Она любит плохих парней (СИ) - Хилл Алекс. Страница 2

— Все, валим! — громко объявляет Вова, вскакивая с места.

— Пять минут всего прошло, — строго говорит староста Ульяна.

— И что? Вы вообще видели, кто ведет эту пару? Дорохов какой-то, первый раз о нем слышу. Может, его не существует?

— Нормальная у тебя логика, Вов, — саркастично бросаю я. — Если ты чего-то не видел, то этого нет? Тогда как насчет твоего мозга? Его ты тоже не видел.

Ребята смеются, а Вова недовольно морщится:

— Карпова, тебя если мужик бросил, не обязательно срываться на всех вокруг. Мы вашей чистой и искренней тоже не видели, только эротические шоу по всему универу. Вывод можешь сама сделать.

На этот раз одногруппники смеются еще громче, и я сжимаю руки, лежащие на коленях, в кулаки. Качаю головой, и уже собираюсь покрыть Вову трехэтажным матом, но вдруг дверь в аудиторию открывается. Мгновенно остываю, ловя каждый шаг прибывшего. А он что здесь забыл?

— Здравствуйте! — Мой утренний принц опускает планшет в кожаном черном чехле на преподавательский стол. — Меня зовут Дарий Викторович, я буду вести у вас практику по информационным технологиям.

Что за бред? Он слишком молод. Сохраняю ледяное спокойствие, чтобы не привлекать лишнего внимания, а сама усиленно думаю. Если он препод, то что было утром? Может, я ему понравилась? Или он согласился помочь из добрых побуждений? Черт! Я ведь поцеловала его. Будут проблемы? Меня исключат? Его уволят?!

«Катя, мы не в романе!» — слышу далекий голос Ланы из воспоминаний, который быстро приводит в чувства и не позволяет открыть рот внутреннему редактору.

Тихонько выдыхаю, мысли проясняются. Точно, не в романе. Ничего супер-страшного не случилось. Подумаешь, милая беседа и поцелуй в щеку. Ерунда! Нужно вести себя, как обычно, и все скоро забудется. Дарий Викторович садится за стол и раскрывает планшет. Пробегает по лицам, а когда доходит до моего, то мимолетно приподнимает уголок губ и поспешно переходит к следующему. Ну и что это? Я его смущаю?

— Кто у вас староста? — спрашивает Дарий Викторович.

— Я! — гордо выкрикивает Ульяна.

— Фамилия?

— Лапкина.

— Хорошо, — ровным тоном отвечает он, делая пометку в планшете. — Проведем перекличку, краткий ввод в систему наших занятий, и я вас отпущу. Лекции же еще не было. Верно?

— Нет, не было! — радостно басит Вова.

Уже через пятнадцать минут я готова признать, что Дарий Викторович станет одним из моих любимых преподавателей. И не только потому что у него отличная задница и симпатичная мордашка, его манера общения моментально располагает. Он говорит уверенно и добродушно, открыт и совсем не высокомерен, как те старые пердуны, которые с первых секунд хотят унизить студентов и самоутвердиться за их счет. 

— На этом все, — объявляет Дарий Викторович. — Вы свободны.

Ребята встают из-за парт, и я вместе с ними. Закидываю сумку на плечо, поправляю край плиссированной юбки в клетку и шагаю к двери. Вова подрезает меня, выскакивая в коридор первым, и оборачивается, победно улыбаясь. Показываю ему средний палец, злобно оскалившись, и слышу за спиной строгий голос преподавателя:

— Карпова, задержитесь на пару минут.

Вова, глумливо хмыкнув, уносится прочь, а я отступаю от двери, пропуская оставшихся одногруппников. Неужели Дарий Викторович собирается читать мне нотацию о неподобающем поведении? Мы что, в детском саду? Медленно оборачиваюсь, в аудитории повисает напряженная тишина. Дарий Викторович не спешит начинать разговор, вместо этого он упирается локтем в стол и прижимает пальцы к виску, беззастенчиво меня рассматривая. Не чувствую от него мужской заинтересованности, и все-таки взгляд слишком пристальный и вместе с этим физически ощутимый.

— Мне покружиться? — спрашиваю я, взмахивая пальцем в воздухе.

Дарий приподнимает темную бровь, и я тяжело вздыхаю, на мгновение прикрыв глаза. Догадываюсь, что ему нужно. Это нетрудно.

— Если ты хочешь поговорить о том, что случилось утром, то…

— Если вы хотите, — перебивает Дарий, выделяя интонацией вежливое обращение.

— Окей, — медленно произношу я, немного растерявшись. — Если вы, Дарий Викторович, переживаете…

— Не вижу повода для переживаний, Екатерина.

