул яростно хрипящего оборотня к самой кровати.

— Отныне и навек ты, едва посмеешь приблизиться к Абигайл, начнёшь задыхаться, если дерзнёшь заговорить с ней — онемеешь, а рискнёшь прикоснуться — твоя кожа моментально обгорит до волдырей. Абигайл отныне для тебя, тёмного оборотня, чистейшее серебро.

Целительница удивлённо вскинула глаза и тут же с приглушённым вскриком поспешно зажмурилась, поскольку огненный кнут взорвался ослепительной вспышкой, ослепляющей и выжигающей слёзы из глаз.

— Идём, моя дорогая, — Норд мягко и настойчиво помог Абигайл подняться с дивана, накинул тяжёлый плащ, укрывший леди с головы до пят, — идём, больше Валдор тебя не побеспокоит.

Ослеплённый вспышкой оборотень сжался в клубок на полу, крепко зажмурившись и повизгивая от боли. Абигайл шагнула было к нему, но Норд непреклонно тянул её к двери, невнятно бормоча что-то успокаивающее. Уже на пороге целительница обернулась и с облегчением убедилась, что Валдор всё-таки оправился от магической атаки и стоял, привалившись плечом к стене, а на губах его играла загадочная полуулыбка. Поймав взгляд целительницы, оборотень криво усмехнулся и бросил быстрый взгляд в сторону стоящего на столе серебряного кубка. Да уж, этого тёмного оборотня серебром явно не напугать. Странно, что Норд об этой особенности коллеги не знает, они же вроде как даже дружили с Валдором. Или всё-таки нет? Погружённая в раздумья целительница весь путь до своей комнаты молчала, не замечая попыток Норда разговорить её. Декан хмурился, кусал губы, бросал на леди вопросительные взоры, но та продолжала оставаться недосягаемо-отстранённой, точно мираж в пустыне. Понимая, что ещё немного и он проштрафившейся собачонкой останется за дверью, Норд решительно взял целительницу за плечи, повернул так, чтобы их взгляды встретились и хрипло выдохнул, мучительно краснея, злясь на себя за это смущение и краснея ещё больше:

— Прости меня.

— За что? — выдохнула Абигайл, глядя на декана так, словно у него третий глаз на лбу появился и кокетливо ей подмигнул.

— Я должен был сам отвести тебя в архив. Ты чуть не погибла из-за меня.

Целительница облегчённо выдохнула, поняв, что кавалер не собирается распекать её точно провинившуюся студентку, очаровательно улыбнулась и даже ручкой беспечно махнула:

— Не переживай, всё обошлось.

— Я должен был остановить тебя, ты могла погибнуть!

Боль, прозвучавшая в голосе Норда, приятно польстила Абигайл, заставила её ощутить головокружительную власть над сильным и смелым мужчиной. Леди мягко провела ладонью по щеке декана, прошептала, сама поражаясь манящим воркующим интонациям, прорезавшимся в голосе:

— Не переживай, всё обошлось.

Абигайл хотела добавить, что её спас Валдор, но благоразумно прикусила язык, решив не злить и так-то не блещущего умиротворением декана. Потом, когда страсти схлынут, оставив после себя холодный и неподкупный результат (а он, надо признать не очень-то радужный: сгоревший архив и уничтоженные в нём свитки со множеством бесценных сведений), Абигайл сумеет убедить Норда, что тёмный оборотень не виноват в произошедшем, более того, он спас её, а значит, заслуживает похвалы, а не держащего на расстоянии заклинания. Впрочем, если заклинание это действует на Валдора точно так же, как и серебро, за оборотня можно не волноваться, ему подобные преграды на один чих. Странно, почему же всё-таки Норд не знает об этой особенности Валдора? А может, знает, просто не упустил случая покрасоваться перед целительницей? Абигайл хмыкнула, бровки насупила, заставив декана удивлённо глаза округлить, мол, чего это ты, красавица? Объяснять ничего леди не стала, губки капризно надула, прощебетала, что устала и хочет спать и ловко в свою комнату скользнула, оставив синеглазого блондина за дверью. А вот нечего было в помощи отказывать, когда просили!

— Какая ты коварная.

От глубокого, с нотками дразнящих смешинок голоса, сердце Абигайл подпрыгнуло и затрепетало где-то в районе затылка, растягивая рот леди едва ли не до ушей. Огненнокрылый с надёжно скрывающей лицо золотой маской стоял, небрежно прислонившись к двери в ванную комнату и выглядел точь-в-точь как супруг, нетерпеливо поджидающий с прогулки горячо любимую супругу. Абигайл доверчиво шагнула к Хранителю, приветственно протянула ему обе руки, но тот не стал ограничиваться лобызанием ручек, стремительно притянул леди к себе, притиснул так, что ей даже дышать тяжело стало, прикрыл крыльями, и выдохнул, тщетно стараясь замаскировать укором прозвучавшую в голосе тревогу: