Исцеление любовью - Дэр Тесса. Страница 8

Он покачал головой.

– Линфорда надули. Какой-нибудь пройдоха состряпал поддельные бумаги, лишь бы выманить деньги у человека, стоящего одной ногой в могиле. На меня работают десятки управляющих и поверенных, они занимаются моими делами и ни за что не продадут мою собственность без моего согласия.

– Вы в этом полностью уверены? – Приподняв бровь, она оглядела кучу нераспечатанных конвертов. – Откуда вы знаете, если вы месяцами не разбирали почту?

Наугад выдернув из кучи конверт, Иззи повертела его в руках.

– Если хотите, я помогу вам прочесть эти письма и ответить на них. Я много лет исполняла обязанности папиного секретаря.

– В вашей помощи я не нуждаюсь.

Эти слова прозвучали так резко, что она выронила конверт.

– Позвольте преподать вам маленький урок истории из тех, которые так любил ваш отец. Герцогский титул был пожалован моим предкам за успешную оборону шотландской границы. На протяжении столетий. И не за то, что они разводили руками и мямлили: «Ладно, будь по-вашему» – всякий раз, когда кто-нибудь стучался в их двери и объявлял, что этот замок принадлежит ему.

Иззи невольно засмеялась.

– Но меня едва ли можно сравнить с военным отрядом шотландцев. И живем мы не в шестнадцатом веке.

– Вот именно. У нас есть законы и суды. Так что, если вы намерены заявить свои права на этот замок, найдите поверенного. Пусть он изучит ваши бумаги и напишет моим поверенным. И пусть они договариваются друг с другом. Рано или поздно эта тяжба дойдет до суда лорда-канцлера. Может, года через три. И то если вам повезет.

Три года?!

В запасе у Иззи не было трех лет. Если ее выгонят отсюда, она не продержится и трех дней. Денег, чтобы заплатить поверенному, у нее тоже нет, тем более такому, который не побоится тягаться с герцогом.

У нее нет выбора, кроме как стоять на своем. Держаться так, будто замок принадлежит ей. Если герцогу удастся выставить ее сегодня, замка ей не видать как своих ушей.

– Если ваши поверенные готовы явиться сюда, чтобы изучить документы, – милости прошу. Но я никуда отсюда не уйду.

– Я тоже. – Уцелевшая половина его брови нахмурилась. Если бы он мог метнуть в Иззи гневный взгляд, его силы хватило бы, чтобы раздробить алмаз.

– Незачем так злиться, – сказала она. – Можете буравить меня взглядами, сколько вам угодно, тем не менее это вы на руках внесли меня в дом, спасая от дождя. При одной мысли об этом у меня снова кружится голова.

– Напрасно вы считаете мой поступок благородным.

– Зачем же тогда вы сделали это?

– Из практических соображений. Я просто не мог бросить вас посреди двора. Вы привлекли бы хищников и паразитов.

Она улыбнулась.

– Боже мой! У вас, оказывается, есть и чувство юмора.

По-видимому, герцогу давно никто не делал комплиментов. На его лице появилось такое выражение, будто в него швырнули гранатой.

Да, он богат, влиятелен, зол и силен. Но по крайней мере в одном Иззи превосходила его. В умении держаться на плаву. Она умела ладить с кусачими существами и знала, как извлечь пользу из ситуации, далекой от идеала.

Когда ее бросили в пруд, она научилась плавать.

– В действительности положение не настолько сложное, каким кажется, – объяснила она. – Вы хотите остаться здесь. Я тоже хочу остаться здесь. Пока вопрос не улажен в судебном порядке, мы просто поделимся.

– Поделимся?

– Да, разделим территорию. Замок огромный, его построили в расчете на сотни человек. Мне хватит и какой-нибудь одной башни или крыла. Вы и не вспомните о моем существовании.

Он придвинулся ближе.

– Как бы не так, мисс Гуднайт! Я вспомню. Каким бы огромным ни был замок, такой мужчина, как я, не сможет ни на минуту забыть о женщине, подобной вам. Даже если мы не перемолвимся ни единым словом, я буду слышать шорох ваших юбок. Улавливать запах вашей кожи. Ощущать ваше тепло.

Боже. Значит, ее тепло он чувствует и сейчас. Иззи обдало жаром.

