Детектив и политика - Устинов Питер. Страница 35

На Дельмас Роуд находилось три или четыре кинотеатра "драйв-ин" — предмет гордости гаитян. Прямо как в Америке.

"Почему и нет? — подумал Малько. — По крайней мере, часа на два можно отключиться".

При выходе из ресторана он нарочно немного замешкался, чтобы люди Амур Мирбале их не потеряли. Интересно, понравится ли тонтон-макутам "История любви"?

В темноте рука Симоны поползла по его животу, как маленький теплый зверек. Он слегка поежился от удовольствия и открыл глаза. Она впервые осмелилась на такую интимную ласку — может быть, потому, что считала его спящим.

Они вернулись к ней домой сразу после просмотра фильма. Малько долго не мог уснуть. Его мозг лихорадочно продолжал искать способ бегства с Гаити. По возможности, вместе с Симоной. Однако решение все не приходило. Единственное, что он мог сделать, — это убить трех следивших за ним тонтон-макутов. Но даже если это ему удастся, то что дальше? Амур Мирбале спустит на него всех своих людей. Порт, аэродром и все ведущие к доминиканской границе дороги наверняка находятся под наблюдением. И рассчитывать на помощь гаитян — особенно ему, иностранцу и белому, — нельзя: они слишком запуганы дювальеристами. Надеяться — и то не слишком сильно — можно только на Берта Марни, которому тоже надо спасать свою шкуру.

Прижавшиеся к его телу теплые губы Симоны рассеяли эти невеселые мысли. Ее нежный рот был более действенным, чем весь производимый на Гаити "буа-кошон". Она заметила, что он проснулся, но молча и неутомимо продолжала свои сладостные ласки; потом легла на него, спрятала лицо на его плече и стала тереться о него животом — все быстрее и быстрее, судорожно дыша ему в ухо. Распаленный Малько положил ей руки на поясницу и сильней прижал к себе. Она вздрогнула, как кошка, которую неожиданно погладили, и ее движения замедлились, а дыхание сделалось ровнее. Потом она снова энергично заерзала на нем, словно торопилась поскорее все завершить. Малько сдерживался, сколько мог, пока не понял, что чуда опять не произойдет. По его вине: он пока так и не сумел избавить Симону от неотступно преследовавших ее призраков.

Он целиком отдался своим ощущениям. Симона на ухо прошептала ему по-креольски слова любви и обессиленно затихла.

Позднее, уже погружаясь в сон, Малько почувствовал у себя на плече теплые капли слез.

Малько открыл входную дверь и вышел первым. Они с Симоной договорились о плане действий, чтобы оторваться от следивших за ним тонтон-макутов. Этот план был чреват для Симоны большим риском, но она так настаивала, что Малько в конце концов согласился: ставки были слишком высоки. Теперь все зависело от того, где стояла машина тонтон-макутов.

Он увидел ее сразу: серый "пежо", остановившийся в глубине дорожки, которая вела к одной из пустующих вилл. Малько обернулся, позвал Симону, открыл дверцу "мазды", сел за руль, подождал, пока Симона заберется в свой "мэверик", и выехал на дорогу. Симона последовала за ним, соблюдая дистанцию в один метр. Тонтон-макутам понадобилось несколько минут, чтобы завести машину. Малько с Симоной специально ехали очень медленно. Через несколько десятков метров дорога делала крутой поворот и Сужалась так, что проехать по ней могла только одна машина.

Малько коротко посигналил. Симона выключила зажигание, и мотор "мэверика" чихнул и заглох. Машина тонтон-макутов едва не врезалась в "мэверик". Малько прибавил скорость. Сидевший за рулем "пежо" макут еще не успел вылезти из машины, как Малько уже свернул на Петьонвильское шоссе и дал полный газ.

Тем временем Симона вновь завела мотор, проехала три метра и опять остановилась. На этот раз серый "пежо" стукнулся о задний бампер "мэверика". Один из ма-кутов высунулся из машины, погрозил Симоне короткоствольным кольтом и с криком: "Проезжай, стерва!" — выстрелил в кювет.

Симона мысленно сосчитала до десяти, включила зажигание и медленно поехала вперед.

