Скандальный флирт - Дрейк Оливия. Страница 7

Что бы подумал папа о ее попытках заняться эпистолярным творчеством? Стал бы он гордиться дочкой, узнав, что ее заметки публикует «Уикли Вердикт» под псевдонимом «мисс Селлани»? Ей очень хотелось верить, что отец поддержал бы ее.

– Аврора, почему ты шаришь по ящикам?

Вздрогнув от неожиданности, Рори рассыпала песок по девственно-чистой столешнице. Подняв глаза, она посмотрела на Китти Пэкстон. Мачеха за эти годы почти не изменилась, разве что в уголках глаз появились морщинки. Да и в волосах стала пробиваться седина. Правда, изящнее она не стала, и полосатое желтое платье, украшенное веселенькими оборками, обтягивало ее по-прежнему плотную фигуру.

Рори смахнула песок обратно в блюдце и холодно проговорила:

– Я всего лишь хотела посмотреть, что стало с вещами папы. – Она встала из-за стола. – Прости мое любопытство. На какое-то мгновение я забыла, что это уже не мой дом.

Китти поджала губы, но тут же расплылась в слащавой улыбке. Закрыв дверь, она повернулась к Рори.

– Это ты прости меня, моя дорогая девочка, что я не смогла встретить тебя после столь долгого отсутствия.

Рори почувствовала, как ее окутывает удушливо сладкий аромат роз – она очутилась в крепких объятиях мачехи. Ей, разумеется, хотелось верить в ее искренность, но она прекрасно понимала, что Китти всего лишь требовалась помощь.

Отстранившись, Рори перешла прямо к делу:

– Я приехала, как только услышала о помолвке Селесты. Ты же не хочешь сказать, что намерена выдать ее замуж за герцога Уиттингема?!

Китти в растерянности заморгала.

– Конечно же, намерена! Почему я должна возражать против такой великолепной партии?

– Хотя бы потому, что он ей в отцы годится.

– Ну и что? Его зрелость говорит лишь о том, что он уже нагулялся и теперь готов осесть дома, чтобы сделать счастливой свою молодую жену. – Лицо Китти расплылось в блаженной улыбке, и она скрестила пухлые руки на своей объемистой груди. – Уиттингем безумно влюблен в Селесту. Видела бы ты, как он осыпает ее подарками – браслетами, шалями, букетами… И еще он ей подарил кольцо с бриллиантом, равного которому, должно быть, нет и у королевы.

– Меня интересуют не его чувства, а ее. Ты принуждаешь Селесту к этому браку?

– Нет, конечно. Девочка с радостью приняла его предложение. Да и какая девушка отказалась бы от счастья стать герцогиней? Только подумай, какое высокое положение в обществе она займет!

И Китти, разумеется, тоже. Стать матерью высокопоставленной особы – предел ее мечтаний. Мачеха дала это понять еще во время ее, Рори, дебюта, но она ни за что не признается, что всеми силами подталкивала дочь к этому браку. Осознав бесполезность дальнейших дискуссий, Рори решила прекратить этот разговор. Только от самой сестры она сможет узнать правду.

Меняя тему, девушка проговорила:

– Насколько я поняла, свадьба может и не состояться. Возникла угроза скандала?

В глазах Китти промелькнула тень. Мелодраматическим жестом театральной актрисы она приложила ко лбу дрожащую руку.

– Да, это так. Ты даже не представляешь, как я расстроена. – Китти покосилась на падчерицу. – Что тебе рассказала леди Милфорд?

– Она сказала, что тебя шантажируют украденными письмами, а все остальное мне объяснишь ты.

– О, все это так ужасно, что я не могу говорить… Последнюю неделю я не сомкнула глаз. – Китти театрально покачнулась и со вздохом добавила: – Стоит подумать о том, что может случиться, и мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок.

– Ну так присядь. – Рори пожала плечами.

Хорошо зная, какие представления способна устраивать ее мачеха, Рори на всякий случай проводила ее к диванчику у камина. Китти с удобствами расположилась на подушках, достала из рукава платочек и принялась энергично им обмахиваться. Впрочем, ее физиономия оставалась вполне нормального цвета. Рори же подошла к столику с напитками и налила мачехе солидную порцию хереса.

