Остров страсти (СИ) - Красная Карина. Страница 35

Вот сколько ценностей сразу появляется. А когда ноги есть, всегда были и думаешь, что с ними ничего не случится, то и пешком ходить не хочется, походы откладываешь, спорт забрасываешь. Эх…»

Звук шагов заставил Давида обернуться. Из второго зала пещеры появился Молло. Он остановился напротив костра, хмуро наблюдая, как снаружи мелькали дождевые нити:

— Если поливалка не остановится, то река выйдет из берегов. Придётся бежать отсюда.

— Ты раньше времени не паникуй, — чуть понизил голос Дава.

Чинеду смерил его тяжелым, как железобетонная плита, взглядом:

— Я вообще никогда не паникую.

Ковалёву стало тревожно. Он поднял палку, чтобы кинуть в огонь, но не выпустил из рук. С ней сиделось чуть спокойнее. Молло растопырил пальцы над углями. Камни костровища раскалились, обогревая пещеру как первобытная батарея. Дым быстро вытягивало на улицу, внутри дышалось легко и спалось крепко.

— Зато за водой далеко ходить не надо, — Молло вытянул руки наружу, и ливень мгновенно наполнил ладони, — дождевая вода самая вкусная.

— Раба вкуснее…

— Мне приснился бургер с большой сочной котлетой. Сегодня пойду охотиться.

— В такую погоду?

— Плевать, — решительно заявил Чинеду, — главное костер есть.

Молло взял копьё с ножом и глубоко втянул ноздрями утренний воздух, как будто пытался почуять добычу.

— Ты один собрался? Лёву подожди…

— Сейчас хочу. До заката вернусь, — Чинеду шагнул под дождь и вскоре скрылся в расщелине.

Ковалёв напрягся, оттого что Молло унёс их главное оружие. Но запретить ему он не мог. На мгновение Дава представил, как Чинеду возвращается, вгоняет нож ему в грудь, затем перерезает горло брату и хохочет над их окровавленными трупами. Оскар предупреждал, что тот может сделать это в любой момент, а точнее когда племя столкнется с серьезными проблемами.

«Сейчас тот самый случай. Еды почти нет. Если сезон дождей затянется, то голод может убить нас всех, при условии, что мы раньше не перебьем друг друга. Чем меньше едаков, тем выше шансы на выживание. Как сейчас поведет себя Молло? А Лев? А я?», — только на последний вопрос Давид мог ответить более-менее внятно. За других он бы не поручился.

Потеплело, племя постепенно просыпалось. Солнце поднялось по небосводу, но за серой пеленой туч, никто его не видел. Оля и Лика лежали в обнимку почти у самого очага, блогерша первой открыла глаза и осторожно, чтобы не разбудить подругу высвободилась из её объятий:

— Мне под утро такой откровенный сон приснился, даже рассказывать стыдно, — Солнечная задумчиво поджала губы.

— Стыдно, но хочется? — уточнил Ковалёв.

— Угу. Да ладно, кого стесняться? Короче слушайте: ночь, поляна, по кругу горят костры большущие! И мы все в этом огненном кольце находимся…

— Мы? — переспросил Лев, почёсывая щетину.

— Там много людей собралось. Мне показалось, я Дану видела, и еще кого-то из вас, — Лика пристально посмотрела на братьев.

Дава смутился, но с интересом ждал продолжение:

— Ну, что потом?

— Мы танцевали, пели, кричали в небо как птицы, рычали друг на друга. Причем часть людей тусила в соломенных юбках, а другая в костюмах и при галстуках, как будто прямо из офиса на этот шабаш приехали. А потом гром бабахнул, полил дождь, но костры не потухли. А стали гореть еще ярче, как заколдованные.

— Может дождь бензиновый шел? — с усмешкой предположил Донской.

— Не важно. Я к самому интересному подхожу. После первого раската грома все разделись как по команде. И я тоже! Мне во сне казалось, что так и надо. Словно это спектакль, а мы актёры. А потом…, потом… уф… потом все начали заниматься сексом. Это так круто было! Оргия человек на двести или триста. Мне казалось, что я даже во сне стонала…

— Это всё из-за рисунков, — Ковалёв скользнул взглядом по стенам и поднял глаза к потолку.

— А ты что думаешь? — Лев легонько толкнул Дану плечом, — слышишь, ты тоже там была. Тебе такое не снилось?

