Код Givenchy - Кеннер Джулия. Страница 25

— Мне кажется, что ты часто добиваешься совершенства.

Он все еще держал мою руку, когда произносил последние слова, и я ощутила легкую дрожь. В конце концов, есть Линкс или нет его, но это маршрут «Огни гавани»! Звезды, огни города и закат. Воздух напоен романтикой. Или, по крайней мере, вожделением из-за притока адреналина.

Я и сама не знала чем. Но не сомневалась, что Страйкер возбужден.

Неожиданно смутившись, я высвободила руку и сказала:

— Так и есть. Я всегда стремилась к совершенству. Всегда получала высшие баллы. Этакая мисс Превосходство. — Я посмотрела ему в глаза. — Довольно скучно, да?

— Вовсе нет. Ты изучала математику и историю, верно? И криптологию. Это очень захватывающе.

— Да, — кивнула я. — Мне это нравится. — И уточнила, нахмурившись: — То есть нравится в теории. В реальной жизни сценарий типа «отгадай загадку или умри» теряет привлекательность.

— Знаешь, я вполне тебя понимаю, — сухо сказал Страйкер. — Сколько тебе еще осталось учиться?

— Около года.

— А что потом? Вашингтон?

Я рассмеялась.

— Маловероятно. Я рассчитываю остаться в Нью-Йорке. Возможно, попытаюсь получить степень доктора философии. Или буду работать учителем в частной школе. У меня есть возможность выбирать.

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— В чем дело? — резко спросила я, ощутив себя словно под микроскопом.

— Ничего. Просто я удивлен. Я считал, что ты…

— Попытаюсь попасть в Агентство национальной безопасности или куда-нибудь вроде этого?

— Ну да.

Я пожала плечами.

— Раньше у меня были такие планы, но какой смысл пытаться? На свете не так уж много мест, где требуются навыки, которыми я обладаю, да и сама работа наверняка не столь интересна, как кажется.

— Но почему бы сначала не обратиться туда, а уж потом принимать решение?

— Потому что меня не возьмут, — ответила я. — И никаких решений принимать не придется.

Мне вдруг показалось, что серые глаза Страй-кера заглянули мне в самую душу.

— Ты никогда в жизни ни в чем не терпела поражений, да?

— Не понимаю, о чем ты.

Этот человек подошел слишком близко к запретной линии.

— Я говорю серьезно. Ты компетентна, сильна и умна. Готов спорить, что тебе удавалось решать все предложенные задачи. Я прав?

Я постоянно терпела поражения в отношениях с мужчинами, но решила ему об этом не говорить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты боишься проиграть.

— Вовсе нет.

Но не успела я произнести эти слова, как вспомнила восьмой класс. Все мои друзья выбрали машинопись. А я пошла на программирование. Коды я могла понять и контролировать. А вот заставить свои пальцы двигаться по клавиатуре так, как того хотел преподаватель, — тут у меня уверенности не было. Отметка ниже «отлично» в мои планы не входила.

— Ну признайся, — не унимался Страйкер. — Ты боишься проиграть. Боишься, что подашь документы на конкурс, а тебя не выберут. — Он покачал головой. — Идиотская причина для отказа от карьеры, подходящей тебе по всем статьям. Ведь в самом худшем случае они скажут «нет». А в лучшем? Только небо будет верхней границей.

Мне не нравилось направление, в котором двигался наш разговор.

— Ты хочешь, чтобы я призналась, что боюсь потерпеть неудачу? Хорошо. Я это признаю. Я боюсь проиграть эту игру. Проигрыш равносилен смерти. Именно таких последствий я и опасаюсь. Как это может сравниться с отказом в получении какой-то дурацкой должности?

— Извини. Мне не следовало на тебя давить. — Он взял мою руку и сжал пальцы. — Но ты не потерпишь поражения в этой игре. Поражение чуждо твоей природе.

Как ни странно, я почувствовала себя лучше.

Яхта медленно проплывала под мостом, шум проезжающих над нами машин сливался с ровным плеском волн.

— Ничего себе, — сказала я, чтобы сменить тему разговора, — я даже не знаю, где мы находимся.

— Зато я знаю. — Он оперся о перила рядом со мной. — Это Уильямсбергский мост. А там Бруклин, — добавил он, указывая вперед и налево.

