Смотри, но не трогай (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна. Страница 26
— Повторяй за мной, — слышу над самым ухом знакомый голос. — Я, студентка первого курса, торжественно клянусь…
— Я, студентка первого курса, тожественно клянусь…
— Пропитаться духом студенчества и оставаться пропитанной до самого конца учебы.
Подавив смешок, повторяю. Сомнений в том, что за моей спиной стоит Никита, не осталось. Только он так характерно растягивает гласные.
— Изготавливать только качественные шпаргалки и списывать с них максимально незаметно.
Снова повторяю слово в слово.
— Не нервировать преподавателей, задавая тупые вопросы.
— А умные вопросы можно задавать? — хихикаю.
— Лер, повторяй, — по голосу слышу, что Никита тоже улыбается. — Это же клятва!
— Хорошо-хорошо, прости. Как уж там было? Не бесить преподавателей тупыми вопросами.
— Клянусь, что самым вкусным блюдом в ближайшие пять лет для меня будет гранит науки…
— Ребята, ахтунг! — по звуку и внезапно ворвавшемуся в помещение свежему воздуху понимаю, что входная дверь распахнулась. — Там полгруппы нестреляных перваков в библиотеке прячется! Погнали ловить!
Слуха касается топот ног, перемешанный со звонким хохотом, а затем дверь хлопает, и воцаряется тишина. Только возвышенная церковная мелодия по-прежнему не стихает.
Они что, все ушли?
— Никит? — тихонько зову я.
Справа слышится легкое покашливание, и я удовлетворенно улыбаюсь. Значит, Матвеев все-таки остался. Это хорошо. Настроение у меня сейчас озорное.
— Никит, может, развяжешь мне глаза?
Мои руки свободны, я могу это сделать и сама. Но мне почему-то хочется, чтобы развязал он. Это словно элемент нашей романтической игры.
Никита не отвечает. И освобождать мои органы зрения не торопится. Слышу, что обходит меня по кругу, а потом становится напротив. Его молчание интригует, заставляя нервы приятно подрагивать.
Может, оно и лучшему, что мои глаза закрыты? Ощущения от этого только острее.
Осторожно вытягиваю руку и нащупываю его плечо. Оно примерно на уровне моего, значит, парень тоже стоит на коленях. Ну, или, возможно, сидит на корточках.
Подползаю ближе и замираю в десятке сантиметров от него. Его запаха не ощущаю — все перебивает приторный аромат лаванды, висящий в воздухе. Зато тепло Никитиного тела приятно будоражит кожные рецепторы, пуская по ним импульсы тока. А еще я чувствую его сердцебиение. Легкой вибрацией оно смешивается с моим и превращается в невидимую нить, которая обвязывает нас и неумолимо тянет навстречу друг другу.
На самом деле мы с Матвеевым уже целовались, но это было в шутку, не по-настоящему. Скользящий чмок сквозь смех трудно назвать состоявшимся поцелуем. Поэтому тот, что случится сейчас, станет нашим первым. И мне даже нравится, что именно я его инициирую.
Лера
Подаюсь вперед, наощупь пытаясь отыскать его губы. К счастью, Никита разгадывает мой замысел и слегка наклоняется вниз, чтобы мне было удобней. Медленно провожу языком по его коже. Господи… Какой же он вкусный! С точки зрения биологической совместимости мы с ним точно неплохая пара.
Приникаю к нему, и по телу тотчас разливается трепетная слабость. Голова идет кругом, а кровь в венах превращается в патоку, стекая сиропом прямо в низ живота. На секунду Никита замирает, словно страшась нырять в наш поцелуй, но уже в следующее мгновенье пошире открывает рот, и наши языки переплетаются в танце страсти. Диком, распаляющем, необузданном.
Поддаюсь порыву и обвиваю шею парня руками. Зарываюсь пальцами в его волосы, вжимаюсь грудью в каменный торс и вдруг… Столбенею, сбитая с толку смутным подозрением.
Такое чувство, что все это уже было. Я уже пробовала вкус этих губ, уже колола ладони этой щетиной… Поцелуй кажется до боли знакомым, да и волосы парня на ощупь слишком жесткие… У Никиты не такие. И еще они у него гораздо короче…
Резко дергаюсь назад и дрожащими руками срываю с глаз треклятую повязку. Душа, неистово взвыв, уходит в пятки, а с губ срывается стон, полный отчаяния…
Потому что перед мной вовсе не Никита. А Тимур Алаев.
