Невеста для злодея - Дрейк Оливия. Страница 3

Что могло быть лучше, чем заставить его встретиться лицом к лицу с новым наследником?

Очевидность этого решения отозвалась в груди Нейта мощным гулом. Нет, он не упустит такую возможность. Выходит, леди Милфорд невольно подбросила ему идею идеального плана мести…

Без дальнейших церемоний Нейт бросился к двери.

– Прости! – бросил через плечо.

Леди Милфорд поспешила за ним.

– Нейтан, ты куда?

– Следую твоему совету. Хочу остаться в Лондоне и вернуться в общество. А также жениться.

Нейт распахнул дверь, но крестная успела схватить его за рукав.

– Жениться? На ком?

– На самой горластой и непотребной девице, какую только сумею найти. На какой-нибудь служанке. Или продавщице. А может, даже на шлюхе. Лишь бы опозорить Гилмора.

– Но это безумие! Неужели ты и впрямь способен связать себя с подобной особой на всю оставшуюся жизнь?

Нейт злобно усмехнулся.

– О, не я один буду наказан, – процедил он сквозь зубы. – Я подкину шлюху Гилмору, а сам навсегда покину Англию. Она же останется ему вечным напоминанием о его позоре.

Крестная смерила его уничтожающим взглядом.

– Нейтан, низость тебе несвойственна. Неужели тебе совсем безразлична судьба какой-нибудь несчастной девушки, брошенной на растерзание общества?

– Низость?.. – Нейт снова усмехнулся. – Вместо жалкой лачуги она будет жить в особняке и в один прекрасный день станет графиней. Девчонка будет мне благодарна!

С выражением твердой решимости на милом лице леди Милфорд стала в дверях, преградив Нейту дорогу.

– Если уж ты вознамерился осуществить свой коварный план, то, наверное, не в моих силах тебя остановить. Однако я буду настаивать на выполнении одного условия.

– И что же это за условие?

– Я сама выберу тебе невесту.

Глава 2

Под рукоплескание и неистовство зала Мадлен Суонн склонилась в глубоком реверансе, отчего ее юбка взметнулась пенной волной кремового шелка. Движение это было тщательно отрепетировано. С юного возраста она знала: на сцене все должно выглядеть эффектно и каждое слово должно быть наполнено чувством.

Выпрямившись, Мадди ослепительно улыбнулась и простерла руки к залу – словно хотела обнять всех зрителей – начиная от простолюдинов, сгрудившихся на галерке, и кончая знатью, разместившейся в ложах. Мужчины же с галерки пронзительно свистели и кидали на сцену цветы.

Веерообразный зрительный зал был переполнен. Тысячу раз купалась Мадди в восхищении зрителей и была счастлива от сознания, что ее игра доставляет им удовольствие.

Но сегодняшний вечер отличался от остальных. Сегодня у нее в горле стоял ком, потому что это было ее последнее выступление в театре «Нептун».

Через некоторое время на сцену вышли остальные участники спектакля, и Эдмунд, игравший роль Ромео, опустился перед Мадди на одно колено и поцеловал ее руку с таким видом, как будто они и в обыденной жизни были несчастными любовниками.

Толпа одобрительно взревела. Публике нравилось воображать, что между ведущими актерами существовали настоящие чувства. Мадди же прекрасно знала, что красавец Эдмунд не испытывал интереса к женщинам. Впрочем, в театре все знали – хотя никогда не говорили об этом, – что ему нравились мужчины. Однако Мадди это не касалось; для нее было важно лишь то, что он являлся частью сплоченной театральной семьи, с которой ей предстояло в скором времени расстаться.

Кланяясь снова и снова в ярком свете газовых ламп, Мадди старалась отбросить все сомнения. Правильный ли выбор она сделала? Ведь кроме сцены, она ничего не знала… Все двадцать четыре года своей жизни она провела с театральной труппой, с этим запахом грима и многочасовыми репетициями. Ее первыми воспоминаниями были репетиции отца и матери, когда они учили слова роли или играли на сцене. И еще – бесконечные разъезды в запряженных лошадьми фургонах, странствующих из города в город. Ей было тринадцать, когда несчастный случай унес жизнь матери, и пятнадцать, когда отец подхватил какой-то легочный недуг, от которого так и не сумел оправиться. А театр на Ковент-Гарден стал ее новым домом.

