Одержимый плейбой (ЛП) - Вулф Алекс. Страница 29

Он реально только что это приготовил?

Я так увлечена моментом наслаждения омлетом, что не замечаю, как Дэйкон бочком подходит ко мне со своей тарелкой. И теплым дыханием касается моего уха.

— Мне нравится, как ты стонешь, но особенно, когда я внутри тебя.

Жар разливается по моим щекам; они, должно быть, десяти разных оттенков розового. Где Дэйкон умудряется находить способы вогнать меня в краску? Он такой чертовски… я не знаю. Он просто Дэйкон. Я никогда не встречала никого, похожего на него.

— Не стесняйся, — он начинает есть и делает это нереально быстро. В жизни не видела, чтобы кто-нибудь так ел.

Должно быть, он замечает, что я пялюсь на него, потому что перестает жевать и спрашивает с полным ртом:

— Что?

Ухмыляюсь и качаю головой. Здесь слова излишни.

— Ты просто никогда не была в столовой с кучей футболистов. Там ешь, когда успеваешь, или линейные забирают всю еду.

Что ж, в этом есть смысл. И также объясняет его чувство юмора. Папа всегда называл это разговорами в раздевалке.

Дэйкон продолжает уничтожать свою еду, а я не могу не разглядывать его тело. Должно быть, требуется много белка, чтобы оставаться в такой форме. Кажется, костюмы на самом деле не отдают ему должного. Все мужчины Коллинза высокие, но Дэйкон определенно мощнее и мускулистее их всех. Футбол пошел ему на пользу.

Дэйкон смотрит мне в глаза.

— Что случилось?

— Все, чего мне хочется — вернуть тебя в постель и снять с тебя это. — дергаю за пояс его боксеров.

Он делает гигантский глоток сока и продолжает запихивать яйца в рот.

Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Его чертова вилка похожа на ноги страуса. Дэйкон стучит вилкой по моей тарелке.

— Ешь. — звучит как приказ инструктора по строевой подготовке.

Я продолжаю просто пялиться на него.

Дэйкон замирает на секунду и говорит:

— Тебе понадобятся калории, Куинн.

Качаю головой и смеюсь.

— Ты безумен.

— Я без ума от тебя.

Глава 30

Дэйкон

Кряхтя и потягиваясь, пытаюсь скатиться с кровати и понимаю, что Куинн спит на моей груди. Мы вздремнули после того, как поели. Оглядываю комнату, оценивая обстановку, и провожу пальцами по волосам девушки. Все идеально.

Жизнь прекрасна.

Несколько месяцев назад у меня бы перехватило дыхание при мысли о том, что ко мне переедет женщина, но теперь, кажется, я мог бы привыкнуть просыпаться рядом с Куинн каждое утро.

Откидываю простыню и смотрю на изгиб женского бедра, прижатого ко мне. На правом плече Куинн россыпь веснушек. Невозможно смотреть на них и не хотеть поцеловать.

Взгляд блуждает по следам зубов на ее левой груди. Во мне просыпается что-то первобытное, как в те времена, когда пещерные люди метили свою территорию. Но меня это не волнует. Больше всего на свете я хочу защищать Куинн — заботиться о ней, хотя я знаю, что она может постоять за себя.

Сказать, что я возбужден прямо сейчас — преуменьшение века. Я словно чертов наркоман. Просто наблюдать за Куинн сродни наркотику, бегущему по венам.

Член твердеет при виде ее бледной кожи и гладких ног. Смотрю на часы и понимаю, что ее отца, вероятно, скоро выпишут домой. Выскальзываю из постели, думая, что возможно сейчас совершу ошибку, но все равно беру телефон Куинн с кофейного столика и нажимаю кнопку вызова.

— Привет, — звучит хриплый голос.

— Мистер Ричардс, это Дэйкон Коллинз.

— С Куинн все в порядке?

— С ней все в порядке. Просто хотел предупредить, что она уснула. Я в курсе, что обычно она в это время дома. Не хотел, чтобы вы волновались, если вдруг не дозвонитесь. Но, если вам что-нибудь понадобится, я сделаю все, что смогу.

— Отдыхайте. Меня продержат тут еще пару часов.

— Отлично. Понял, сэр. Спасибо. — заканчиваю разговор, беру стакан воды, затем ложусь обратно в постель.

