Боевые репетиции (СИ) - Переяславцев Алексей. Страница 44

Сталин слушал молча, поскольку чутье подсказывало, что сейчас последуют интересные подробности.

— Домики полностью оборудованы для проживания. По мнению моего источника, заслуживает внимания их обстановка. Внутри домика предусмотрено отопление, канализация, горячая и холодная вода, освещение и маленькая кухня. Также имеются письменный стол и стулья. Все сверхсовременное и очень удобное.

— Кухня зачем? Столовая не предусмотрена?

— Домики оборудованы на два варианта: семейный, то есть для мужа, жены и двоих детей, или он на двоих холостых летчиков. Странник полагает, что в первом случае кухня обязательна, а во втором — желательна. Комполка Рычагов уже оформил командировку в ЗабВО, сегодня вылетает. Также мой сотрудник отметил, что в первый раз коринженер Александров выглядел сильно усталым по завершении матрикации — как раз после работы над этими домиками.

— Ты хочешь сказать, что Странник напряг свои способности до предела?

— У наблюдателя сложилось такое впечатление, — осторожно ответил нарком.

— Он ставил домик сразу со всем внутренним содержимым?

— Да. Водопровод, канализация и электричество были оборудованы раньше с помощью строительной службы аэродрома.

На этот раз Сталин закурил, раза три затянулся и веско сказал:

— Мне нужно самому посмотреть на это жилье.

Такой реакции Берия не ожидал, но противоречить, ясное дело, не осмелился.

Инженер-строитель Чумайло явно имел боковые ходы-выходы.

— Сергей Васильевич, есть возможность напрячь энергетиков. Но вы для этого нужны, то есть я хотел сказать, ваши возможности.

— Вы подразумевали, Никита Степанович, что можно сменять нечто, что под силу достать мне, на ускоренное подключение?

— Да тот же солидол! И моторное масло, опять же. О бензине так и вообще молчу. Хотя бы А-60, и то хлеб.

— Первые две позиции возможны. А вот названный вами бензин… сомневаюсь, если и смогу, то не сразу. Впрочем, есть бензин А-72. Но с условием: бочка ваша. У моих источников их нет.

Рославлев слукавил: как раз бочки у него были, но он хотел пустую. Именно эта марка бензина имелась лишь в канистрах.

Чумайло не подвел. В обмен на двадцать килограммовых банок солидола, канистру моторного масла и бочку бензина подключение состоялось в рекордный сок: через два дня. И как раз к этому утру Полознев прямо подбежал к охраняемому им человеку. Вид у капитана был встревоженный:

— Мне звонили, через час здесь будут товарищи Сталин, Берия и Молотов: смотреть домики.

— Что ж, покажем.

Высокие гости, подъехавшие на "паккарде", некоторое время осматривали домики снаружи и изнутри, слушая пояснения. Первым заговорил Молотов:

— Скажите, товарищ Александров, а это что?

— Силовой трансформатор. Все эти устройства рассчитаны на питание в двести двадцать вольт, а на входе сто десять. А это на всякий случай еще один, малый трансформатор, поскольку у жильцов может возникнуть потребность на напряжение сто десять.

— Выходит, не бережете вы народные деньги, товарищ Александров. Лишнее оборудование закупили.

— Наоборот, товарищ Молотов. Берегу деньги. Те же устройства на сто десять вольт обошлись бы дороже процентов на семьдесят. Для изготовителей это не столь массовая продукция. Расчет показал, что даже с трансформаторами суммарная стоимость меньше.

Берия вспомнил, что в его квартире имелась газовая плита, и тут же ему пришел на ум очевидный вопрос:

— А почему плиты электрические, а не газовые?

— Домики нужны как можно быстрее, иначе летчики не успеют пройти нужное обучение к… моменту, когда оно понадобится. А тянуть дополнительную нитку газопровода — само по себе требует затрат времени, а еще устанавливать газовые счетчики. Потом: электричество безопаснее.

— Я вижу, что жилищные условия для летного состава выглядят очень хорошими, — совершенно нейтральным голосом произнес Сталин.