Возможно, она совершала ошибку, решив распрощаться с прежней жизнью. Хотя…

Наверное, по правде говоря, ей давно хотелось по-настоящему расправить крылья. Привычный ритуал, повторявшийся из вечера в вечер, когда живешь не своей, а чужой жизнью, стал ее тяготить. Ей давно хотелось жить собственной жизнью, а не играть на подмостках чужую. Хотелось стать самостоятельной и не подчиняться воле театрального режиссера. Но более всего она мечтала найти применение своему таланту модельера и открыть магазин женской одежды – если бы только имелись средства.

И вот сейчас… Недавнее событие заставило ее действовать безотлагательно. Ей потребовались деньги и покровитель – срочно.

Она мельком взглянула в сторону ложи слева, где в одиночестве сидел джентльмен со светлыми, как лен, волосами. В отличие от других, он не хлопал и не ободрял ее возгласами, а лишь пристально разглядывал в золотой оперный бинокль.

Мадди снова присела в реверансе и ощутила пробежавший по спине холодок. Она всегда чувствовала присутствие лорда Данема, едва ступала на сцену, чтобы произнести первую реплику.

Последнее время он постоянно приходил в театр и наблюдал за ней. Она всегда сторонилась господ из высшего общества, желавших сделать ее своей любовницей. Но месяц назад она совершила ошибку, выделив лорда Данема из общего числа, чтобы осторожно задать ему несколько вопросов касательно его деда, герцога Хутона.

Герцог был также и дедом Мадди, хотя она никогда не встречалась с ним. А лорд Данем даже не подозревал о том, что они с ним были двоюродными братом и сестрой. Но это обстоятельство пока должно было оставаться в секрете.

Однако Данем неверно истолковал интерес Мадди к нему. Он воспылал к ней страстью и начал ее преследовать с намерением соблазнить. Несколько раз он шел за ней до самого дома с меблированными комнатами, где она проживала, и лишь грозное присутствие ее горничной Герти обуздало его.

Тут высокий занавес из красного бархата начал опускаться, приведенный в действие старым Руфусом, стоявшим за кулисами. Как только публика окончательно скрылась из глаз, Мадди облегченно вздохнула. Ей не терпелось поскорее уйти отсюда, хотелось скрыться от похотливых взглядов лорда Данема.

До нее доносились приглушенные теперь аплодисменты и несмолкаемые крики поклонников. Сверкая белозубой улыбкой, Эдмунд жестом подозвал Руфуса, затем повернулся к Мадди.

– Давай снова выйдем на поклон. Может, я еще спою!

Но у Мадди уже не было ни сил, ни желания снова выходить на сцену.

– Без меня, пожалуйста. Я не вынесу еще одного прощания.

Эдмунд сочувственно обнял ее.

– Беги, моя красавица. Ты заслужила отдых. Но умоляю, не вздумай отказаться от вечеринки! Герти пошла проверить, все ли готово.

Артисты сняли в соседнем пабе зал для прощального ужина с Мадди.

Она чмокнула партнера в щеку.

– Ни за что не пропущу вечеринку.

С этими словами Мадди проскользнула сквозь толпу актеров, игравших второстепенные роли, и, спустившись со сцены, вышла в узкий коридор, тускло освещенный единственной масляной лампой. Она быстро огляделась по сторонам. Несколько раз лорд Данем подстерегал ее здесь в темном углу, готовый наброситься. Но сегодня директор обещал оградить ее от нежеланных посетителей.

Мадди направилась к себе в гримерную. Закопченные серые стены украшали старые афиши. Она бессчетное число раз проходила по этому узкому коридору. Он был знаком ей так же хорошо, как и старая пара изношенных туфель, которые она надевала на счастье на каждое представление. Но теперь настал черед перевернуть страницу и начать новую жизнь.

Сейчас она была немного взволнована. После долгих размышлений она составила план, который должен был сделать ее финансово независимой и спасти от преследований лорда Данема. Несколько дней назад Мадди тайно разослала наиболее богатым из своих поклонников приглашения принять участие… в подобие аукциона. Победитель, то есть мужчина, предложивший наилучшую цену, получит ее в качестве награды.