Фальшивая принцесса (СИ) - Балашова София. Страница 9

Подойдя к центральному столу, молодожёны разместились посередине таким образом, чтобы оставаться в поле зрения каждого гостя. Дождавшись, когда все разместятся, Ротхен поднял кубок с вином, громко проговорив:

— За долгий и крэпкий союз, дерш!

Подняв кубки, гости громко прокричали "дерш!" в ответ, выпив. Не желая никого обидеть, Ангелина тоже пригубила немного вина. Её руки едва заметно тряслись — то ли от холода, то ли от волнения, — поэтому, когда она отставила свой кубок на место, вино в нём немного расплескалось. Заметив это, Ротхен склонился над ней, тихо спросив:

— Тэбэ нэ нравится вино, жэна?

— Нет, я просто, — нервно пригладив волосы, Ангелина заставила себя повернуться лицом к мужчине, — я просто уже выпила на церемонии, мне уже достаточно.

— В Норфолкэ мнэ говорили, что ты любишь пить вино, — наклонившись ещё ниже, он насмешливо продолжил, — и быть с мужчинами.

— Это ложь! — Забывшись, возмущённо воскликнула Ангелина.

При виде её реакции Ротхен хрипло рассмеялся.

— Я нэ собирался судить тебя за это, — глядя ей в глаза, произнёс он. — Ваши порядки и вашэ строгое Божэство лишаэт вас, сэвэрян, свободы, — мужчина на секунду прервался, накладывая ей аппетитно пахнущее мясное жаркое. — Я видэл много сэвэрных жэнщин — они всэ были красивыми, но холодными. А я нэ люблю холод, я люблю жар. Огонь. И я увидэл эго в твоих глазах тогда. Ты красивая, как сэвэрянка, но страстная, как южанка. Мнэ нравится это.

Смущённая его откровенностью, Ангелина неловко поёрзала, не находя, что ответить. К счастью для неё, вскоре прозвучал ещё один тост, и Ротхен, повернувшись к гостям, вновь поднял кубок.

Потянувшись к своему кубку, девушка снова немного пригубила и, вернув его на место, принялась за еду.

Гости довольно переговаривались, периодически чокаясь и поднимая кубки в честь очередного тоста. То тут, то там раздавался пьяный гогот, над столами, не переставая, струились коричневые потоки магии, заполняющие опустевшие кувшины с вином и кубки, убиравшие лишнюю посуду и всякий мусор.

Спустя какое-то время некоторые из гостей, достигнув, по-видимому, нужной кондиции, принялись исполнять различные баллады, аккомпанируя себе барабанами или странным струнным инструментом, напомнившим Ангелине гитару. Некоторые, особо опьяневшие, выскочив в центр комнаты, начали весело выплясывать, во всё горло подпевая своим товарищам.

Наблюдавшая за этим Ангелина невольно заволновалась — слишком уж отчётливо всё происходящее напоминало ей о всех тех попойках, что перманентно устраивала её тётка, и от которых она так старалась уйти, в свои шестнадцать съехав в университетское общежитие. При воспоминании об этом сердце девушки невольно сжалось. Забавно. Раньше ей всегда казалось, что она ненавидит свою непутёвую тётушку и что с радостью забудет о ней, как только уедет жить в Молдову или Сербию. Но только сейчас, оставшись без неё, она осознала, насколько на самом деле та была для неё важна. Пускай Светлана и была безответственной алкоголичкой, но она давала Ангелине самое главное — ощущение того, что она не одна. Пусть тётка и оставалась последним человеком, к кому девушка пришла бы пожить в случае форс-мажора, но она хотя бы была этим вариантом. А теперь у неё нет и этого. Сейчас ей действительно некуда пойти и не у кого просить помощи. Она абсолютно одна, и надеяться она может только на себя.

Смахнув выступившие на глаза слезы, Ангелина незаметно поднялась. Мгновенно повернувшийся к ней Ротхен негромко спросил:

— Тэбэ нэхорошо, жэна?

— Нет, всё в порядке, — пряча увлажнившиеся глаза, быстро проговорила девушка, — хочу найти Семпронию и Бронхилая, узнаю, как у них дела.

— Будь осторожнээ и нэ выходи за прэдэлы дворца — это можэт быть опасно.

— Ладно.