– Да благословит тебя Господь, моя девочка, – с дрожью в голосе сказала Китти и отпила сразу полстакана. – Не могу сказать, как я рада твоему приезду. Ты всегда знала, как себя вести в сложных ситуациях. Помню, ты даже не заплакала, когда мы с твоим отцом были вынуждены отправить тебя к тетке.

Рори, конечно, плакала, но только в одиночестве, в своей спальне, ночью. Она плакала от злости и обиды, вспоминая свое унижение и то, как сильно она огорчила отца своим безрассудством. Но она предалась жалости к себе только один-единственный раз, и свидетелей тому не было. После этого она решила, что построит свою жизнь заново.

Опустившись на диван рядом с мачехой, Рори сказала:

– А теперь рассказывай. Я должна знать, что произошло, должна знать во всех подробностях.

Глаза Китти забегали.

– Все подробности?

– Да, все. И начни с пропажи писем. Когда это случилось?

– Больше недели назад. Я была утром в гостиной – перечитывала старую корреспонденцию, когда явился посетитель. Я перевязала пачку писем ленточкой и засунула в мою корзину для шитья, под мотки ниток. Я была так занята подготовкой к свадьбе Селесты, что совсем забыла об этих письмах. Прошло дня два, прежде чем я обнаружила, что их нет. И то лишь потому, что получила записку.

– Требования шантажиста?

– Да. Записка была написана мужским почерком. Он потребовал, чтобы я отдала ему мое бриллиантовое ожерелье – то самое, которое твой отец подарил мне на свадьбу. Он писал, что если я этого не сделаю, то о моих личных делах узнают бульварные газеты. Ты даже не представляешь, как я расстроилась.

– Представляю, – сухо ответила Рори. – Следующий вопрос: что было в этих письмах?

Китти прикусила губу. Ее толстые пальцы терзали носовой платок.

– Это не важно, – пробурчала она. – Нет смысла говорить об этом.

Но Рори не испытывала к мачехе ни капли сочувствия.

– Ты мне расскажешь все без утайки, – заявила она. – Иначе я немедленно уйду, и тебе придется самой разбираться со своими делами.

– Ладно-ладно. – Китти шумно вздохнула. – Это были очень личные письма… любовные. Моя переписка с прежним возлюбленным.

Рори на мгновение замерла. Она, разумеется, предполагала, что речь могла идти о любовной переписке, но не хотела этому верить. В конце концов, в письмах могли быть и правительственные тайны, касавшиеся прежней работы ее отца в адмиралтействе… Или же язвительные отзывы о членах высшего общества.

Ирония судьбы – Китти виновна в тех же самых грехах, из-за которых она, Рори, была изгнана из общества.

– Понимаю, – кивнула девушка. – Когда именно имела место эта любовная история? В конце концов, вдовам ведь, в отличие от дебютанток, позволительно вступать в любовную связь. С соблюдением соответствующих предосторожностей, разумеется.

Китти съежилась под суровым взглядом падчерицы.

– Видишь ли, это случилось… незадолго до смерти твоего отца.

Рори почувствовала, как к горлу подкатил комок; ее охватила ярость… и жгучая обида за отца. Выходит, эта тщеславная глупая женщина обманывала папу, нарушала брачные клятвы в угоду своим эгоистичным желаниям.

– Папа знал?

Китти опустила глаза.

– Да, я призналась ему, и он меня простил. Надеюсь, ты тоже простишь.

Рори пристально смотрела на мачеху; она чувствовала, что та сказала ей не все.

– Но раз уж ты хранила эти письма… Значит, они для тебя многое значили. Если бы ты действительно раскаялась, ты бы их сожгла.

– Ты даже представить не можешь, как я жалею, что не сделала этого. – Китти всхлипнула и высморкалась. – Пойми, я должна вернуть эти письма. Если они появятся в газетах, все станут сплетничать обо мне. Моя репутация погибнет.

– Что ж, тогда уедешь в деревню – как и я. Со временем все забудется.

– Ах, ты не понимаешь! Герцог Уиттингем не потерпит скандала в семье своей невесты. В прошлом сезоне он разорвал помолвку с леди Мэри Гастингс, когда ее сестра сбежала с учителем танцев.

– Выходит, герцог не знает о моем существовании?