ТОРРЕЗ. Книга Вторая (СИ) - "ROCKEDSKULL". Страница 38

Под его левым глазом больно защипало глубокий красный порез, выпустивший на щёку тонкую струйку крови. Бравада волка в одночасье сменилась яростью, и два уставших воина продолжили смертельный бой. Но, как ни печально, дым в лёгких, ослабленная видимость и боль в спине всё же сделали своё дело…

Волк выбил меч из рук Кову и со всей силы пнул его в грудь. Обессиленный лев свалился на каменный пол, издав мучительный вдох.

— Передавай отцу привет от меня! — победно прошипел волк.

Он уже занёс клинок над головой, когда ликующий возглас был внезапно прерван оглушающим выстрелом.

— Сам передашь… — злобно сказала Кэрри, наполовину торчащая из приоткрытого люка.

Волк с грохотом свалился на пол, предсмертно хватая ртом воздух, что тут же выходил обратно через кровоточащую дыру в шее.

— Кэрри! — вскрикнул Кову голосом, полным удивления и облегчения.

Львица подбежала к парню, небрежно пихнув револьвер в кобуру трясущейся рукой. Но пистолет прошёл мимо, а Кэрри даже не заметила, как он упал на деревянный пол. Но это уже было не важно. Собравшись с силами, львица попыталась поднять Кову на ноги.

— Пойдём отсюда! Давай-давай, родной! — Кэрри с трудом удерживала Кову под руку, пока он едва оставался в сознании. — Ну-ка не умирать! Ты не забыл? Ресторан, ужин при свечах, романтика. Ты ведь обещал, помнишь?

— П-помню… — промычал лев, еле перебирая ногами в сторону люка.

— А ещё мы недокрасили ту беседку у поместья. Артур же явно не доделал это в наше отсутствие. А без тебя я никак не справлюсь. Давай, Кову, осталось ещё чуть-чуть! — проговаривала львица, пока наконец-то не довела парня до люка.

Но внизу всё уже полыхало ярким пламенем, и огонь постепенно вздымался по хрупкой деревянной лестнице.

— Чёрт! Проклятье, блять! — крикнула Кэрри, захлопнув люк.

Кову встряхнул головой и, кажется, начал понемногу возвращаться в сознание.

— Кажется… Да! У меня есть идея! Кэрри, у меня есть план! — крикнул лев, воспряв духом и побежав в дальний угол помещения.

Всё ещё кашляя от дыма, Кову схватил лежащую на тумбе плетёную верёвку и подошёл к железным ставням. С трудом надавливая вперёд, он приоткрыл одну из них и выглянул наружу. Солнце уже почти зашло за горизонт, а багряное свечение и холодный вечерний воздух подарили львам новую надежду на спасение. Кову вернулся к Кэрри и начал торопливо излагать:

— Слушай внимательно! Сейчас мы привяжем эту верёвку вот здесь и заодно к одной из горгулий. Затем медленно, по очереди спустимся вниз по фасаду. Делов то! И не такое проходили, да? Только бы хватило длины верёвки. Так, привяжи этот конец вон к тому столбу. Должно быть надёжно… — сказал Кову, кинув Кэрри часть достаточно толстой плетёной верёвки и указав на один из опорных столбов в конце комнаты.

— Может сработать. Будем надеяться, что нам и на этот раз повезёт, — выдохнула львица, взявшись за дело.

Кову быстро размотал верёвку и вновь приподнял скрипучую ставню, собравшись вылезти наружу. Тем временем Кэрри завязала крепкий проверенный узел на обусловленном месте и пошла в сторону парня. Однако на подходе она вдруг обратила внимание, что одного револьвера нет в кобуре. Львица посмотрела в сторону, где обронила оружие, как вдруг увидела ещё живого Волка, зажавшего кровоточащую рану на шее одной рукой и держа её револьвер во второй…

— Ну всё, уходим отсюда, Кэ… — лишь успел сказать Кову, когда раздался новый выстрел.

Он обернулся на источник шума, и едва успел подхватить на руки свою любимую львицу. Он ещё не осознал, что произошло, но когда на перепачканной пеплом и сажей рубашке начало проступать алое пятно, сердце льва словно остановилось. Чёрный Волк, заливающийся предсмертным смехом и захлёбывающийся собственной кровью, выпустил из рук разряженный револьвер и испустил последний вздох. А последнее, что увидел Кову — как медленно угасает жизнь в ярко сиреневых глазах Кэрри.

