На самом дне (СИ) - Антон228. Страница 177

— …—Эшли ничего мне не ответила, она просто стояла и молча смотрела мне в глаза, пытаясь понять, лгу я ей или нет. Но не увидев в моих глазах ни капли сомнений, на ее глазах выступили слезы и она обняла меня. — Меня никто так не называл… — Тихо сказала она. — Кроме мамы…Все говорили, что я тупая и ур-рдливая…

— Эти придурки вообще не понимали, о чем говорят. Я пока ещё не видел кого-то милее тебя, и думаю, что больше не увижу. А ещё я без капли лжи могу сказать, что ты даже умнее меня, потому что я новые навыки осваивал не так быстро как ты.

— Это не правда, я знаю, что учусь быстрее из-за твоего навыка учителя.

— А вот и нет. Навык учителя лишь ускоряет прирост циферок в статусе, а именно самой работе ты научилась лишь благодаря своему уму.

— Ну…я всё равно думаю, что ты умнее, и не надо со мной спорить.

— Ладно-ладно, раз ты так считаешь, то я соглашусь. — Я погладил Эшли по голове и она, прижавшись ко мне ещё сильнее, завиляла хвостом.

— Когда я уже смогу стать твоей женой? Ты сказал, что когда я вырасту. А когда я вырасту?

— Ну, прежде чем ответить, я должен сперва узнать, сколько тебе лет.

— Эээ…я…я не знаю. — Эшли задумалась, но так и не смогла вспомнить свой возраст. Это не удивительно, учитывая то, сколько времени она просидела под землёй.

— Хорошо, тогда сколько тебе лет было, когда ты попала в рабство?

— Четыре…Вроде. Я плохо помню.

"Блять." — Я посмотрел на Эшли, которая так спокойно это сказала и ужаснулся. Ей сейчас на вскидку лет 10–12, а это значит, что в рабстве она провела как минимум 6 лет. Шесть ебаных лет работорговцы над ней издевались и она всё это терпела. Не удивительно, что все её мысли были пропитаны отвращением к самой себе.

— Всё в порядке. — Эшли увидела мою реакцию и улыбнулась. — Ты ведь меня спас, так что не важно, что было раньше. Ну так…когда я смогу стать твоей женой?

— А…ну, так как я не знаю твой возраст, то где-то через шесть или восемь лет.

— Т-так долго?! Но я хочу сейчас!

— Сейчас нельзя.

— Что за дурацкие правила в твоём мире?! Я не хочу ждать шесть лет, только чтобы стать твоей женой!

— Ну а зачем тебе вообще ею становиться, можно ведь просто жить вместе…

— П-потому что я люблю тебя! — Без колебаний сказала она, а затем покраснела от смущения. — А мама сказала, что выходить за муж надо за того, кого любишь. — Она отвернулась в сторону и покосилась на меня. — А ты…любишь меня?

— Да. — Сказал я, тоже не колебаясь.

"Как дочь."

— Тогда скажи это полностью, как я!

— Эх, я люблю тебя, Эшли. Сойдёт?

— Угу. — Эшли вновь обняла меня, виляя хвостом.

"Как же легко поднять ей настроение."

Вот только моё подыгрывание зашло слишком далеко, когда Эшли полезла ко мне целоваться.

— Да почему нельзя-то? — Возмутилась она, когда её губы коснулись моей ладони, которой я прикрыл свое лицо.

— Потому что так делают только муж и жена. А ты ещё маленькая для этого.

— Чего-о-о-о?! — Она очень сильно возмутилась на мои слова. — Да это же бред, мы с мамой постоянно целовались!

— В щеку?

— А какая разница?

— Потому что в щеку можно целоваться.

И как только я это сказал, Эшли силой отодвинула мою ладонь и прислонилась губами к моей щеке.

"Вот засранка, а!" — Я почувствовал, как она облизывает мою щеку языком, попутно засасывая её губами.

— Так всё, хватит! — Я отцепил слишком увлекшуюся Эшли от себя.

— Теперь твоя очередь. — Сказала она, вытирая рот.

— Нет.

— Ну пожалуйста! — Она жалобно посмотрела на меня, явно ожидая, что я передумаю.

— Нет, я стесняюсь. — Честно ответил я, отвернувшись в сторону.

— Я глаза закрою! — Сказала она и крепко сжала веки. — Ну пожалуйста-а-а.

— Л-ладно, только быстро. — Сгорая от стыда и смущения, я приблизился к её щеке и быстро чмокнул её, мгновенно отстраняясь назад.