А можно обратно принца-очаровашку? Он нравился мне больше. Приподнимаю подбородок и отвечаю, подражая повелительному тону Дария:

— Екатерина Сергеевна.

Дарий сдержано улыбается, его глаза сияют ярче.

— Извинитесь, Екатерина Сергеевна, и можете быть свободы.

— Что сделать? — пораженно усмехаюсь я.

— Извиниться, — спокойно повторяет он.

С пониманием киваю. Вот значит как? Теперь он вошел в роль старого пердуна и пользуется своим положением? Что-то я не припомню, как заставила его помочь мне силой или шантажом. Я попросила, он согласился. Так за что, интересно, я должна извиняться?

— Мне жаль… — произношу я, с вызовом глядя на Дария, и выдерживаю недолгую паузу, — если вы думаете, что заслуживаете извинений.

Разворачиваюсь и заношу ногу над полом для первого шага, но в затылок летит громкое и волнующее:

— Катя!

Стук каблука прокатывается по аудитории, и я нехотя оборачиваюсь. 

— Что-то еще, Дарий Викторович?

Он встает и, прихватив планшет, направляется к двери. Запрокидываю голову, встречая его лицом к лицу. Здравый смысл умоляет остановиться, но я уже давно не знаю, где мой тормоз.

— Что ты делаешь? — с легким недовольством спрашивает Дарий.

— А на что похоже?

— Я не встречаюсь со студентками.

— Сочувствую. Вы многое упускаете.

— Весело тебе, да?

— А тебе? Ой! Я хотела сказать — вам. Исправлюсь. Честное слово.

Дарий хватает меня за блузку на плече, оттягивает ее в сторону, заставляя отступить, и выходит из аудитории. Слабак! Уже собираюсь шагнуть следом, но неожиданно перед носом закрывается дверь. Ошарашенно хлопаю ресницами и хватаюсь за дверную ручку, но в этот же момент щелкает замок. Он запер меня? Серьезно?!

— Теперь и мне, — слышу забавляющийся голос Дария из коридора. 

— Открой дверь! — грозно произношу я.

— Конечно. Но сначала я хочу услышать извинения.

— Мне не за что извиняться!

— Тогда посиди там и подумай о своем поведении.

— Я закричу.

— Сколько угодно, — беспечно отвечает он. — Вот, как все будет, Катюш. Сейчас я поеду домой, а ключи от аудитории оставлю у себя. В лучшем случае тебя выпустят ближе к вечеру, если найдут запасные, в худшем — придется ждать меня до утра. Ты, конечно, можешь попробовать связать из одежды трос, но, боюсь, твоих вещей маловато для спуска с третьего этажа. 

Перевариваю ласковый и снисходительный тон, каким обычно общаются с непослушными детьми, и подхожу к двери вплотную, впечатленная выходкой нового преподавателя.

— Да вы породистая сволочь, Дарий Викторович.

— Спасибо. Итак, извинения.

— Откройте дверь, хочу смотреть вам в глаза.

— Твоя просьба не вызывает доверия.

— Хотите, чтобы я не только извинилась, но еще и поклялась?

— Было бы неплохо.

— Вы перегибаете, — цежу сквозь зубы.

— Разве? — усмехается он, и раздается тихий щелчок. 

Дверь открывается, и я делаю уверенный шаг вперед, задирая нос. Дарий смотрит на меня в упор, сохраняя непринужденную уверенность. Любит извинения, значит? Дело принципа или природа неограниченным запасом вредности наградила? В любом случае, пора заканчивать. У меня нет сил на разработку нового плана, пусть и пространства для книжного маневра более чем предостаточно. Внутренний редактор молчит, а это значит, Дарию повезло. В противном случае, он не дожил бы до следующей весны.

— Приношу свои искренние извинения за тот неловкий случай, Дарий Викторович. Больше такого не повторится.

— Рад это слышать, Екатерина Сергеевна. Видите, быть воспитанной совсем не трудно. Не смею вас больше задерживать. Всего доброго.

— И вам, — отмахиваюсь я.

Бреду по коридору, глядя под ноги, и мечтаю поскорее оказаться дома. Подальше от сплетен, слухов и болезненных напоминаний о том, что я потеряла. Концентрируюсь на дыхании, сдерживая эмоции, адреналин стихает, а минутная вспышка жизненных сил развеивается без следа, уступая место печали. Нет ничего хорошего в расставании с тем, кого любишь, даже если он король козлов. И не важно первый это разрыв или десятый, боль с каждым разом лишь увеличивается в размерах. Я держалась весь день, но даже у моей стойкости есть предел.