Коплан попадает в пекло - Кенни Поль. Страница 13

Подобные ночные кафе можно найти во всем мире: в полумраке оркестр играл модные мелодии для туристов и представителей золотой молодежи Бухареста.

Атмосфера была приятной. Девушки были элегантны и одеты по-парижски, молодые люди в основном длинноволосые. Туристы — французы, немцы, скандинавы и швейцарцы — чувствовали себя свободно. Танцовщицы были красивыми, изысканными и держались безупречно.

Шоу-программа начиналась только в полночь. Коплан вышел из клуба в двадцать три часа пятнадцать минут. Как было условлено, пешком он дошел до агентства Эр Франс, несколько минут побродил в окрестностях и уже готов был вернуться в отель, когда к нему подошла скромно одетая молодая женщина и негромко спросила по-французски:

— Простите, как пройти на улицу Алмаз?

— Сожалею, но не могу вам сказать, — ответил Коплан, улыбаясь. — Я француз и остановился в отеле «Лидо».

— Идите за мной на расстоянии двадцати метров, — прошептала она. — Я отведу вас к друзьям. Поскольку на нашем пути могут встретиться патрульные, в случае тревоги я обвяжу шею шарфом. Если увидите шарф, то возвращайтесь сразу в «Лидо» и приходите сюда завтра в это же время.

— Понятно, — сказал он.

Дорога была долгой. Сначала они спускались по маленьким пустым улицам и вышли к средневековому центру Бухареста, обогнув который, направились в восточную часть города, долго шли по длинной улице, окаймленной оголенными каштанами, затем стали подниматься к северу, пересекли проспект, вышли на маленькую улицу, которая, по ощущениям Франсиса, имевшего довольно смутное представление о плане города, находилась неподалеку от бульвара Республики.

Женщина остановилась перед четырехэтажным домом, украшенным двумя балконами. Когда Коплан поравнялся с ней, она вынула из кармана связку ключей и открыла дверь.

— Входите, — сказала она. — Это на первом этаже, в глубине коридора.

Она пропустила его вперед, закрыла дверь, включила свет и, проводив посетителя до комнаты с дубовой дверью, постучала три раза.

Дверь открыла другая женщина, более молодая и более хрупкая, чем проводница Коплана. Она держала на руках младенца со сморщенным и заплаканным личиком.

Кивком головы она пригласила гостя войти.

Коплан вошел в квартиру в сопровождении своего гида.

— Добро пожаловать! — сказала женщина с младенцем. — Меня зовут Ана... Ана Ланда... Мне поручено вас встретить. Благодарю за то, что пришли.

Она указала на свободный стул, стоящий возле круглого стола из красного дерева.

— Садитесь, пожалуйста. Наш шеф придет через несколько минут. Он входит в группу, которая контролировала ваш приход.

Она говорила очень свободно, раскованно, не понижая голоса и без всякого налета таинственности.

Коплан снял пальто и сел на стул.

Он находился в семейной гостиной, где царил трогательный беспорядок. Одежда, книги, газеты, посуда, оставшаяся от обеда, пеленки, портативная пишущая машинка и, транзистор — все, что было здесь раскидано, свидетельствовало одновременно об интеллектуальной и богемной жизни.

Коплан спросил:

— Это ваш ребенок?

Она по-девичьи рассмеялась:

— Нет, моей сестры Маризы, которая встретила вас... У него режется первый зуб, и бедняга почти не спит.

При этих словах она передала ребенка матери, которая ушла с ним в соседнюю комнату. Ана Ланда объяснила:

— Это дом нашей семьи. Родители живут на третьем этаже, сестра — на втором, а я с братом Ионом — на первом. Мы все — члены подпольной организации «Бог, Родина и Свобода».

— Какова цель вашей организации? — спросил Франсис.

— Найти равновесие между патриотами коммунистического толка и теми, кто провозглашает полную свободу религии.

— Вас много?

— Наше маленькое ядро насчитывает около сотни активных борцов, но почти все румыны сердцем с нами.

Ана была белокурая, высокая, стройная девушка с зелеными глазами. Одета она была в серую фланелевую юбку и коричневый пуловер, облегающий ее маленькую грудь. Самым прекрасным в ней были блестящие живые глаза и открытая молодая улыбка.