Держась подальше от столов с бурно празднующими гостями, Ангелина быстро отыскала взглядом старого лекаря. Верх его гумозного жёлтого костюма красовался на широких плечах его соседа-сарайца — седовласого худощавого мужичка, с интересом внимающего что-то рассказывающему ему Бронхилаю. Волосы лекаря, всегда зачёсанные строго влево, были растрёпанны, одним куцым куском свисая с правой стороны почти лысой головы. Лицо его раскраснелось от явно немалого количества выпитого вина, глаза казались наполовину прикрытыми.

Оценив состояние Бронхилая, Ангелина решила обойти мужчину стороной и не рисковать — кто знает, может у него откроется, как это порой бывает с пьяными, фонтан красноречия и он решит поделиться со всеми их маленьким секретом. Хоть девушка и сомневалась в том, что кто-то посчитает это чем-то большим, чем просто пьяные бредни, но допускать возникновения даже малейших сомнений в её честности она не собиралась.

Осмотрев комнату, Ангелина заприметила, наконец, Семпронию. К её радости, женщина сидела в компании других норфолкцев и была, судя по всему, вполне трезвой. Заметив стремительно приближающуюся к ней принцессу, та поднялась, выйдя к ней навстречу. На лице её отражалось лёгкое беспокойство.

— Ваше Высочество, что-то случилось? — Поравнявшись с Ангелиной, без обиняков спросила она.

— Нет, всё в порядке. Я просто пришла спросить, как вы устроились и не нуждаетесь ли вы в чём-нибудь.

Военная на долю мгновения застыла, изумлённо уставившись на принцессу. Но быстро справившись с шоком, уверенно ответила:

— Нас обеспечили всем необходимым, Ваше Высочество.

— Это хорошо…

На некоторое время между ними воцарилось неловкое молчание. Нервно покусывая губы, Ангелина лихорадочно перебирала в голове различные темы, отчаянно ища возможность продолжить разговор с Семпронией.

— А когда вы уезжаете? — Помолчав ещё немного, проговорила она.

— Завтра.

— Понятненько… ладно, я… пойду уже. До встречи.

— До встречи, Ваше Высочество.

Сгорая от неловкости, Ангелина поспешила вернуться обратно. Едва не столкнувшись по дороге с начавшими драку мужчинами, она добралась до своего места, которое во время её отсутствия, как оказалось, уже успела оккупировать вальяжно раскинувшаяся на её кресле Абантес.

Заметив супругу, Ротхен легонько толкнул сестру вбок, что-то сказав на сарайском. Скривившись, сарайка повернулась в сторону Ангелины и, демонстративно закатив глаза, привстала.

— Нет, не стоит, — выставив ладони вперёд, поспешно произнесла девушка. — Я всё равно шла сказать, что уже устала и собираюсь подняться наверх, в свои покои.

— Нэнадолго жэ тэбя хватило, сэвэрянка, — хохотнула Абантес. — Смотри, брат, какая нэвыносливая у тэбя жёнушка. Ставлю золотой на то, что нэ минуэт и дэсятка, как ты побэжишь за утэшэниэм к южанкэ.

Восседавшие неподалёку сарайцы пьяно заржали. Ротхен прикрикнул на них, злобно зыркнув на сестру.

Не дав ему ничего ответить, Ангелина быстро проговорила:

— Я буду в своей комнате.

И, развернувшись, стремительно двинулась к выходу, стараясь игнорировать вновь раздавшийся за её спиной громкой смех.

Сдерживая готовые вот-вот вырваться наружу слёзы жгучей обиды, она быстро поднялась по широким каменным ступеням, минуя заинтересованно поглядывающих на неё шныряющих по дворцу слуг. Открыв дверь в свою спальню, Ангелина тут же юркнула внутрь и, стащив через голову людоедское ожерелье, швырнула его на обитый красной тканью диванчик.

Не прошло и минуты, как в комнате показались служанки.

— Приготовьте мне ванну, пожалуйста, — не гладя не девушек, устало приказала Ангелина.

* * *

Удерживая одной рукой на груди обмотанную вокруг тела ткань, другой Ангелина осторожно прочёсывала чуть влажные после мытья волосы. Огонь в камине приятно трещал, успокаивая разыгравшиеся нервы девушки и создавая ощущение уюта. Тепло, исходящее от него, согревало, а лёгкий запах дыма, встревоживший девушку изначально, был едва заметным.

Сладко зевнув, Ангелина наклонилась, принявшись активно трясти головой. От усталости она готова была растянуться прямо на этой, лежащей возле камина, шкуре похожего на медведя странного зверя, но ещё влажные волосы, которые она так недальновидно решила вымыть на ночь глядя, не давали ей этого сделать.