Ранний брак - Маккензи Салли. Страница 17

— Смелее, леди Килгорн. Что вы, собственно, теряете? Разве не лучше узнать наверняка, что к вам чувствует лорд Килгорн, чем провести остаток дней, размышляя о том, как все сложилось бы, будь у вас побольше куража?

Тут леди Оксбери вдруг поднялась, и на лице ее появилась широкая улыбка — она вся словно засветилась. Нелл повернула голову и тотчас же поняла причину столь неожиданного преображения. На террасе появился мистер Уилтон.

— Надеюсь, вы меня простите.

Сделав несколько шагов в сторону дома, леди Оксбери остановилась и обернулась к Нелл:

— Подумайте над тем, что я вам сказала, леди Килгорн. Поверьте, сожаление — плохой компаньон.

Вежливо кивнув в ответ, Нелл посмотрела ей вслед — она быстро шагала навстречу мистеру Уилтону.

— А ведь леди Оксбери абсолютно права, знаете ли…

— Ах!..

Нелл резко вздрогнула и обернулась. В тени дерева, в метре от нее стояла мисс Смит.

— Вы давно здесь?

— Нет, не очень. С того самого момента, как леди Оксбери принялась уговаривать вас проявить характер. Полагаю, вам скоро придется это сделать. Этим вечером лорд Килгорн переберется в отдельную спальню. Так что вам следует поторопиться. Я больше не смогу его удерживать.

— Так, значит…

Выходит, тетка Моттона специально определила их с Йеном в одну спальню.

Словно прочитав ее мысли, пожилая дама проговорила:

— Видите ли, я подумала, что вам пора изменить свою жизнь, поэтому представила вам возможность наладить отношения с мужем. Но вы этой возможностью не воспользовались. Неужели вы не знаете, как соблазняют мужчину, леди Килгорн?

— Я… э…

Мисс Смит с усмешкой кивнула:

— Понятно, дорогая. Надеюсь, вы этому быстренько научитесь. Время не ждет. Теперь или никогда. Как сказала леди Оксбери, сожаление — плохой компаньон. И совершенно неподходящий партнер для постели.

Глава 8

Так что же ей делать?

Нелл осталась сидеть на садовой скамейке, мисс Смит направилась к дому — она явно не желала общаться с такой глупой женщиной.

Нелл осмотрелась и вздохнула. Она вышла сюда, чтобы восстановить мир и покой в душе, побыть немного в одиночестве, а получилось…

Из-за кустов вдруг донесся женский смех. Неужели это леди Оксбери? Затем послышался мужской голос — мужчина что-то тихо проговорил. Ненадолго воцарилась тишина, а потом снова смех.

Проклятие! Она прекрасно знала, чем сейчас занимались в кустах леди Оксбери и мистер Уилтон. Наверное, ей следовало бы вознегодовать, но вместо этого она испытывала зависть, жгучую зависть.

Нелл снова вздохнула. Ах, как ей сейчас хотелось услышать голос Йена, хотелось ощутить прикосновения его рук, почувствовать вкус его губ…

Черт возьми! Ужасно разболелась голова!

Нелл откинулась на спинку скамьи и помассировала пальцами виски.

Это все из-за мисс Смит! Что она себе позволяет, эта дама?! С какой стати она решила, что может вмешиваться в чужую жизнь? Лучше пусть больше беспокоится о своих родственниках. Вон виконт Моттон уже давно не мальчик, а до сих пор не женат. Что же она не займется своим племянником и не подыщет ему подходящую жену?

Все, хватит тут сидеть. С леди Оксбери и мистером Уилтоном за спиной не будет ни мира, ни покоя. Слышать их — это просто невыносимо! Надо возвращаться в дом.

А что делать там? Почитать книгу? Ей сейчас не до книг. Может, заняться рукоделием? Нет, слишком она разволновалась. А исколотых пальцев у нее и так достаточно. Вот бы вернуться обратно в Пентфорт-Холл… Но тогда все время придется уворачиваться от назойливого мистера Пеннингтона.

Ох, кого она пытается обмануть? И до того, как пришло приглашение от мисс Смит, жизнь была ужасной. Всегда была такой, после того как они с Йеном расстались. Она чувствовала себя заледеневшей, такой же, как шотландское озеро в холодную зиму.