— В условиях ограниченного времени это все, что я смог сделать. Летчикам и должны быть созданы превосходные условия для жилья и отдыха. Тренировки у них будут адские, это могу сказать заранее. Люди должны приходить вечером к себе и валиться на койку без задних ног, а если у них останется время на карты или там вино — значит, нагрузки были недостаточными. Ну, один день в неделю на отдых — это да, иначе организм не выдержит. Хотите посмотреть синий ангар?

— А что там?

— На данный момент, товарищ Берия — авиатренажер. Только один, поскольку нужную мощность дали лишь этим утром. Будет восемь. Но показать его в действии не могу. Тут нужен летчик.

— А вы сами? — поинтересовался Молотов.

— Я всего лишь инженер.

Такая преувеличенная скромность показалась председателю Свонаркома странной, но мнение он придержал, решив, что выскажет его позже.

Рычагов проявил наивысшую добросовестность. Почти все время в пути ушло у него на изучение документации. Та, которая описывала таинственные домашние устройства, оказалась легкочитаемой. И то сказать: конструкция всех этих нагревателей, охладителей и подогревателей оказалась продуманной и автоматизированной. Куда хуже было дело с матчастью. Правда, коринженер не настаивал на особо тщательном ее изучении — дескать, все равно основные хлопоты придутся на техников БАО. И уж совсем плохо было с наставлениями по тактике. В них подробно обосновывался отказ от троек в пользу пар. Это было более-менее понятно. Гораздо менее обоснованными выглядели те учебные часы, которые отводились на изучение силуэтов своих самолетов, хотя чужие также подлежали запоминанию. Использование ВНОС усиленного состава выглядело вполне обоснованным, а вот эшелонирование по высоте — не особо. Перечитав подраздел раза три, Рычагов понял: у Ки-27 есть преимущество по скороподъемности, хотя и крошечное; при строе "этажеркой" верхний эшелон сможет ловить противника на вертикали. Формула "высота — скорость — маневр — огонь" отторжения не вызвала, хотя сам Рычагов переставил бы местами отдельные пункты. Почему же так? Комбриг чувствовал, что ответ есть. Значит, до него надо добраться. Пока что Рычагов заучивал стандартные маневры. Время у него было.

Три высших руководителя СССР отобедали в столовой. Сталин не очень любил принимать пищу (чай в счет не шел) у себя в кабинете. А вот после обеда разговор пошел серьезный.

— Что скажешь, Лаврентий?

Берия обычно был осторожен в оценках. Но на этот раз чуйка подсказывала, что Хозяин ждет полного мнения.

— В целом я рассматриваю работу товарища Александрова положительно. Условия для проживания летного состава выглядят превосходными. Что у меня вызывает обеспокоенность: состояние его здоровья. Я бы порекомендовал ему не перенапрягаться, с его-то сердцем. У нашего ведомства на этого человека обширные планы.

— А что с сердцем? — поинтересовался Молотов.

— Инфаркт уже был. Пока один.

— А ты, Вяче?

— Коба, я этому человеку не доверяю.

Слово было сказано. Сталин не стал выказывать неудовольствия, но бесстрастно осведомился:

— У тебя основания есть?

— Он говорит чуть-чуть не по-нашему. Он понятия не имеет об экономии. Он создает в домах для лейтенантов такие условия, которые высшему командному составу впору. И еще он спорит, когда мог бы и промолчать. То есть он не наш.

— Лаврентий, что на это скажешь?

Берия прокашлялся. Ему показалось, что он понял игру вождя.

— Что до манеры говорить, то это понятно: он сколько-то жил за границей. Насчет экономии: тут вы не правы, Вячеслав Михайлович. Он уже принес государству более трехсот тонн золота…

Сталин бросил на своего наркома внутренних дел очень короткий взгляд.

— …по указаниям товарища Александрова нашли крупнейшее месторождение золота. Точную оценку геологи обещали дать позднее, но триста тонн — это реально уже на сегодняшний день. Что до условий проживания: он пообещал этим лейтенантам тяжелейшую учебу, на которую потребуется максимальное напряжение сил. Не сомневаюсь, что слово он сдержит. Не случайно у летчиков щедрая норма по питанию.