И в горе, и в радости (СИ) - Блесс Эйвери. Страница 63

Я же уже говорила, что самое сложное здесь сам процесс. Точнее, даже цепочка процессов. В настоящей современной лаборатории все было бы сделано гораздо быстрее, да и аппаратура там имеется необходимая. Мне же пришлось использовать то, что есть в наличие. Из-за этого к вечеру ко мне в комнату перекочевал почти весь рабочий инструмент знахарки. Все ее колбочки, трубочки, мензурки с пипетками, держатели, ступки и масляные горелки.

Когда у меня на руках уже была соляная кислота, мой взгляд упал на мешок с пиролюзитом. А ведь соединение этих двух ингредиентов дает хлор. Вот только этот элемент сам по себе довольно опасен, особенно если с ним неосторожно обращаться. Зато сколько от него пользы может быть в умелых руках. Одна только возможность обеззараживать воду для городов чего стоит. Хотя допускаю, что у них там какие-нибудь магические штукенции стоят, но и без этого много еще всего полезного есть. Я уже отметила, что в этом мире нет ни чисто-белой бумаги, ни чисто-белой ткани. А ведь все это можно получить, если у меня будет на руках хлор. Да и в металлургии, мысль о которой меня не раз посещала, он бы пригодился. Но, лучше не распыляться. Взялась за одно дело, надо его довести до логического завершения. Да и с хлором лучше работать в отдельно стоящей лаборатории, а не в жилом помещении. Отвечать за чужие жизни, желания нет.

И вот к вечеру у меня был на руках хлорат калия. Не скажу, что у меня все получалось с первого раза, но важен же результат. И это мне повезло, что сам принцип производства я знала. Ведь геологу мало находить какие-то там камни в земле и уметь составлять карты. Геолог также должен знать о физических и химических свойствах минералов, их способы добычи, перевозки, хранения и, конечно же, использования. А еще он должен знать отличия камней и других полезных образцов друг от друга. А ведь некоторые из них внешне очень похожи между собой. И лишь в лабораториях или с помощью химических кислот, точнее реакции на них, можно точно определить, что именно ты нашел. Поэтому, как ни странно, геологу надо разбираться и в химии. А иначе никак. Во всяком случае, хорошему геологу, к которым я себя причисляла.

Результат сегодняшних трудов я ссыпала в глиняный сосуд, плотно закрыв его крышкой и обвернув, для надежности, еще сверху тканью. При этом, аккуратно убирая кубышку в один из сундуков, строго-настрого приказала Уле не трогать данный кувшин без моего разрешения ни при каких обстоятельствах. Я же видела, с каким интересом девушка следила за всем, что мы делали, а иногда и помогала нам. Поэтому могла захотеть подружкам похвастаться, чем это мы тут занимаемся. Ну, мало ли. Даже взрослые мужики иногда из лабораторий уносят то, что под запретом, что уж говорить о совсем молодой девушке. А для того, чтобы она наверняка не захотела притрагиваться к минералу, я решила ей кое-что продемонстрировать.

Насыпав на лист бумаги пол чайной ложечки хлората, буквально на кончике ножа добавила в него золы, после чего перемешала смесь, потряхивая листик. Все это я делала очень аккуратно и на вытянутой руке. О том, чтобы смешивать ложкой или, не дай бог, в ступе, даже речи идти не могло. Закончив, я собрала получившийся порошок в одну кучку и опустила лист на пол, накрыв его сверху вторым таким же. И Уля и Гвида следили за мной затаив дыхание. Я же, предварительно попросив их немного отойти, как заправский фокусник, взяв половник с длинной ручкой и, отодвинувшись как можно дальше, с замаха ударила по листу. В ту же секунду раздался громкий хлопок, и вверх поднялось небольшое белесое облачко, наполняя комнату с детства знакомым мне запахом хлопушек.

Испуганно взвизгнув, Уля бросилась в дальний угол комнаты, закрыв голову руками. А вот знахарка лишь ухо потеребила от громкого звука, продолжая при этом рассматривать ошметки от бумаги, на которой еще не так давно лежал порошок. И все бы ничего, как говорится, урок был преподан и наверняка запомнится, но именно в эту секунду резко распахнулась дверь в мою комнату, и в ее проеме появился Адер с оружием в руках. И когда он только успел вернуться? Позади мужа маячила моя охрана. Вот же, о них-то я как раз и не подумала.