В полумраке комнаты его взгляд кажется черным, почти непроницаемым. Лишь отражение свечей демоническими отблесками бликует на мглистой радужке. Смотрит так, словно мысли мои читает. И молчит, сволочь! Ни звука, ни эмоции. Только глаза как скальпели!
— Какого черта?! — мой голос больше похож на истерический визг. — Я же сказала, не смей ко мне прикасаться!
— Я ничего не делал, — он убийственно спокоен, только на губах цветет наглющая ухмылка. — Это ты ко мне, как пиявка, присосалась.
— Я присосалась?! — от возмущения трудно дышать. — Да у меня же глаза были завязаны! Я думала, ты — это Никита!
С безумно колотящимся сердцем пытаюсь отыскать в лице Алаева признаки сожаления, раскаяния или хотя бы досады, но вижу лишь холодное самодовольное равнодушие. Он снова надругался надо мной! Снова обернул все так, что я оказалась в дураках!
Мерзавец! Ненавижу!
— То, что ты там думала, — это твои проблемы, — поднимается на ноги и отряхивает колени. — Не перекладывай на меня ответственность за свои ошибки.
— Но ты-то видел, что это я! — воплю в гневе. — Почему не остановил? Почему не сказал, что ты — не он?!
Сей факт никак не укладывается у меня голове. Ладно я, не ведала, что творю. Но вот Алаев, он-то прекрасно осознавал происходящее! Знал, что я спутала его с другим! Почему не развеял мое заблуждение сразу? Ведь для этого ему всего-то и надо было подать голос…
— А зачем? — пожимает плечами. — Выражение твоего лица стоит того, чтобы потерпеть неумелые поцелуи.
Очередной удар по гордости. Очередная трещина в хрупком сосуде внутреннего покоя. Очередной плевок в душу.
Как ему удается с такой прицельной точностью крушить мой мир вдребезги?
Я сейчас в шаге от того, чтобы наброситься на Алаева и в кровь расцарапать ему рожу. Даже не знаю, что меня сдерживает. Стыд, наверное. Ну и остатки трезвого разума, возможно.
Внезапно дверь отворяется, и на пороге появляется несколько человек, в числе которых Никита. Он лучезарно улыбается, даже не подозревая о том, что произошло в этой комнате минуту назад.
— Лер, а ты чего повязку сняла? — шутливо грозит пальцем. — У нас дальше испытание, которое надо проходить с закрытыми…
Подлетаю к нему и, не дав договорить, затыкаю рот поцелуем. Мне хочется смыть с себя невидимые отметины Тимура, перекрыть их чем-то светлым, непорочным… Хочется избавиться от привкуса его губ на языке.
Слегка растерявшись от неожиданности, Никита обнимает меня за спину и сквозь улыбку отвечает на поцелуй.
— Ого! — выдыхает мне в рот. — Я вижу, ты соскучилась.
— Угу, — мычу я, посильнее прикусывая его губу.
Жмурюсь, чтобы вытолкнуть воспоминания об Алаеве из памяти. Ну же! Должно получиться!
— Ну все-все, угомонитесь, — посмеивается кто-то сбоку. — У нас мероприятие без возрастных ограничений.
Вспоминаю, что мы в помещении не одни, и отстраняюсь от Никиты. Он смотрит на меня пьяными, полными обожания глазами и дольно улыбается. Очевидно, ему мои поцелуи совсем не показались неумелыми.
— Лерка, ты космос, — протягивает руку и гладит меня по щеке.
Адресую ему обворожительную улыбку, боковым зрением замечая, как высокая фигура Алаева скрывается в проеме. А еще через миг раздается оглушительный хлопок двери, который вынуждает погаснуть почти половину свечей.
Глава 26
Лера
Со дня посвящения в студенты минула почти неделя, и все это время Алаев делает вид, что меня не существует. Смотрит сквозь, ядовитые комментарии не отпускает, да и вообще появляется в моем поле зрения крайне редко.
Вы не подумайте, я очень рада, что этот токсичный тип больше не отравляет мне жизнь, но вот кое-чего все же не понимаю. Если Тимур так меня ненавидит, то зачем поцеловал? Нет, я прекрасно осознаю, что сама к нему полезла, но он же видел, что это я! И отвечал! Мне точно не померещилось!