Некрасавица и чудовище - Бруша Анна. Страница 3

– Дочь моя… теперь послушай очень внимательно.

Я замолчала. Матушка оторвала взгляд от книги и уставилась на меня.

Голос отца зазвучал снова.

– Ни в каком отборе невест ты участвовать не будешь, – сказал как отрезал. – Твой жених достойнейший маг, воин и светлый. Он будет заботиться о тебе. Я со спокойной душой вручу тебя ему. Силан благороден и из хорошей семьи. И потом, Магда, ты не самая красивая девушка…

Он замолчал, подбирая слова.

– Я знаю два языка и наречие темных в совершенстве. Еще колдую…

– Магда, – голос отца звенел льдом, – пойми… Во время отбора, конечно же, устраиваются испытания. Девушки могут показать свое магическое искусство.

Я услышала его тяжелый вздох.

– Ты можешь в совершенстве вести светские беседы… на разных языках. Но… Я знаю, ты умная девочка, поэтому могу тебе это сказать, и ты поймешь правильно. Поверь, мужчины прежде всего смотрят на внешность. Жена благородного человека, особенно мага, – это украшение его жизни.

Я упрямо сжала губы.

Матушка внимательно слушала, и вид у нее был очень довольным.

А я собиралась с силами.

– Отец, он сказал, что не хочет этого брака. Возможно, у него уже есть любимая…

– Все это романтическая чушь! – вспылил отец. – Ты девица, и тебе простительно. Но есть долг. Он сделает то, что хорошо для обеих семей! Дочь! Меня начал утомлять этот разговор. Я желаю тебе добра.

– Отец, – совершенно непочтительно перебила я, – но ты же любил маму, а мама любила тебя…

– Замолчи!

Сказано было с такой яростью, что я сильнее вжалась в кресло. Мне словно только что отвесили пощечину.

– Прости меня, отец.

Я призвала на помощь все свое самообладание, благо всю сознательную жизнь только и делала, что держала себя в руках.

– Хорошо, я прощаю тебя. Вы поженитесь на праздник Белой луны, так что впереди несколько месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью. Можешь заняться выбором платья и украшений.

Сказал так, словно бросил собаке кость. Словно платье и украшения для одного дня могли компенсировать целую жизнь.

– Спасибо, отец, – чинно ответила я.

Почувствовала, как он расслабился. Думает, что победил, но у меня еще оставался совершенно неоспоримый аргумент. Я рассказала про браслет. Правда, упустив некоторые детали. К моему удивлению, кристаллы померкли, зеркало разгладилось и стало обыкновенным стеклом.

– Похоже, твой отец разорвал сеанс связи, – сказала матушка. – Магда, ты точно не хочешь ничего мне рассказать?

Я упрямо помотала головой.

– Можешь идти… – голос матушки звучал на удивление мягко. – И приведи себя в порядок. Твое платье выглядит неподобающе. И запах… знаешь ли…

Действительно, переодеться не помешает.

Сон никак не шел. Я ворочалась с боку на бок в своей узкой, а сегодня особенно жесткой кровати. Уже давно стихли смешки, вопросы, двусмысленные шуточки – тишина в дормитории нарушалась тихими вздохами. Дари что-то бормотала во сне. За окном ухнул филин. Я осторожно откинула тонкое одеяло. Нужно подумать и получить поддержку.

Осторожно, чтобы ненароком никого не разбудить, пошла к выходу. Туфли держала в руке. Босые ноги быстро заледенели, зато мое исчезновение из общей спальни осталось незамеченным: никто не был потревожен.

Ночь преображает все вокруг. Тьма коварна, она играет с разумом и меняет предметы, придавая им неожиданные очертания. В коридорах, освещенных одним лишь лунным светом, непривычно тихо. Тишина звучала опасно, словно за очередным поворотом могло поджидать мифическое чудище.

Эйфория от моего «смелого» поступка окончательно отступила. Только сейчас я начала понимать, что наделала. Ощущение свободы исчезло. Остались боль и горькая грусть, которые жгли грудь словно огнем. Подумала о том, что должна быть в ужасе… Но нет… ничего похожего. До сих пор не верилось, что отец не изменит своего решения.

