Рецепт любви (СИ) - Солнцева Наталья. Страница 11

Телефон зудел крайне настойчиво. Снова и снова, но должен же звонивший понять, что сейчас не вовремя и говорить с ним не хотят? Очевидно должен, так что вставать пока нет нужды. Просыпаться всегда для меня было слабостью. Телефон умолк, но потом вновь затрезвонил. Похоже всё же придётся открыть глаза и подойти к нему.

Кровать подо мной заходила ходуном, и я в испуге распахнула глаза. Ах, да. События вчерашнего вечера и ночи пронеслись перед глазами. Если бы я могла, провалилась бы сейчас сквозь землю. Неужели ночью я отдалась своему врагу? Позор на мою светло-русую голову! Как говорится, не зарекайся от сумы, тюрьмы и секса с Беловым.

Пока мысли смешивались с адреналином, Артём подошёл к телефону, сказав обычное «ало». Моему телефону, на минуточку! На нём были только тёмные боксеры, и со своего места я отлично видела, как по мере прослушивания говорившего в трубку человека, мышцы на его спине превращались в стальные жгуты. Он повернулся как на шарнирах, механически подошёл к кровати и уронил телефон мне на колени.

— Это твой муж. — голос напоминал скрежет с каким несмазанный механизм работает, стирая метал — Интересуется, когда тебя забирать с вокзала.

Глава 10

Вот чёрт! Я быстро приложила телефон к уху и протараторила:

— Марк, повиси, пожалуйста.

Подняв глаза на Артёма, встретилась с его взглядом. В нём была такая ядрёная смесь, брезгливости, осуждения и разочарования, что я не выдержала и отвела взгляд.

— Я всё объясню. — попыталась оправдаться я.

И хоть мне не в чем было каяться, я не в чём не виновата, мне всё равно хотелось объясниться.

— Не стоит.

Голос Артёма вообще не походил на него. В его голосе должна быть твёрдость, насмешка и бархат, сейчас же он напоминал сломанный механизм.

Я ничего не могла сделать. Только смотреть как этот невероятный мужчина берёт свои вещи и выходит из моей спальни с высоко поднятой головой и спиной, прямой как палка. Возможно я ошибаюсь, но похоже я вновь причинила ему боль.

— Ау, Алиса! Ты ещё там?

— Там или здесь, не знаю. — всхлипнула я.

— Ты чего? Я не вовремя? — обеспокоился он.

— Это ещё мягко сказано! Марк, я ужасный человек!

— Да объясни ты толком, что случилось! И что это за мужик взял трубку?

— Это не мужик! Это отец Евы и я… мы с ним…

Дальше я не смогла ничего сказать. Меня душили слёзы, которые я никак не хотела проливать. Ещё чего не хватало! Плакать из-за мужика!

Марк как мог меня успокоил, у него это всегда получалось отлично. Вытащил из меня всё, что произошло и тяжело вздохнул.

— Да уж… Дела. Сама то ты чего хочешь? — вопрос как выстрел, точный и ёмкий.

— Не знаю.

— Ладно, давай дуй домой. Никуда нельзя одну отпустить! Тут же находишь себе неприятности на пятую точку.

— Ты мой лучик во мраке. — призналась я.

— Ага, если постоянно залазить туда, где солнце не светит, придётся иметь фонарик. Когда уже у тебя мозги на место встанут, детка?

— А где им место? — поинтересовалась я.

— Это был риторический вопрос.

Я слабо улыбнулась, попрощалась и оборвала звонок. Он прав, нужно возвращаться. Мой поезд отправляется через два часа.

С Марком мы познакомились ещё в школе. Сдружились в пятом классе и пошло-поехало. Я помогала ему справиться с насмешками главных стерв нашей школы, он натаскивал меня в математике. Многие называли нас сладкой парочкой, но увы и ах, это было невозможно. Марк был мне как брат, я любила его, но никакого романтического подтекста не было. Возможно всё дело в том, что я видела его в пижаме с бэтменом? Не знаю, но это к лучшему, ведь Марка Ларина я не интересовала как девушка. Его истинной любовью были компьютеры. Он был одержим ими.

Помню мы вместе прогуливали физкультуру, сидели под лестницей и слушали Тейлор Свифт. Я глупо подпевала, кривлялась, и изображала из себя поп-диву, а Марк тихонько сидел с ноутбуком на руках. Я не знаю, как это получилось, в порыве музыки или ещё чего, но я его поцеловала. Это было жутко странно и неправильно. Мои губы скользили по его холодным губам, и в какой-то момент я очнулась и поняла, что он совершенно не двигается. Застыл, словно статуя. В его глазах прочла: «ты можешь продолжать, если так хочешь». Мне стало безумно стыдно.