Раздался оглушающий треск, и колокольные башни начали рушиться вслед за остальной частью здания. И когда льва накрыло сверху огромным колоколом, а под ногами затрещал пол, он уже не чувствовал боль от множества ударов или страх за собственную жизнь. Практически в бессознательном состоянии он опускался всё ниже вглубь догорающий обломков, выпустив из ослабевших рук бездыханное тело Кэрри. Оказавшись погребённым среди камней внутри бронзового саркофага в полном одиночестве, он удерживал в памяти лишь тот короткий миг, когда глаза Кэрри утратили свой редкий цвет, становясь безжизненно серыми.

Артель, Орден, артефакт, месть, прошлое, будущее. Всё, о чём он когда-либо думал, потеряло всякий смысл в тот момент, когда он осознал неизбежность произошедшего. В глазах льва вновь потемнело, и он ушёл в далёкое небытие, оглушённый множественными ударами колокола о руины здания, убитый горем и, очевидно, переломав огромное количество костей. Вот так великий собор в одночасье превратился в один большой надгробный камень, унеся с собой жизни множества людей, среди которых были и Кову с Кэрри.

Эпилог

Холодной стеной с тёмного вечернего неба, укрытого пеленой непроглядных серых туч, хлынул ливень. Такой сильный, какой Париж ещё не видел.

Несколько часов руины того, что когда-то было величественным собором, произведением архитектурного искусства, пережившим несколько войн и видевшим множество страшных событий, догорали в остатках того адского пламени, что выпустил на свет безумный фанатик. Несколько часов люди толпились на площади Иоанна Второго, не зная, что делать. Гвардейцы Ордена стояли как вкопанные, несмотря на то, что были окружены бойцами Артеля. Что неудивительно. Ведь и те, в свою очередь, не имели никакого желания что-либо предпринимать. Впервые за всё время эти стороны понесли такие потери, что просто не осталось моральных сил продолжать сражаться друг с другом. Только не сейчас…

За несколько минут до ливня городская стража во главе с прибывшим мэром города пытались затушить взбушевавшееся пламя. Но когда хлынул дождь, их старания оказались более не нужны. Постепенно огонь затухал, оставляя после себя лишь чёрные от сажи камни и огромные обломки, что стали настоящим похоронным мемориалом. Дизз, Кота и Шэй стояли рядом друг с другом и просто молчали. Они просто наблюдали, как стена воды спускалась с небес, словно божий ответ на демоническое пламя из иного мира, поразившее Нотр-Дам де Пари.

И вот, когда последний огонёк, до последнего цепляясь за жизнь, наконец-то потух, стоявшие на площади гвардейцы и люди Артеля ринулись к руинам в поисках тех, кто мог уцелеть…

***

Через несколько часов небо над Парижем окрасило в тёмные тона, а над разрушенным храмом воцарилась туманная ночь. Гвардейцы вытащили из под завалов столько своих людей, сколько смогли, затем спешно покинули площадь, явственно понимая, что когда общий шок горожан схлынет, вышестоящая власть быстро догадается, что вина в случившимся целиком лежит на руководстве Ордена. А когда начнётся поиск виновных, попасть под горячую руку может кто угодно. Даже обычные солдаты, оказавшиеся в гуще событий.

Но вот бойцы Артеля, для коих жизни собратьев были важнее страха перед законом, до самой луны с фонарями и самодельными факелами в руках искали выживших.

— Не мог он умереть, Шэй. Ну не мог! — твердила Дизз, с трудом отодвигая очередной камень.

— Если он был в момент обрушения, то нам его уже не отыскать. Прости, но мы зря тратим время. Нужно уходить! Укроемся на базе у мастера Адриан. Он поможет нам переждать и…

— Нахуй пусть идёт твой ебучий мастер! Поскольку он снова предпочёл просидеть весь бой в тёплом кресле какого-нибудь тайного убежища, пока его люди умирают! Никто не требует от него стоять в авангарде, но Райан всегда был рядом с нами, даже в самый тяжёлый час. А они, между прочим, одного возраста! Знаешь, я пойду куда угодно, хоть в канаве буду ночевать, но только не во владения этого старого козла! — прорычал Дизз, что уже изодрала пальцы в кровь и напрочь поломала когти, пытаясь раздвинуть очередные обломки собора.