— Ты видела ритуал, — Леденцова коснулась пальцем бедра Лики, а затем провела вокруг голой коленки, — этот сон привиделся тебе неспроста…

— Что это значит?

— Время покажет, — Дана облизнула пересохшие губы и направилась к реке.

Спустя час проснулась Оля. Легкий кашель еще донимал её, но уже меньше, чем вчера. Пещерная ингаляция пошла на пользу.

— Как самочувствие? — поинтересовалась блогерша и коснулась губами её лба.

— Вроде лучше. Ой, мне такой сон ужасный приснился!

— Давай, теперь ты рассказывай. Сегодня прямо ночь ярких сновидений. Молло бургер привиделся, Лике… кхм… групповуха, а тебе что?

Блондинка поморщила лоб, вспоминая подробности:

— Я шла по дороге и увидела что-то в кустах. Пригляделась, а там мертвая собака. Голова в лепешку, вся шкура в крови… бррр… и мухи вились над ней…целый рой.

— Сон Лики мне больше понравился, — зевнул Давид.

Дана сосредоточено уставилась на дождевую завесу. Её серьезно обеспокоили слова Оли. Интуиция едва слышным шёпотом предупреждала, что в этой пещере к снам надо относиться очень внимательно.

Весь день они провели в убежище, практически не покидая его. Молло вернулся, когда почти стемнело. Он промок не просто до нитки, казалось, что каждая клетка его тела переполнилась влагой. Уставший охотник прислонил копьё к стене:

— Удрали. Выслеживал их часа три, подкрался с подветренной стороны, но в последний момент они меня почуяли. Осторожные стали. Я успел швырнуть копьё, сантиметров на десять промахнулся всего.

Чинеду опустился на колени, вытянув ладони к огню. Его пальцы подрагивали, грудь тяжело вздымалась при вздохе.

— Зря ты меня не дождался, завтра вместе пойдем, — с упреком сказал Лев.

Чинеду хмурился и устало раздувал ноздри:

— Они за ручей ушли, и думаю далеко.

— Рано или поздно хрюшки к водопою вернутся. Давайте все вместе засаду устроим? Вчетвером? — предложил Давид.

Но Молло сразу покачал головой, отвергая эту идею:

— Сейчас в любой луже напиться можно. Да и ручей длинный, нас все равно мало. Нож только один.

— А копья?

— Они годятся, только чтобы добить раненую добычу. Пронзить таким кабана на расстоянии не получится, — Чинеду кашлянул и постучал себя в грудь, чувствуя, как в легких шевелится простуда.

— Всё равно пойдем. Без дела сидеть еще хуже, — Донской вертел в руках заостренный камень, прикидывая как сделать из него топор.

На следующий день мужчины в полном составе отправились на охоту, но вернулись с пустыми руками и потухшими глазами. Дана и Лика пошли искать бананы, им повезло чуть больше. Девушки принесли в пещеру небольшую гроздь.

Робинзонам досталось по два плода — весь дневной рацион. Бананы были еще зелеными, но есть хотелось так сильно, что дожидаться пока те дозреют, никто не стал.

Три дня подряд охотники покидали пещеру рано утром и возвращались после заката. Один лишь раз им удалось поймать ящерицу. Ее зажарили на вертеле и съели вместе с костями.

Вскоре закончились и бананы. Люди прочесали весь лес в округе, но природа перестала делиться своими дарами. Море будоражили высокие волны, о рыбалке ни шло и речи. Дикие свиньи попрятались в самых глухих уголках леса, каждый раз охотники понуро возвращались ни с чем.

Из-за голода все стали раздражаться от малейшего повода. Смех и шутки больше не звучали во время вечерних посиделок у костра. Нужда стерла улыбки с лиц.

Наступил очередной голодный безрадостный день. Дана апатично сидела снаружи под каменным козырьком, слегка раскачиваясь в позе лотоса. Стоял один из тех редких моментов, когда дождь почти затих. Но люди не тешили себя иллюзиями, по горькому опыту они знали, что пройдет пару часов и ливень разразился с новой силой. Тучи просто взяли передышку, как боксёры перед решающим спуртом.

Леденцова поморщилась от боли в животе. Голод стальными тисками сжал пустой желудок, слабость разлилась по телу, хотелось просто лечь и уснуть навсегда. Но голод — это кошка, которая любила подолгу играться со своими мышками. Дана понимала, что быстро он их не убьёт.