Поцелуй шотландца - Йорк Сабрина. Страница 15

– Что ты здесь делаешь? – пробурчал Эндрю.

Не самый оригинальный вопрос, но это первое, что приходит человеку в голову, когда он просыпается и обнаруживает у себя на груди незнакомого ребенка. Девочка наклонилась ближе и уперлась лбом в его лоб – как предположил Эндрю, чтобы получше его рассмотреть. Когда она стала его разглядывать, их взгляды встретились.

– Я хотела посмотреть, как он выглядит, – сказала она.

Услышав ее тоненький, похожий на чириканье голосок, Эндрю почему-то почувствовал себя неуютно. Он сжал зубы, положил руки на тоненькие плечи девочки и мягко отстранил ее от себя. Было в ее нежных чертах что-то такое, отчего он занервничал. Очертания подбородка, разрез глаз, изгиб губ… ямочки, которые появлялись на ее щеках, когда она пыталась сдержать улыбку.

– Кто «он»?

– Буффон.

Ее улыбка его тоже тревожила. Пожалуй, на его вкус она была слишком небрежной.

– Буффон? Какого…

– Мама сказала, что ты буффон, а я никогда в жизни его не видела.

Эндрю прищурился.

– И кто твоя мама?

Девочка не ответила, но это вдруг стало не нужно. Эндрю внезапно понял, почему при виде ее лица у него тревожно засосало под ложечкой. Если не считать волос, которые у девочки были серебристо-белые, девочка была точной копией Сюзанны. Он отодвинул ее еще дальше и проворчал:

– Тебе не следует здесь находиться.

Его людям доводилось останавливаться на постой в самых неожиданных местах, порой им приходилось спать на голой земле, и они не отличались обходительными манерами. И к тому же большинство из них спали нагишом. Эндрю с ужасом представил, что эта маленькая девочка – сколько ей могло быть лет, пять? – насмотрится здесь всякого и побежит рассказывать матери.

И действительно, в этот самый момент Хеймиш сел и потянулся. Одеяло сползло с него до пояса. А когда он закончил зевать и обнаружил, что его внимательно разглядывает этот бесенок со слишком зоркими глазами, он взвизгнул и поспешно прижал одеяло к груди, словно девственница.

– Тебе действительно нужно уйти, – прошептал Эндрю. – Мои люди просыпаются.

– Они все тоже буффоны? – спросила девочка.

Теперь ее любопытный взгляд был прикован к Хеймишу, который почему-то покраснел.

– Никто из нас не буффон. Мы приехали сюда, чтобы помочь твоей маме.

– Ей не нужна ваша помощь.

Да, это Эндрю уже и так понял.

– Но мы все равно здесь, чтобы помогать.

Она издала короткий звук, что-то вроде небрежного фырканья, и подняла одно плечико.

– Мама сказала, что вы все равно недолго здесь пробудете.

Эти слова зацепили внимание Эндрю. Он сел, не забыв тоже прикрыть торс.

– Она так сказала?

– Да.

Девочка переключила внимание на его меч, который вместе с ножнами лежал на дощатом полу рядом с его тюфяком. Она провела пальцами вдоль рукоятки. Эндрю нахмурился.

– Не трогай! – рявкнул он.

Она устремила на него острый взгляд, на удивление гневный для столь юного создания, и заявила:

– Ты мне не хозяин, я могу трогать все, что хочу.

И она стала трогать все подряд вокруг него: его одеяло, стену за его спиной, его нос. Причем делала это намного дольше, чем требовалось, чтобы утвердить свою правоту. Эндрю ей позволил – просто потому, что не представлял, что еще он мог сделать. Своих детей у него не было, он не привык иметь с ними дело, и дерзость девочки приводила его в растерянность. Эндрю понимал, что это нелепо, ведь он мужчина, воин, а она – ребенок! Тем не менее она не ставила его слова ни в грош. Впрочем, не стоило забывать, кто ее мать.

– Как тебя зовут?

– Изабелл Даунрей Макбин. А тебя как?

– Эндрю Лохланнах.

– Из Даннета?

– Да.

– А-а.

Она прищурилась.

– В чем дело?

– Ты кретин.

– Ничего подобного. Я грозный воин.

Что ее вдруг так рассмешило, было для Эндрю полной загадкой. Он ведь в самом деле грозный воин. Когда какая-то террористка пяти лет от роду не вынуждает его кутаться в одеяла.

– Уходи.

– Я уйду, когда захочу. Мама права, ты и правда буффон.