Вспыхнув как свеча, я бросилась бежать. После он пришёл ко мне домой, и мы поговорили. Это был один из самых неловких разговоров в моей жизни, но тогда мы всё выяснили и наш единственный поцелуй остался в прошлом.

Когда я забеременела мои родители промыли мне мозги и уговорили выйти замуж. Подговорили Марка, всё организовали, они надеялись, что мы станем настоящей семьёй. Я и сама не поняла, как оказалась в ЗАГСе, подписывая документы. Но позже я оценила помощь и поддержку друга. Для Евы он был как крестный папа. Играл с ней, гулял, помогал ухаживать. Мы были словно одна семья. Дружная и почти счастливая. Красивая, как с картинки, но всё равно фальшивая.

Марк выучился на программиста. Поэтому он всегда мог присматривать за няней Евы и помогать ей по необходимости. Я чувствовала себя обязанной другу, старалась его не сильно напрягать, но он только отшучивался, и отменял свидания, когда дочка болела. Ни у меня, ни у него не клеилась личная жизнь.

Наскоро приняв душ, я побросала вещи в чемодан, вызвала такси и уехала не оглядываясь. Я хотела поговорить с Артёмом, но к тому моменту как вышла из комнаты его уже не было. О нём напоминал только древесный запах его парфюма в моих волосах. Ну, почему всё должно быть так сложно?

Кресло в поезде напротив меня пустовало. Зуб даю, на нём должен был ехать Белов. Как он всё так устроил? Осознание шарахнуло меня словно бита по затылку. Ну, конечно! На столе я забыла свою сумочку с ежедневником внутри! Мне нравилось записывать планы на бумаге, но блокнот не напоминал мне о назначенных встречах, поэтому вместе с бумажным вариантом я вела электронный.

И как я могла не заметить этого? Надо срочно вспомнить, что ещё там было записано. Может, записи Евы к врачу? Или список детских садов? Нет, нет, нет! Какого чёрта он вообще лазил в моих вещах? Я вспомнила, как копалась в его вещах, но это ведь совсем другое!

Думаем логически, запись о поездке на конкурс была в самом конце, значит он пролистал весь ежедневник и не нашёл там ничего подозрительного. Или нашёл? О, как сложно! Было бы гораздо проще, если бы он знал о Еве. А если бы он захотел видеться с ней? Или ещё хуже забрать? Нет, рассказывать ему нельзя. Это исключено.

За окном деревья переодевались в жёлтую листву. Ещё вчера было тепло, лес, одетый во все оттенки зелени, а сегодня под деревьями уже лежала жёлтая листва. Как осень подкралась так неожиданно? Словно грабитель в тёмном переулке. Клёны резали ветер своими острыми листьями. А прохладный северный воздух забирался в лес, и листья летели вместе с ним, а потом падали вдали от дома. Остаётся только надеяться на бабье лето.

Дом, милый дом, встретил меня запахом коричных булочек, мультиками на полную громкость и задумчивой улыбкой, на заросшем лице моего друга и по совместительству мужа.

— Всё ещё хуже, чем я думал. — вздохнул Марк, облокотившись на косяк двери.

Ева с весёлыми визгами прибежала в холл, едва заслышав мой голос. По обнималась со мной и вновь ускакала в гостиную.

— В смысле? Ты о консьержке, пытающейся превратить нашу парадную в филиал вечного леса?

— Нет, Алиса, ничего подобного, и не уходи от темы. Хотя её рассказы о фиалках меня пугают. Ты влюбилась! — он обвиняюще ткнул в меня пальцем.

— Чего?

— Того! Горящие глаза, едва заметная улыбка в уголках губ, расстёгнутая на лишнюю пуговицу рубашка. Не отрицай.

— Нет, нет и ещё раз нет!

Марк приподнял одну бровь, как бы говоря: «ну, уж меня то ты обманешь, а себя»? Он плохо обо мне думал. Может кого другого, а вот себя я научилась обманывать как профессионал. Ведь я себя знаю дольше, чем кого-либо.

— Ну, ладно. — он молча посмотрел, как я стягиваю ботинки с ног и как бы между прочим сказал — Тогда тебе будет не интересно, что я узнал о Белове.