Все эти десять лет она день за днем упорно и монотонно выполняла свои обязанности. Хотя, если честно, даже никаких обязанностей у нее, в сущности, не было. Ведь от нее совершенно ничего не зависело. И если бы она вдруг не выполнила что-нибудь из того, что делала, то никто бы этого даже не заметил.

И вот теперь ей дан последний шанс начать новую жизнь. Конечно, она может отказаться от этого шанса и по-прежнему жить так, как привыкла. Но если набраться храбрости и рискнуть, она вновь может обрести утерянное когда-то счастье.

И следовательно, леди Оксбери и мисс Смит правы. Она должна рискнуть.

Йен окинул взглядом комнатку. И как только ему удалось выжить здесь эти два дня? Как удалось пережить две последние ночи? Йен посмотрел на узкую кровать. Это просто чудо, что он не свихнулся. Каждый раз, когда Нелл начинала ворочаться, он остро чувствовал это. Каждый раз, когда она вздыхала, он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее. Он желал ее, желал до боли.

Все, достаточно! Пора признать свое поражение. Он долго страдал, и пришло время покончить с этим. Надо оставить прошлое. Целых десять лет он провел, мучаясь от одиночества и сожалений, копаясь в переживаниях, однако ни на йоту не приблизился к счастью. Или хотя бы к смирению. Он потерял надежду возродить прошлое. Его уже не вернуть. Настало время двигаться дальше.

От этой мысли у него засосало под ложечкой.

Все-таки он заставил мисс Смит признать очевидное. Невозможно было поверить, что и с отъездом леди Грейс в доме не появилось свободных спален. Конечно, эта лживая женщина стала рассказывать небылицы, — мол, потребуется несколько дней, чтобы привести комнату в порядок. Но он решительно отверг все ее доводы. Потом она начала болтать какие-то глупости про Нелл, но он перебил ее на первой же фразе.

Йен подхватил свой саквояж. Итак, все! Он уходит отсюда! Наконец-то он останется один, наконец…

За спиной у него послышался какой-то шорох, затем — шаги по ковру. Он обернулся.

Перед ним стояла Нелл.

Господи, какое счастье, что он не успел уйти!

Йен стиснул зубы. Выходит, он врал себе. Выходит, он не мог покончить с прошлым. Но это уже не важно. Нелл сама с ним покончила.

— Нелл, ты что-то хотела сказать?

Она закрыла за собой дверь и молча прошлась по комнате. Причем вид у нее был весьма решительный. Точно так же она выглядела в юности, когда, например, заявляла, что влезет на самое высокое дерево возле озера, хотя ему было прекрасно известно, что она до смерти боится высоты.

Пристально взглянув на него, она спросила:

— Перебираешься в другую комнату, Йен?

Он пожал плечами.

— Мисс Смит наконец согласилась предоставить в мое распоряжение… — Он кашлянул. — Предоставить кровать. — Черт возьми, почему он не сказал «комнату»? — Видишь ли, она уже никак не могла мне отказать после отъезда леди Грейс.

Нелл покусала губу.

— Да, конечно. Этого следовало ожидать. — Она покосилась на кровать. — Полагаю, там тебе будет удобнее.

— На кровати… В постели…

Господи, он, кажется, тоже покраснел!

— Я хотел сказать, что тут, в этой комнате, очень тесно.

Она кивнула. Снова покусала губу. Наверное, ему надо побыстрее уходить. Им обоим станет легче, если прекратить эту беседу, чрезвычайно неловкую беседу.

Когда он выйдет отсюда, здесь, в этой комнатке, останется часть его прошлого. Его юность.

Его сердце.

Какие глупости! Так говорят актеришки в дурном фарсе. Даже если ему и кажется, что он оставит здесь какую-то часть самого себя, у него просто нет другого выхода. Иногда, чтобы спасти больного, требуется ампутация.

Он сделал шаг к двери. Повернувшись, взглянул на Нелл. Она молча смотрела на него. Смотрела с каменным выражением лица. И вдруг спросила:

— Ты хотел ребенка, Йен?

Он почувствовал слабость в ногах.

— Что? Ребенка?

Нелл именно сейчас заговорила о ребенке? Ведь за прошедшие два дня она ни разу об этом не вспоминала.

— Так ты хотел ребенка?

Теперь в голосе ее были слезы. Ему вдруг почудилось, что он с завязанными глазами идет по канату над пропастью. Один неверный шаг — и он рухнет туда, откуда уже нет возврата.