Скандальный флирт - Дрейк Оливия. Страница 13

Рори старалась держаться с достоинством. К счастью, никто, кроме маркиза, не мог знать о ее скандальном прошлом. Генри и Перри в то время были еще детьми, а миссис Киплинг совсем недавно приняли в высшее общество – благодаря ее богатому мужу и красивой дочери, едва достигшей брачного возраста.

– Мисс Пэкстон не должна встречаться с нашими гостями, – сказал Лукас брату. – Она все время будет проводить наверху, с маркизой.

– Но что, если мисс Киплинг пожелает навестить маму в ее апартаментах? Тогда ей будет полезно знать, что у нее есть там союзник. – Обращаясь к Рори, Генри добавил громким шепотом: – Понимаете, она – романтическая привязанность Дэша, так что рано или поздно ей придется познакомиться с нашей мамой.

– Генри, хватит! – прикрикнул он.

Рори тут уже взглянула на Элис, а Лукас мысленно застонал; он почему-то вдруг почувствовал себя необычайно уязвимым. Проклятье! Его личные планы стали всем известны. А ведь он еще даже не сделал официальное предложение…

Круглое лицо миссис Киплинг осветилось улыбкой.

– О, для нас будет величайшей честью познакомиться с маркизой! Наверное, этой почтенной леди ужасно скучно проводить все свое время в комнатах, и мы будем счастливы немного развлечь ее. – Миссис Киплинг бросила многозначительный взгляд на дочь. – Не правда ли, дорогая?

– Да, разумеется, – пискнула Элис и, усиленно моргая, покосилась на маркиза. – Я с удовольствием…

Лукас замер на мгновение. О господи! Ведь он мог отпугнуть богатую наследницу, представив ее матери. Заставив себя улыбнуться, он сказал:

– Возможно, как-нибудь в другой раз.

– Мы надеемся, что это произойдет очень скоро, – заявила миссис Киплинг. Она окинула хмурым взглядом Рори и снова повернулась к маркизу. – Милорд, я вовсе не подвергаю сомнению ваше решение, но вы уверены, что такая молодая особа, как мисс Пэкстон, – подходящая компания для ее светлости?

– Да, – кивнул Лукас. – У нее прекрасные рекомендации.

«Правда, ее собственные», – добавил он мысленно.

Лукаса очень раздражало то обстоятельство, что ему пришлось оправдываться, вернее – объяснять свой выбор. Но если Рори действительно сумеет укротить его мать… Что ж, тогда игра стоила свеч.

– Не могу понять, почему вы ищете работу, мисс Пэкстон, – снова заговорил Генри. – Ведь ваша сестра выходит замуж за герцога Уиттингема. Полагаю, вы понадобитесь дома.

– Но Лондон – не мой дом, – сказала Рори. – Я приехала из Норфолка.

– Помолчи, Генри! – вмешался маркиз. – Мы уже достаточно наслушались твоей болтовни. А мисс Пэкстон сейчас уходит…

– Да-да, конечно, – проговорила Рори. Сделав реверанс, она направилась к задней двери.

Провожая девушку взглядом, Лукас представлял, как встретит ее наверху – в ночной рубашке, с распущенными волосами и босыми ногами… Его бросило в жар, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться с несвоевременной реакцией своего тела. Да, пожалуй, он совершил грубейшую ошибку, когда решил нанять эту особу. И не важно, что она смотрела на него своими чудесными проникновенными глазами…

С трудом оторвав взгляд от покачивавшихся бедер Рори, Лукас вымученно улыбнулся Элис и ее матери – та как раз выражала надежду, что они еще увидятся вечером на балу у графа Копли. Генри же с приятелем скрылись в библиотеке, где можно было найти графин с бренди и всласть поболтать о сестре Селесты Пэкстон.

Миссис Киплинг и ее дочь направились к выходу, возникший из ниоткуда лакей распахнул перед ними дверь, и маркиз вышел вместе с гостями на крыльцо, выходившее на Гросвенор-сквер. Элис робко улыбнулась – ее ресницы снова затрепетали – и тихо попрощалась. Лишь когда мать с дочерью сели в роскошный черный экипаж, Лукас сообразил, что так и не спросил разрешения нанести визит мистеру Киплингу.

Конечно, он вполне мог исправить свою оплошность, сбежав по гранитным ступенькам, – ведь экипаж еще не тронулся с места. Но Лукас почему-то не сделал этого.