Ну, Бруклин я бы и сама узнала, но мне была приятна его заботливость.

— А ведь я никогда не была в Бруклине, — призналась я.

И нахмурилась: мне вдруг пришло в голову, что теперь такого шанса может и не представиться.

— Ты ничего не потеряла, — сказал Страй-кер. — Но если почувствуешь, что это большое упущение с твоей стороны, я готов тебя туда сопровождать, когда все закончится.

Он прочитал мои мысли, и я не сумела сдержать улыбки, хотя не сомневалась, что мы никогда не окажемся в Бруклине. (Верьте мне. Я никогда не почувствую это большим упущением.)

Яхта продолжала плыть дальше, разрезая тихую летнюю воду, омывавшую берега Манхэттена. Мы проплыли под Манхэттенским и Бруклинским мостами. И хотя я видела их на миллионах почтовых открыток, великолепие подвесного моста не могло оставить меня равнодушной.

Предложение Страйкера погулять со мной в Бруклине не выходило у меня из головы, и, когда мы проплывали мимо вертолетной площадки, я задала вопрос, который давно уже меня мучил:

— Ты думаешь, яд может быть простым блефом?

— А в компьютерной версии ИВП встречался блеф?

Я покачала головой.

— Тогда мы не можем рисковать, считая, что это блеф.

— Я этого и не предлагала, — поспешила я заверить Страйкера. Уж поверьте мне, я очень хотела найти следующую подсказку и вместе с ней противоядие. — Просто случайная мысль.

— Я рад, — заявил Страйкер. — Я подготовлен для драки, но игру ты знаешь намного лучше. Ведь я в нее вообще не играл. Возможно, ты полагаешь, что твои случайные мысли бесполезны, но мне необходимы любые детали, чтобы составить представление о происходящем. Никогда не знаешь, что может иметь значение.

— Что ж, теперь ты знаешь, что ИВП не имеет ничего общего с покером. Никакого блефа.

— Совершенно верно.

Некоторое время я изучающе смотрела на него, даже не пытаясь скрыть свой интерес. От него и в самом деле исходила уверенность и сила. Ну а то, что он оказался умным, было просто дополнительным призом, как и тот факт, что этот мужчина чрезвычайно опасен. Страйкер спокойно ждал, и лишь легкое подергивание левой щеки показывало, что он с трудом сдерживает улыбку.

— Ты хорошо делаешь свою работу, верно? — спросила я.

— Да.

Коротко, ясно и по существу. И без лишней скромности. Ну что тут еще сказать? Мне нравился этот парень.

— Но чем именно ты занимаешься? — поинтересовалась я. — Ты вот читал мою биографию, а я почти ничего о тебе не знаю.

— Главное тебе известно, — ответил Страй-кер.

— Вовсе нет, — возразила я. — Какой у тебя любимый фильм?

— «Монти Пайтон и Святой Грааль». Неплохо, решила я. У него есть чувство юмора.

— А телевизионный сериал? — «Значок полицейского». На любителя, но мило.

— Еда?

— Бифштекс.

Скучновато, зато такой ответ получил бы одобрение Аткинса.

— Книга?

— «Прямая и явная угроза» [15].

— Но это же фильм, — удивилась я. — Есть и роман. Книга лучше.

В основном ясно.

— А чем ты занимался в морской пехоте?

— Я могу рассказать, но тогда мне придется тебя убить.

Я приподняла бровь и попыталась напустить на себя скучающий вид.

— Старая шутка, Страйкер. Расскажи мне. Я хочу знать, как ты овладел искусством, которое поможет мне выжить. Ладно?

— Я многое делал, — ответил он. — Участвовал в операциях, связанных с охраной. Воевал. Занимался разведкой. И больше я действительно ничего не могу тебе рассказать.

— Для начала неплохо.

Меня его ответы вполне устраивали, и мое мнение о Страйкере еще немного повысилось.

Мы приблизились к выходу из Ист-Ривер в бухту, и я восхищенно ахнула, увидев статую Свободы, выросшую перед нами. Уже совсем стемнело, огни города остались по правому борту, а статуя возникла слева. Она победно возвышалась над водой с высоко поднятым факелом, озаренная светом прожекторов, и легкий туман создавал вокруг нее призрачную ауру.