Куинн перекатывается на бок, обнимая мою подушку. Желание протянуть руку и прикоснуться к девушке невыносимо, и я сдаюсь. Провожу по ее изгибам кончиком указательного пальца, вниз по бедру, медленно продвигаясь к местечку между ее ног. Куинн вот-вот получит лучший сигнал для пробуждения в своей жизни — специальный будильник Дэйкона Коллинза.

Представляю, каково было бы погружать свой член в нее каждое утро.

Идеально. Мы бы просыпались и трахались. Шли на работу, возвращались домой, ужинали и снова трахались.

Зажимаю сосок Куинн между пальцами и провожу головой вниз по ее животу. Она должна знать, как здорово каждое утро просыпаться от прикосновения моего языка.

Не успеваю спуститься вовремя.

Куинн мягко зевает, и ее глаза распахиваются. Взгляд устремляется вниз и приземляется на мою голову меж ее бедер.

— Привет, — шепчет Куинн.

— Привет. — приподнимаюсь и убираю прядь волос с ее щеки. — Хорошо спала?

— Как ребенок. Кажется, я влюбилась в твою кровать. — она закидывает руки за голову.

Пользуюсь возможностью, чтобы схватить Куинн за запястья и прижать их к постели. Мы лежим так мгновение, наши лица в нескольких дюймах друг от друга. Хочется спросить ее, только ли в кровать она влюбилась, но я проглатываю слова. Еще слишком рано для подобных разговоров.

— Который сейчас час? — на ее лице отражается паника.

— Пять тридцать.

— Черт! — Куинн вырывается и протискивается мимо меня, опуская ноги на пол. — Мне пора за папой.

Я наблюдаю за ней с кровати.

— Не волнуйся. — обвиваю руками ее талию и притягиваю ее обратно к себе под одеяло. — У него все в порядке. Я звонил ему.

Глаза Куинн превращаются в два огромных шара.

— Звонил ему? — затем на ее лице расплывается улыбка. — И как вы поболтали?

Пожимаю плечами, будто в этом нет ничего особенного.

— Он сказал, что будет готов через пару часов.

Куинн падает в мои объятия и вздыхает с облегчением.

— Теперь вы двое лучшие друзья? Будете переписываться и обмениваться футбольными историями? — она смеется, и мне нравится слышать этот звук. Звук ее счастья.

— Иди сюда, — рычу я. — У нас всего два часа, и я не знаю, хватит ли нам времени.

Куинн приподнимает брови, снова опуская голову мне на грудь.

— Времени для чего?

— Трахать друг друга ртом.

Она выкрикивает мое имя, когда я переворачиваю ее.

— Дэйкон!

— Имеешь что-то против «69»? — наклоняюсь и захватываю ее сосок зубами.

Она издает тихий стон, больше похожий на мурлыканье, и член твердеет от этого звука. Продолжаю дразнить ее, пока Куинн не раздвигает ноги и не произносит:

— Хорошо. Делайте то, что должны, сэр. Я переживу.

— Мне нравится, когда ты называешь меня «сэр». Чувствую себя могущественным и все такое. — перекатываюсь рядом с ней, отказываясь от идеи не торопиться. Не могу оторвать от девушки своих рук. — Ты нужна мне здесь.

Она визжит, когда я хватаю ее за бедра и притягиваю к своему рту. Куинн переворачивается спиной ко мне и седлает мое лицо. Я выдыхаю теплое дыхание на клитор, зная, что это сведет ее с ума. Как я и ожидал, бедра Куинн подрагивают.

Она опускает киску к моему рту, и я впиваюсь пальцами в ее бедра, чтобы она не смогла убежать, если все станет слишком напряженным. Я погружаю свой язык в нее, облизывая, посасывая и дразня.

Тихое воркование одобрения срывается с губ Куинн, а затем я ощущаю ее рот на себе.

— Черт.

Она останавливается, чтобы что-то сказать, и я борюсь с желанием схватить ее за голову и толкнуть обратно между своих ног.

— Похоже, я хорошо справляюсь со своей задачей.

Я смеюсь.

— О, значит хочешь, чтобы мы устроили соревнование?

— Кто первый кончит, тот проигрывает.

— По рукам. — игриво шлепаю Куинн по заднице, чтобы скрепить соглашение.

Девушка снова обхватывает член губами, и я уже знаю, что рискую проиграть это пари. Она посасывает мой ствол, унося меня так далеко, как только может.