Я прошмыгнула в библиотеку, там под окном быстро нащупала четвертую плитку. На ней ощущалась едва заметная выбоина. Кто устроил этот тайник? Неизвестно. Наверное, такая же ученица, как я. Прежде чем извлечь коробочку, прислушалась и еще раз убедилась, что одна. Потом устроилась на подоконнике и извлекла сложенный вчетверо лист бумаги – свою главную драгоценность. Лунного света было недостаточно, чтобы разобрать буквы, но это и не требовалось: содержание письма я знала наизусть.

«Дорогая моя доченька, если ты читаешь это письмо, значит, я мертва…»

Так оно начиналось.

«…мне очень жаль, что я не увижу, как ты растешь, как делаешь первые успехи в магии. Я просто уверена, что ты преуспеешь в тайной науке».

Дальше шли весьма практичные и приличные наставления для девицы. Словно мама переписала страницу из трактата «О добродетели». Возможно, так оно и было. Но истинный смысл письма был совсем другим. То, другое, настоящее письмо я тоже знала наизусть, но сегодня мне захотелось увидеть строки, написанные рукой матери. Словно они были нитью, связывающей нас.

Я произнесла заклинание и провела рукой над бумагой. На секунду лист озарился ярким желтоватым свечением, буквы словно потекли и превратились в бесформенные кляксы, а потом в воздухе поплыли огненные строчки. Это было элегантное колдовство, неизменно вызывавшее у меня восхищение.

«Дорогая дочка, жизнь – это великий дар. Поэтому забудь о покорности и борись, когда дело касается твоего счастья».

Эти слова придали мне решимости. Были еще в письме такие строки:

«Никогда не связывай свою судьбу с мужчиной, который на тебя не смотрит. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет».

Далее следовал совсем уж немыслимый по своей смелости совет. Одна мысль, что мама могла это написать, то есть подумать и в некотором роде заговорить со мной об этом, приводила в трепет:

«Не бойся влюбиться, но будь осторожна со своим сердцем. Не допускай, чтобы тобой пренебрегали. Когда говорят, что дочь Света должна исполнить свой долг и выйти замуж за того, на кого укажут, не верь. Кажется, все забыли о том, как для истинного света важна любовь. Но она дает силы и творит чудеса.

Прощай, мое прекрасное дитя.

Любящая тебя мама.

Навечно, навсегда».

Ну почему отец твердо решил связать нас с Силаном Дрейном узами брака? Меня начало трясти. Вдруг я уловила звук приближающихся шагов. Повинуясь интуиции, зашла за один из стеллажей и затаилась.

– Да говорю же, здесь никого.

Этот голос я узнаю всегда. Лотта, прекрасная Лотта, моя заклятая подруга.

– Это правда? Вы слышали, Магда получила помолвочный браслет. Подумать только, настоящий боевой маг! Для Магды!

Мои уши начали гореть.

– Не повезло ее жениху. Да и сам Силан не выглядел довольным. Еще бы… Одноглазка. Наша Магда – не красавица.

– И в магии уж слишком преуспела. Я считаю, благородной даме это не очень прилично. Не женское это дело, – визгливый голос заполнил все вокруг.

Салия. Редкостная тупица. Как ее еще не выгнали из пансиона? Но тем не менее она отправится на отбор… Отчего-то мне стало ужасно весело от мысли, что какому-нибудь напыщенному магу достанется очень глупая жена.

А потом раздался третий голос. Неожиданно. Наставница Лория, которая обучала нас танцам. Терпеть ее не могу.

– Про этого мага ходят разные слухи. Я слышала… – тут Лория выдержала паузу, – что он распутник.

Лотта и Салия удивленно вздохнули.

– Не может быть.

– Да, так я слышала. Но только это должно остаться между нами. Вы не расскажете об этом ни одной живой душе. Я говорю с вами, как со взрослыми дамами Света.

Послышались довольные восклицания и заверения, что «они никому ничегошеньки не расскажут». Я же обратилась в слух.

А Лория продолжила, упиваясь своей осведомленностью:

– Да… И я слышала, что он вел себя не совсем так, как подобает светлому… на территории Темных. А еще говорят, что он жесток и необуздан. У него две любовницы. Неблагородного происхождения…