Хмурым взглядом обежав помещение, баннерет остановил его сначала на заставленном колбами столе, потом переметил на сжавшуюся от испуга служанку, ну и в довершение остановился на мне. Но как только маг понял, что никакой опасности никому из нас не угрожает, убрал оружие в ножны, переступил порог моей комнаты и закрыл за собой дверь, после чего раздраженно поинтересовался. — Ну и что у вас здесь произошло?

Как же все не вовремя. И что ему ответить? В любом случае становиться той, кто придумал в этом мире взрывчатку, я не хотела. А раз так, то всю правду говорить не стоит. Но и откровенно врать не хотелось. Поэтому, в надежде на помощь, я посмотрела на Гвиду. Она мудрая женщина и наверняка что-то да придумает. Вот она и придумала.

— Неудачный эксперимент. Но все обошлось.

— Эксперимент?

Уточняя, Ок'Тарнер с недовольством посмотрел сначала на заставленный мензурками стол, а после на черпак в моей руке.

— Чей?

Ответ Адер понял по взглядам знахарки и служанки, направленным в мою сторону. Вот и пришлось начинать оправдываться.

— Я просто продемонстрировала Уле, что с некоторыми реагентами надо быть очень осторожной, а еще лучше, вообще, их не трогать.

— Оставьте нас.

Стоило магу отдать приказ, как даже своенравная Гвида, не желая попадать под горячую руку, довольно быстро его исполнила. Про Улю и говорить не приходится. Я бы также последовала за ними, вот только кто меня отпустит. А тем временем муж, в очередной раз пробежавшись взглядом по комнате, требовательно произнес.

— Дорогая, мне кажется, нам надо с тобой серьезно поговорить.

51

— Кто ты?

Вот так, прямо не в лоб, а полбу.

— Э-эээээ.

Я не сразу поняла, о чем идет речь и к чему вопрос. В то, что меня раскусили, верить не хотелось. Да что уж там. Я откровенно надеялась, что просто не так поняла Адера. Возможно, он имеет ввиду что-то… что-то… блин, других мыслей, кроме той, что я все же себя выдала, у меня не было. Но вот так сразу же начать о себе рассказывать, все равно была еще не готова. Да и, возможно, баннерет просто блефует или берет меня на понт. Да, скорее всего, так и есть. Ведь доказательств у него нет. Или все же есть? В любом случае, в эту игру могут играть двое. Кроме того, если уже начал ломать комедию, то доводить ее надо до логического финала и, желательно, не превращать в драму или трагедию.

Состроив самое невинное лицо, на которое только была способна, разве что, не хлопая ресницами, я удивленно посмотрела на своего мужа и тихо произнесла.

— Дорогой, с тобой все хорошо? Я же жена твоя — Одарита Ок'Тарнер. А ты — баннерет Адер Ок'Тарнер. Мы поженились несколько дней назад. Неужели ты об этом забыл?

Произносила я слова медленно, как будто разговаривала с ребенком или не совсем здоровым человеком. И ведь я даже не соврала. Все меня считают Одаритой и да, я его жена, так что с недавнего времени Ок'Тарнер.

Услышав мой ответ, маг, хмыкнув, сделал несколько шагов вперед и присел около ошметков от листов, лежащих на полу. Отодвинув их в сторону, он провел рукой по слегка потемневшей поверхности, явно делая для себя какие-то выводы, после чего выпрямился. Наши взгляды вновь встретились. По серьезности его лица я поняла, что игры закончились.

— Одарита О’Салкарн десять лет провела в монастыре послушницей, особо не демонстрируя выдающихся способностей. А это далеко не пансион, где девушек обучают хоть чему-то полезному в обиходе, ведению имения и подержания светской беседы. А все потому, что ей уготовлена была роль монахини. А это значит, что ее научили лишь читать, чтобы она могла изучать святое писание, писать, для переписывания рукописей, минимальным навыкам счета и ухода за больными в доме милосердия при храме. Это, пожалуй, все.

Закончив свою речь, Адер подошел к столу и стал внимательно рассматривать то, что на нем стояло или лежало. И, конечно же, он заметил небольшую стопку исписанных листов. Во избежание повтора ошибок, сделанных сегодня, последовательность производимых экспериментов я записывала. Также вела запись всего, что получалось вспомнить из своих знаний. Ведь со временем часть из них наверняка начнет забываться. А еще я записывала свои мысли о том, что можно было бы сделать, чтобы наладить жизнь в Дюршарсе, а также с помощью чего, в будущем, можно улучшить свое финансовое положение. Вот только прочесть эти записи, кроме меня, никто не сможет. А все потому, что вела я их на своем родном языке, а не на местном.