– Я не буффон, я…

– Буффон, буффон. Ты мне совсем не нравишься. – Она провела пальцами по его волосам, оценивая их длину, и стала разглядывать их в луче солнечного света.

– Что ты делаешь? – спросил Эндрю.

Она наморщила нос и заявила:

– И волосы у тебя дурацкие.

– Что-о?

– Это глупо. Дурацкий цвет.

Эндрю фыркнул.

– Мои волосы практически такого же цвета, как твои.

Они оба были белокурыми. Ее волосы были чуть светлее и намного тоньше, чем его, но в целом разница была невелика. Кроме того, Эндрю нравились его волосы. И женщины их обожали.

Она закатила глаза и сказала таким тоном, как будто это все объясняло:

– Я же девочка. А у мужчины должны быть рыжие волосы.

– И?

– Это все. Твои волосы дурацкие.

– То есть ты разбудила меня, чтобы сказать, что у меня дурацкие волосы?

«Что не так с моими волосами?»

– Я не виновата, что ты проснулся.

Эндрю вздохнул.

– Тебе правда не следует здесь находиться.

Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Мама тоже так говорит.

– И именно поэтому ты здесь. – Он отодвинулся еще дальше. – Ты должна слушаться свою маму.

Изабелл пожала плечами.

– Я слушаюсь.

– Но делаешь то, что хочешь.

Она склонила голову набок и посмотрела на него с таким видом, как будто не понимала, что он хочет сказать. Или словно ей было все равно.

– Уходи.

Она недовольно фыркнула и снова бросила на него сердитый взгляд, но встала, потом тряхнула головой и удалилась медленной походкой.

«Боже правый, у нее даже походка такая же, как у матери!»

Девочка с дерзкой небрежностью прошла вдоль ряда тюфяков. По мере того как она проходила, его люди один за другим приподнимались и смотрели ей вслед со смесью смущения и изумления. Когда она стала спускаться по лестнице и наконец скрылась из виду, Эндрю с шумным вздохом рухнул обратно на тюфяк.

– Ну, что, все прошло хорошо, – со смешком заметил Хеймиш.

– Заткнись.

– Очаровательная девчушка.

– Очаровательная – неподходящее слово.

– Она никого тебе не напоминает?

«Никого? Ее мать».

– Это дочка Сюзанны.

– А-а, да. – Хеймиш усмехнулся, и его усмешка Эндрю не понравилась. – Наверное, в этом все дело. Неловко, должно быть, встретиться с девочкой, мать которой ты планируешь соблазнить.

– Я не планирую ее соблазнить.

Хеймиш наклонил голову набок.

– Вчера, когда я наткнулся на вас двоих, мне так не показалось. Где, бишь, это было? Ах да, в этой самой комнате.

– Заткнись.

– Вы с ней… уже…?

Эндрю бросил на друга свирепый взгляд.

– Что?

Хеймиш проглотил смешок.

– Вы с ней уже встречались раньше?

– Нет. Конечно, нет! С какой стати ты спрашиваешь?

– Просто любопытно.

Хеймиш натянул тунику и брюки. Эндрю сделал то же самое, но он не мог не задаваться вопросом, что означают задумчивые взгляды Хеймиша.

Завтрак был жалким: подмастерье с кухни принес им на чердак блюдо овсяных лепешек и горшок каши-размазни. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто устроил для них это «пиршество». Эндрю должен был рассердиться, но интриги Сюзанны его забавляли, почему – он понятия не имел. Было ясно, что это лишь еще один ход в его игре с Сюзанной. Но если она думала, что, создавая им неудобства, вынудит их уехать, значит, ей предстояло узнать о мужчинах, в частности о воинах, еще очень многое. Его отряд был подготовлен к жизни и в куда худших условиях. Да, его люди были возмущены, им не нравилось, что им приходится спать на пыльных тюфяках, ходить в уборную в конюшне, когда им надо облегчиться, а мыться в корыте, из которого поят лошадей. Но Эндрю знал, что им хватит стойкости все это выдержать. Особенно после того, как он без обиняков рассказал им, что происходит на самом деле.

Тот факт, что какая-то женщина пытается выжить их отсюда, создавая им неудобства, лишь прибавил им решимости проявить себя. Так что после того, как они поели и привели себя в порядок, насколько это было возможно в подобных условиях, он разослал своих людей с заданиями осмотреть и оценить различные элементы обороны замка. Разведку предстояло вести, не привлекая внимания: незаметно осматривать территорию, задавать невинные вопросы в случайных разговорах. Сюзанна же наверняка велела своим людям ничего им не рассказывать.