Охота на дьявола - Манискалко Керри. Страница 11
– Над тобой реет определенная аура убийства, если честно. Странная, соблазнительная и тревожная смесь. Даже для меня. Что это? – спросил он.
Развернув дневник, я показала место про Франкенштейна. Он прочитал и внимательно взглянул мне в лицо.
– Помню, твоего брата интересовали Шелли и опыты Гальвани с электричеством и дохлыми лягушками. Но тебя же не это беспокоит.
– В одной статье описываются раны Марты, они все сосредоточены на горле и внизу живота.
Взгляд Томаса вернулся к отрывку про Франкенштейна. Моя, на первый взгляд, резкая смена темы заставила его наморщить лоб.
– Раны Эммы казались совершенно отличными от пяти жертв убийств в Уайтчепеле, – сказала я, с каждым словом обретая больше уверенности. – Ее убийца не трогал горло и не бил ножом.
Томас тяжело сглотнул, без сомнения, живо вспомнив подробности совершенного над ней зверства.
– Нет, с ней поступили другим жестоким образом.
– Так и есть.
Кто-то проткнул ее брюшную полость неизвестным предметом. Мы так и не поняли, причинил эти повреждения какой-то механизм или нечто иное. На месте преступления были найдены какие-то приспособления. Как мы впоследствии обнаружили, это была часть плана моего брата подвести электрический ток к мертвым тканям.
– Натаниэль пишет в этом письме о Джекиле и Хайде, – продолжала я. – Но вот это место указывает на его увлечение доктором Франкенштейном и его монстром.
– Боюсь, я потерял нить, Уодсворт. Ты считаешь, что твой брат использовал готический роман как источник материалов для убийств?
– Не совсем. Думаю, Натаниэль может быть виновен в смерти мисс Эммы Элизабет Смит. Он был одержим слиянием механизма и человека. Нападение на нее сюда вписывается. Так же, как и гальванические эксперименты. Доктор Гальвани продемонстрировал, что удары током заставляют мышцы мертвой лягушки сокращаться. Натаниэль пытался усовершенствовать его теорию и пошел дальше – хотел возвращать людей к жизни посредством более сильных электрических разрядов.
– Полагаю, мы установили, что мисс Смит скорее всего жертва Потрошителя, – осторожно сказал Томас.
– Да, установили. Но там что-то не сходится. Даже если его способы убийства менялись по мере совершенствования смертоносных талантов, убийство мисс Смит не было конечной целью. В отличие от остальных. Ее покалечили, но я не думаю, что он хотел ее убить. Он хотел, чтобы она жила. Вот в чем был для него смысл. Натаниэля не интересовали убийства живых существ. Он стремился найти способ оживить их.
Томас слушал молча и неподвижно.
– Томас, Натаниэль убил Эмму, но он никогда не был Джеком-потрошителем. Он был человеком, который создал Джека-потрошителя. Или, возможно, дружил с ним.
Томас глянул на даты, которые я поспешно нацарапала. На его лице отразилась борьба чувств.
– Если Натаниэль напал на Эмму в апреле, возможно, ее смерть растревожила его. Похоже, какая-то его часть не могла снова пересечь эту черту. По крайней мере, не мог он сам. – Томас внимательно оглядел меня. – В его поведении не проявлялись признаки того, что он считает себя спасителем?
Я качнула было головой, но тут же всплыло воспоминание.
– В детстве ему становилось физически плохо, если не удавалось спасти бродячего кота или собаку. Для него была невыносима мысль о чьей-то смерти. Он по нескольку дней лежал в постели, плакал или смотрел в потолок. Это было ужасно, и я никак не могла вытащить его из этого мрачного настроения. – Я сделала глубокий вдох, стараясь не потеряться в мыслях о прошлом. – Если мисс Марта Табрам – первая настоящая жертва Потрошителя, это значит, что у Натаниэля было почти четыре месяца, чтобы создать собственного монстра. Это его собственные слова. – Я ткнула в письмо. – Что он работал с другим. Полагаю, мой брат побуждал убивать и работал с полученными органами, а остальные преступления в действительности совершил другой человек.
– Это не снимает вины с твоего брата, – мягко сказал Томас.
Я опустила голову. Если моя теория верна, Натаниэль превратил в клинок другого человека, что вовсе не делает его самого невиновным. И тем не менее, снова оказавшись лицом к лицу с его виной, я испытала предсказуемую безотчетную боль. Мы, люди, не можем перестать любить наших монстров.