Когда дамы наконец отбыли, он с облегчением вздохнул; у него возникло ощущение, что он получил отсрочку. Да и какая, в конце концов, разница? Никакой спешки нет. Сделать предложение можно и днем позже. Или двумя. Судебные приставы в дверь не стучат.

Пока не стучат.

Когда Рори вошла в спальню, оформленную в бело-розовых тонах, ей показалось, что она перенеслась в прошлое.

Ее сводная сестра лежала на кровати спиной к двери и болтала ногами, словно демонстрируя шелковые чулки и пышные оборки нижних юбок под светло-желтым платьем. Ее белокурая головка склонилась над альбомом для рисования, а карандаш в ее руке скользил по бумаге; она была так увлечена своим занятием, что не услышала шагов сестры.

В десятилетнем возрасте Селеста больше всего любила лежать на кровати и рисовать фантастические картинки, на которых всегда присутствовали драконы, принцессы и замки. Но теперь-то она уже не была маленькой девочкой. Малышка стала взрослой женщиной и в ближайшем будущем выйдет замуж.

У Рори перехватило дыхание. Она была рада снова увидеть сестру, однако очень за нее беспокоилась – не совершала ли Селеста величайшую в жизни ошибку, соглашаясь стать женой герцога Уиттингема? Если верить Китти, сестра была без ума от него, а герцог отвечал ей взаимностью. Но так ли это?

Рори негромко кашлянула.

Не отвлекаясь от рисования, Селеста проговорила:

– Ты слишком рано, Фостер. Нам выезжать только через два часа. Я хочу закончить рисунок. Пожалуйста, помоги одеться сначала маме.

– Сиси. – Рори назвала сестру детским прозвищем, которое та придумала сама – когда еще только училась говорить. Точно так же в раннем детстве Рори сократила свое собственное имя. И теперь в неофициальной обстановке ее все звали не Авророй, а Рори.

Селеста обернулась, и на Рори недоуменно уставились огромные голубые глаза. Несколько секунд обе молчали. Рори напряженно всматривалась в лицо младшей сестры. Маленький носик, изящный подбородок, тонкие брови… Селеста почти не изменилась – только детские черты стали более зрелыми, сформировавшимися. Девушка была удивительно красива.

Рори сделала шаг к кровати.

– Я приехала домой. Ты рада меня видеть?

Карандаш и альбом отлетели в сторону. Селеста вскочила и бросилась в объятия сестры.

– Рори! – закричала она. – Это на самом деле ты?! Не могу поверить! А может, я сплю?

Рори крепко обняла сестру. Глаза затуманились слезами, и стало трудно дышать. Наконец, отстранившись, Рори с улыбкой проговорила:

– Ах, глупышка, дай же мне посмотреть на тебя. Ты была совсем маленькой девочкой, когда я уехала. А теперь ты выросла.

– Прошло восемь лет. Но почему ты не написала мне, что возвращаешься в Лондон? Мама знает, что ты здесь?

Рори нахмурилась. Значит, Китти не предупредила младшую дочь. Вероятно, рассчитывала, что старшая получит место в Дэшелл-Хаусе, где и останется. Разумеется, она ничего не сказала Селесте о шантаже и о том, что обратилась за помощью к опозоренной падчерице, которая должна была отобрать у лорда Дэшелла украденные письма.

Рори улыбнулась, скрывая досаду.

– Я хотела сделать тебе сюрприз, – сказала она. – Здесь я ненадолго. Посиди со мной, и я все тебе расскажу.

Она увлекла сестру к бело-розовому диванчику, стоявшему у камина.

– Что значит – ненадолго? – спросила Селеста. – Сколько ты здесь пробудешь?

– Я уеду рано утром в Дэшелл-Хаус на Гросвенор-сквер. Понимаешь, с завтрашнего дня я буду компаньонкой у маркизы Дэшелл. И жить буду там.

По крайней мере, пока она не выполнит свою миссию и не найдет любовные письма мачехи. И еще она с радостью понаблюдает, как бессердечный лорд Дэшелл получит по заслугам, когда о его преступлениях узнают. После этого она вернется сюда – домой – и пробудет подольше, и пусть Китти сколько угодно возражает.

Губы Селесты приоткрылись.

– Компаньонка?.. Ты?.. У леди Дэшелл?..

– А ты что, знаешь ее?

Селеста отвела глаза.