Я знаю, что в поцелуях нет ничего такого и родители часто целуют своих детей в лоб или щеку, но так как я сам никогда никого не целовал, для меня даже такое простое действие далось очень тяжело.

— И это всё? — Разочарованно спросила Эшли. — Я даже не почувствовала ничего. — Она потерла щеку и открыла глаза. — А… — Но увидев моё лицо, её возмущение сразу пропало и даже наоборот, она заулыбалась ещё сильнее. — Хе-хе, так ты ни с кем ещё не целовался?

— Н-нет. — Ответил я, отворачивая лицо в сторону, чтобы Эшли не видела его.

— Что, даже с мамой? — Спросила она и в её голосе уже не было веселья.

— Ну, с ней-то конечно да, но это было очень давно.

— Ясненько, тогда я буду каждый день тебя целовать, чтобы ты к этому привык.

— Не надо, пожалуйста, обойдусь как-нибудь.

— А я всё равно буду. Иначе как мы потом целоваться будем, когда я вырасту?

— А может не надо, а?

— Надо.

— …Ладно.

Наверное, где-то глубоко внутри себя я уже смирился с тем, что она будет моей будущей женой.

Обнявшись, мы с Эшли легли на кровать.

"А ведь рано или поздно она всё же вырастет…смогу ли я вообще когда-нибудь начать считать её девушкой?" — Именно это волновало меня сильнее всего. Было бы Эшли хотя бы лет 16–17, то на неё ещё можно было бы смотреть как на девушку, но ей черт возьми десять лет! И по факту я являюсь её родителем, пусть и не настоящим. И когда она вырастет, я, скорее всего, так и буду продолжать считать её дочерью, которая просто подросла.

"Черт, и почему всё так тяжело?!" — Я положил ладонь себе на лицо и вздохнул.

Я понимаю, что все эти правила и ограничения, они ведь в моей голове. В этом мире вообще нет законов и норм морали — хочешь, бери себе четырёхлетнюю рабыню и делай с ней что хочешь. И мне сейчас тоже никто не запрещает заниматься чем-то подобным, но…это ведь и отличает человека от животного.

Может я и не святой, но по крайней мере я стараюсь не опускаться до уровня морального урода вроде работорговцев и бандитов, а для этого нужно себя ограничивать.

В жизни правил у меня совсем мало: не убивать невинных, не издеваться над детьми и беспомощными людьми, ну и конечно же никогда и ни при каких условиях не использовать наркотики.

То, что хочет Эшли, можно спокойно отнести ко второму пункту, ведь это может сильно отразиться на её психике и загубить её будущее, поэтому я так неохотно принимаю всё более и более серьёзные предложения Эшли.

С первыми двумя пунктами всё ясно, а что же на счёт третьего? Ну, тут всё тоже предельно просто, ведь наркотики гарантированно опустят даже гениального учёного до уровня безмозглого маргинала. Какой бы сильной ни была воля человека, наркотики обязательно сломают её и заставят человека пойти на всё, чтобы достать новую дозу.

Если честно, то третий пункт для меня важнее, чем первые два, ведь от него практически напрямую зависит моя жизнь.

Невинного человека ещё можно убить, если то будет необходимо, Джейн тому пример, но с наркотиками я связываться никогда в жизни не буду. К счастью, они здесь особо-то и не требуются, ведь стать сильнее можно с помощью зелий, которые не имеют побочных эффектов.

Но нынешних зелий нам уже не хватает, чтобы справиться с мини-боссами в дополнительных комнатах подземелья. Казалось бы имбовая каменная броня легко пробивается дубинами и магией, а зелья усиления уже являются необходимым минимумом чтобы просто быть на одном уровне с гоблинами. Снаряжение тоже начало подводить — стальные нагрудники, сделанные из брони стражников, могут сломаться от их же мечей и копий, а оружие стало постепенно затупляться. Арбалеты и яды тоже не приносят должного эффекта и с их помощью сложно убить одним выстрелом даже стражника, чья выносливость растёт по мере нашего приближения к арене с боссом.

Вывод из этого можно сделать один: мы ещё не готовы к этому подземелью. Если бы не мой навык непоколебимости, мы бы давно уже подохли где-нибудь в начальных комнатах.

И именно из-за этого навыка я не собираюсь отказываться от этого подземелья. Потому что его зачистка похожа на ковыряние эндгеймового босса в начале игры: долго, нудно, крайне сложно, но и награда не заставляет себя ждать — наши уровни растут с такой скоростью, что не пройдёт много времени, как мы сравняемся, а может даже и обойдёмся по всем параметрам самих гоблинов.