– Знаю.
Томас повернул голову из стороны в сторону.
– По-прежнему существует вероятность, что Натаниэль просто копировал убийство мисс Смит, узнав подробности из газет. Возможно, его разыскал настоящий убийца или наоборот. Сейчас это просто домыслы, а ты знаешь, что говорит на этот счет твой дядя.
Домыслы бесполезны. Нам нужны факты. Я посмотрела на стопку дневников на кровати Томаса. Брат написал целые тома. Я боялась, что уйдут годы, чтобы распутать все новые нити, которые он связал в клубок. Стоя за спиной, Томас опустил руки мне на плечи и принялся медленно массировать, снимая напряжение.
– Уодсворт, это всего лишь головоломка, которую нужно решить. Разберемся в ней вместе.
Я подавила новый приступ слез и взяла Томаса за руку.
– Я…
– Если вы оба не против присоединиться к нам, – произнес дядя, заходя в комнату и сверкнув глазами на вторую руку Томаса, все еще лежащую на моем плече, – то инспектор Бирнс ждет в приемной.
Глава 7. Улица Скорби
Бабушкина приемная
Пятая авеню, Нью-Йорк
21 января 1889 года
Инспектор Бирнс стоял, сцепив за спиной мощные руки, и рассматривал висевший над камином дедушкин портрет. Судя по выпрямленной спине и общей напряженности инспектора, словно готового атаковать при малейшем намеке на опасность, новости были плохими. Впрочем, другого я и не ожидала.
– Инспектор, спасибо, что зашли так поздно, – сказал дядя вместо приветствия. – Выпьете что-нибудь?
Инспектор повернулся к нам и достал из пальто сложенную газету. Он шлепнул ее на изящный приставной столик и, наклонившись, сквозь зубы прочитал заголовок. При этом его щеки почти побагровели.
– «Джек-потрошитель явился в Америку». Утром этот омерзительный заголовок будет выкрикивать каждый мальчишка-газетчик в городе. Не знаю, что произошло в Лондоне, но здесь я этого не потерплю!
Он выпрямился и через мгновение взял себя в руки.
– Доктор Уодсворт, я не позволю Джеку-потрошителю посеять страх в сердце моего города.
У дяди на лице дернулся мускул, единственный признак того, что он начинает сердиться.
– Я ученый, а не аппарат для предсказаний. Если вы расскажете мне больше подробностей, возможно, я смогу составить лучшее суждение или психологический портрет убийцы. Различия в ранах на телах жертв помогут ослабить истерию. Но боюсь, пока вы не поделитесь своими открытиями, мне нечего вам предложить.
– Хорошо. Хотите больше фактов? Мы установили личность жертвы. Мисс Кэрри Браун, местная шлю… проститутка, – сказал Бирнс, заменив слово явно из-за моего присутствия. Какой приятный джентльмен. Я чуть не закатила глаза. – Друзья звали ее Шекспириха, поскольку, напившись, она постоянно его цитировала.
Мы с Томасом переглянулись. Теперь, когда существовала значительная вероятность того, что Потрошитель жив-здоров, было трудно игнорировать сходство с его предыдущими убийствами. Известно, что он нападал на пьющих проституток. Совсем как этот убийца.
– Появилась ее подруга, Элис Салливан, – продолжал Бирнс. – Она сказала, что в тот день виделась с Кэрри дважды. Кэрри несколько дней ничего не ела, поэтому после обеда Элис купила в салуне ей и себе сэндвичи. Она утверждает, что еще раз они встретились в местной христианской миссии, после чего каждая отправилась по своим делам.
– Во сколько ее видели в последний раз? – спросил дядя.
– Элис сказала, что около половины девятого вечера. Видела ее с мужчиной по имени Френчи.
– Элис последняя, кто видел ее живой с ним? – спросила я.
Инспектор Бирнс покачал головой.
– Мэри Минтер, хозяйка отеля, видела, как позже тем вечером Кэрри вела к себе в комнату мужчину. Она говорит, что у него был черный котелок и густые усы. Очень подозрительный. Не смотрел никому в глаза, не поднимал головы. Как будто старался, чтобы его не заметили. У нас нет подтверждений, был ли это Френчи или кто-то другой.