— Я — студентка, — продолжала она. — Будущий муж моей сестры Маризы уже в течение нескольких недель скрывается за городом. Его разыскивает полиция.

— По каким мотивам?

— Он распространял в университете подрывные листовки.

Коплан поднял брови.

— Если я правильно понял, то вы находитесь под подозрением, еще не начав действовать?

— Нет, — заверила она. — Никто не знает, что отец ребенка моей сестры — Люсиан Раваску... Люсиан всегда был против официальной помолвки и оказался прав.

— Он тоже студент?

— Нет, он закончил юридический факультет. Он — адвокат-стажер.

В этот момент в комнату вошел высокий, крепкий малый лет тридцати, в сером габардиновом пальто; с ним был парень лет двадцати, с темным цветом лица и черной бородкой, какие носят художники.

Ана представила:

— Наш новый шеф, Жорж Зоридан, и мой брат, Ион. Они тепло пожали руку Коплана. Зоридан заявил по-французски:

— Мы рады видеть вас среди нас. Надеюсь, что вместе мы хорошо поработаем... Алмаз вас, по-видимому, предупредил, что я временно заменяю нашего друга Яноша Мареску, который сейчас находится в тюрьме и которого мы в скором времени освободим. Мы...

Коплан жестом прервал его.

— Я еще ни во что не посвящен и пока не имел удовольствия встретиться с Алмазом.

— Но... как же так? — спросил Зоридан, сбитый с толку. — Как же в таком случае вы оказались здесь?

— Все было организовано посредниками, — пояснил Франсис. — Впрочем, я бы предпочел начать со знакомства с Алмазом.

Зоридан, совершенно выбитый из колеи, повернулся к Ане, затем к Иону, затем перевел черные глаза на Коплана и недоверчиво спросил:

— Вы хотите сказать, что не знакомы с Алмазом?

— Верно.

— И вы прибыли из Парижа в Бухарест, следуя инструкциям не знакомого вам человека?

— В Париже со мной связался эмиссар Алмаза. Надеюсь в самое ближайшее время войти с ним в прямой контакт.

— Но мы не знаем Алмаза, — растерянно сказал Зоридан. — Его знает только наш главный шеф из высших эшелонов власти. Связь между нами и Алмазом осуществляется посредством инструкций, которые передаются нам по инстанциям.

— Но кто этот Алмаз? — решительно спросил Коплан.

— Нам ничего не известно о нем, кроме того, что он занимает высокий пост и поддерживает прямые контакты с русскими.

— Все это мне не нравится! — сказал Франсис. — Как можно начинать такое предприятие, как наше, не зная ни человека, который нами руководит, ни его побудительных мотивов?

В разговор вмешалась Ана:

— Вы не доверяете Алмазу? Но если бы он был предателем, нас бы уже всех повесили!

— Но ведь ваш шеф находится в тюрьме? — холодно возразил Франсис. — Кроме того, опасны не только предатели, но и просто неосторожные люди. Во всяком случае, ваш шеф арестован не случайно.

Глава 9

В комнате стало неуютно.

Жорж Зоридан задумчиво снял пальто и бросил его на спинку кресла. Затем, глядя на Коплана, сказал:

— Объективно ваши замечания имеют основания, и я понимаю ваше недоверие. Но я не допускаю мысли, что внутри нашей организации мог бы быть предатель или двойной агент. Ни один из членов нашей организации ни разу не подвергался слежке, и в нашем окружении ни разу не произошло какого-либо сомнительного инцидента.

— Как в таком случае вы объясните арест вашего шефа?

— Мы считаем, что внимание к нему привлекли его контакты с этим немцем.

— Вы не думаете, что после его ареста полиция могла установить за вами слежку?

— Нет, не думаю. Мы разделены на небольшие группы, члены которых не знают друг друга. Янош Мареску никогда не имел прямого контакта с моей группой.

— Допустим, — уступил Франсис. — Однако следует помнить, что нам могли поставить западню... Как, по вашему мнению, функционирует связь между Алмазом и вами?

Зоридан освободил один стул, придвинул его к столу и повернулся к Ане.