Малько и тонтон-макутов теперь разделяло полкилометра.

Не снижая скорости, Малько ехал среди трущоб квартала Ла Салин. Двенадцать километров по извилистой дороге от дома Симоны он преодолел за десять минут. До логова Берта Марни оставалось метров сто. Было уже начало одиннадцатого. Малько старался не думать о том, что могли сделать с Симоной разъяренные тонтон-макуты.

Он затормозил около "диспансера" Берта Марни. Только бы Вампир сдержал свое слово… Малько постучал в дверь и вошел. Лежащая на металлическом блюде в зловещем жабо из темной лужи крови голова Берта Марни смотрела не него остекленевшими глазами. Рот был полуоткрыт, протез отсутствовал. Малько с трудом сдержал сильный приступ тошноты. Шум у него в ушах слился с жужжанием жирных зеленых мух.

Взяв себя в руки, он подошел и заметил лежащий на краю блюда, перед головой, маленький темно-коричневый предмет длиной сантиметров в семь. Малько понадобилось несколько секунд, прежде чем он понял, что это человеческий язык.

Язык Берта Марни.

Палач оставил свою подпись.

Значит, Вампир все-таки нашел Габриэля Жакмеля… Малько обошел комнату и увидел тело, лежащее в луже крови за письменным столом. Шея была перерублена одним точным и сильным ударом мачете. С таким хладнокровием убивают телят на бойне. Других ран Малько на теле не заметил. Берт Марни, наверное, видел роковой взмах мачете. И не исключено, что язык ему вырвали прежде, чем отрубили голову. Бедняга, он не заслуживал столь жестокой смерти.

Пошатываясь от ужаса, Малько вышел наружу. После тошнотворного запаха крови и смерти царившая в квартале Ла Салин вонь показалась ему благоуханием. Он посмотрел на деревянную лачугу, где Берт Марни надеялся сколотить капитал, и почувствовал себя в какой-то степени ответственным за эту смерть. Но времени на самобичевание у него не было.

Он вернулся к своей машине. Ему оставалось только отправиться к Симоне и с ее помощью постараться тайно выбраться из страны.

В поисках Симоны Малько в пятый раз обошел все помещения ее маленького дома, все более и более встревоженный. Она обещала дождаться его возвращения. Зеленый "мэверик" стоял на своем обычном месте. Все это могло означать только одно: взбешенные тонтон-макуты увезли ее с собой. Малько охватила дикая ярость. Здесь, на Гаити, Симона была для него человеком, которого он менее всего хотел бы потерять.

Он вышел, сел в машину и помчался в Порт-о-Пренс.

Лейтенант дворцовой охраны вернулся, держа в руке визитную карточку Малько.

— Мадам Мирбале ждет вас. Идите за мной, — сказал он.

Огромный коридор Дворца был пуст. Охваченный самыми худшими предчувствиями, Малько последовал за лейтенантом, который привел его в знакомый маленький кабинет.

Амур Мирбале выглядела очень элегантной в брючном костюме из набивного шелка. Сидя в кресле нога на ногу, она невозмутимо посмотрела на Малько. Глаза у нее были еще немного опухшими, синяки под ними полностью не исчезли. Длинные пальцы все так же находились в постоянном движении, поигрывая связкой ключей.

— Вы нашли Жакмеля?

Сесть ему она не предложила.

— Где Симона Хинч? — спросил он.

Его тон был таким резким и нетерпеливым, что Амур Мирбале не стала разыгрывать комедию.

— Симона Хинч? — фыркнула она. — Я думала, она в вашей постели. Кстати, эта девица — не самое ценное приобретение для порядочного человека.

— Ее похитили ваши тонтон-макуты, — почти закричал Малько. — Прикажите немедленно освободить ее!

Амур Мирбале нахмурилась, и ее пальцы перестали двигаться.

— Мои люди похищениями не занимаются. А теперь у меня к вам вопрос: почему вы от них удрали? Где вы были?

У Малько вспыхнула искорка надежды:

— Не исключено, что они действовали без вашего приказа, — сказал он. — Только по собственной инициативе. Они вообще вели себя как бандиты.