– Я не лорд Арчер, – продолжал он низким, обольстительно хрипловатым голосом. – Мне не доводилось читать слезливые сказочки вашего отца, для меня вы не малышка Иззи. Мне пришлось прикасаться к вашему телу. А у моих рук превосходная память.

Боже милостивый.

Она понятия не имела. Просто не могла, поскольку вела жизнь затворницы, о чем, разумеется, он не догадывался. Но сейчас герцог выразил все, о чем она так долго мечтала. Чтобы ее заметили. Не просто как героиню чьих-то любимых сказок, а как женщину.

– Вы понимаете, что я имею в виду? – спросил он.

– Да, – выдохнула она. – Но вы не в своем уме, если считаете, что я пойду на попятный.

Оба застыли в напряженном молчании.

– В таком случае, – наконец произнес он, – вы покинете это место так же, как появились здесь.

Нагнувшись, он схватил ее за ноги и перебросил через плечо – с легкостью человека, которому не раз приходилось носить на себе женщин. Определенно он проделал этот фокус не в первый раз.

А Иззи взвалили на плечо впервые, и она понятия не имела, как себя вести. Заколотить кулаками по его спине? Лягаться и визжать? Она знала, что потом, позднее, ей придет в голову множество удачных решений. Язвительных реплик и мудрых увещеваний. Но сейчас вся кровь бросилась ей в голову, и разум отказался служить.

Придерживая за ягодицы, он взвесил ее на плече.

– Всего-то ничего.

Пренебрежительное замечание развязало Иззи язык.

– Ошибаетесь, – возразила она. – Я не настолько ничтожна. Вы даже не догадываетесь, какая я на самом деле. И никто этого не знает. Если хотите, можете вынести меня отсюда. Но я вернусь. И буду возвращаться вновь и вновь. Столько раз, сколько понадобится. Потому что теперь этот замок мой. И я отсюда не уйду.

Глава 4

Рэнсом встряхнул головой. Смелое заявление, особенно из уст хрупкой, как щепка, особы, висящей в эту минуту у него на плече. Но пусть мисс Гуднайт говорит все, что ей заблагорассудится. Истина заключается в том, что она беззащитная, оставшаяся без единого гроша незамужняя женщина, а он – герцог. И решения будет принимать он.

Но остатки логики и немилосердно ноющий палец правой руки подсказывали ему, что с этой женщиной хлопот не оберешься. Лишившись зрения, Рэнсом полагался только на составленную с великим трудом воображаемую карту замка. На ней значилась каждая комната, каждая лестница и каждый камень. И среди них не было места ни юрким хорькам, ни обольстительницам.

Она должна уйти отсюда.

Но теперь, когда Иззи вновь очутилась в объятиях Рэнсома, прижималась грудью к нему, а его рука лежала на ее округлых ягодицах, другая часть его существа, весьма далекая от мозга, начала нашептывать совсем иные советы. Опасные советы.

А это значило, что незваную гостью надо выпроводить как можно скорее.

Даже в прежние времена, еще до ранения, Рэнсом не подпускал к себе женщин. Само собой, у него в постели их побывало множество. Однако он всегда щедро платил им за это – удовольствием, золотом или и тем, и другим, – а затем прощался с ними навсегда. Ни одна не удостоилась чести проснуться с ним рядом поутру хотя бы однажды.

Один-единственный раз он попытался продлить связь, и ничего хорошего из этого не вышло. А сам он очутился в этом полуразвалившемся замке, слепой и сломленный.

Но где-то в заброшенном и забытом уголке его души проснулось мучительное осознание того, насколько мала и одинока его гостья. И что ее бьет дрожь, несмотря на смелую речь.

«Господи Боже мой, Гуднайт. Ну что мне с тобой делать?»

Нельзя допустить, чтобы она поселилась в замке. Ни о каком «разделе территории» не может быть и речи. Но неужели он и вправду стал таким – жестоким, бессердечным мужланом, способным вышвырнуть из дома среди ночи беззащитную женщину?

Рэнсому не хотелось верить в это. Пока еще нет. Он никогда не сдавался без боя и теперь не собирался расставаться с осколками разбитого сердца.

Он поставил мисс Гуднайт на ноги. Пока он опускал ее на пол, она скользнула по его телу, как дождевая капля скользит по поверхности камня.