Первое решение (СИ) - "Casperdog". Страница 88

Эта фраза ребёнка вызвала оглушительный хохот у окружающих. Даже Александра, сестра Насти, переживающая за неё всем сердцем, и та рассмеялась от души.

Все хохотали и только Ярый чувствовал, что ярость девушки, что лежала у него на руках, сменилась рыданиями. Её тело сотрясало и било. Сергей, не желая выставлять Настю перед всеми в таком виде, провозгласил.

— Поединок закончился ничьей. А если быть совсем честным, то победил Олег Белый. — На обоих мужчин посмотрели с удивлением, но Сергей Павлович продолжил. — А сейчас извините, мне с моей соперницей нужно поговорить наедине. Прошу не рассходиться. Мы скоро будем.

И Ярый пошел по гранитной горе вверх, где и остановился. Затем медленно сел и ослабил руки.

— Настя, не обижайтесь на мои слова. Я ни словом не хотел Вас обидеть. Вы и в самом деле удивительно красивое и нежное создание. Простите, что так вёл себя с Вами, но Вы очень похожи на мою покойную жену. Глаза только не зелёные как у неё.

Настя, почувствовав свободу, слезла с рук генерала и села рядом, обхватив руками колени.

— Вы вдовец? Давно?

— Давно, Настя. Уже свыкся с потерей. Знаете, перестало болеть почти и ту Вы появились, и сердце вновь колыхнулось. Понимаю, что старый дурак, расслабился не к месту. Мне ведь уже за пятьдесят с очень большим, а Вы совсем юная. Простите меня за мои выходки. Не со зла, поверьте. Предполагаю, что Ваши родители возрастом такие как я?

Настя замолчала и посмотрела с высоты гранитной скалы на озеро. Потом, через силу, стараясь сдержать себя, рассказала.

— Родители погибли, когда мне было пятнадцать лет. Они закрывали прорыв около Выборга. Тогда погибло более десяти человек наших. Это был самый мощный прорыв за последние годы. Кого там только не было. Кстати, после этого Дмитрий Михайлович и сложил с себя обязанности ХРАНИТЕЛЯ. Не смог он простить, что погибло так много братьев и сестёр. И корил себя, что сам не мог вовремя прибыть к месту. Мы же телепортроваться не можем, — и Настя горько хмыкнула. — Тогда почти все взрослые, кто был рядом, туда и поспешили. А мама и папа с нами как раз в Выборге на экскурсии были. Самое страшное, что я с Сашей, собственными руками собирали то, что осталось от наших папы и ма… — Настя тихо заплакала.

— Они запретили нам ввязываться, так как знали, что мы не готовы. Представляете, Сергей, что мы пережили, когда хронили своих родителей?

— Простите, Настя, что так разговор повернулся. Я не знал, сочувствую.

— Да Вы ни при чём. Просто этот день стоит перед глазами. Страшно было видеть всё это. Ведь на каждого из людей было по три-четыре твари. Лесовики, правда, помогли, но и их двое погибло. Мы с год назад с Сашей ездили на ТО место, так там трава и кусты до сих пор нормально не растут — всё кривое и покорёженное…

— Ваши родители были Одарёнными, я так понимаю?

— Да. Оба. Папа руководил школой на Урале. Мы там и жили и учились, а в Питер приезжали на каникулы. Вот и приехали…

— Настя. А Вы сами, я не понял, простите, местная или с Урала?

— По факту рождения — местные, как и наши мама с папой. А так.… Всю жизнь прожили там, а не здесь. Мы, когда простились с родителями, уехали туда и только год назад впервые решили вернуться, посмотреть на наш дом. Мы квартиру не сдавали, а своим, питерским, отдали на время, поэтому и присмотр был, да и всякие финансовые дела решались здесь без нашего участия. Тогда хотели местные чинуши нас в детский дом отправить, и на квартиру лапу наложить, но Дмитрий Михайлович помог, отстоял. Взял на себя попечительство до совершеннолетия. Как он это сделал, до сих пор не поймём.

— А сейчас, зачит, решили вернуться? — Сергей сидел рядом и даже не смотрел на девушку, понимая, как ей тяжело всё вспоминать.

— Мы прошли все этапы обучения. Закончили ВУЗы. Я по специальности технолог, а Саша — инженер — конструктор. Здесь нашли места, куда нас возьмут на работу. Зарплата, конечно, не ахти какая, но нам важна не зарпалата в первую очередь, а свободное время. Да, кстати, если Сашка выберет этот регион, то ей придётся жить не в городе, а в области. ХРАНИТЕЛЬ просто не может жить в силу причин в городской застройке. Ему надо видеть и ощущать природу постоянно. Там ведь идёт каждодневное взаимодействие с Лесовиками и другими дружественными народами, да много и других нюансов.

— Настя, а Вы? Тоже поедете с сестрой?

— Хотела, разговор у нас такой был, но, опять же в силу причин, не можем быть рядом. Есть запрет такой негласный, что бы близкие люди не подвергались опасности одновременно. Ведь и с нашими родителями случилось-то всё незапланировано. Не должно было быть такого. Мама и оставалась с нами в машине до последнего и только покинула нас, когда к дороге, где стояли машины, прорвались два перевёртыша. Мама их в лес за собой и увела. Представляете, как мы себя чувствовали, когда слышали её крики? Я вот тогда и слетела «с катушек». Когда прибыла подмога, буквально через полчаса, я на всех бросалась как сумасшедшая. С тех пор ко мне и прилипла кличка «Бешеная кошка». Взрослые говорили, что я не плакала и не кричала, а шипела на всех… Простите, Сергей, что вывалила на Вас свою боль. Это впервые в моей жизни, когда я рассказываю о родителях. Не знаю что со мной такое. Не понимаю. Я Вас вот, можно сказать, второй день как знаю, но и самой странно, что решилась на такое. Вы, как я вижу, тоже в шрамах. Воевали?

— Пришлось.

— Афган, судя по вашему возрасту?

— Застал самое окончание, да и потом поездил по миру. Где только не был. Но это в прошлом. Скажите, Настя. Вот что мне не даёт покоя. А как потом оформляют Ваших соратников, ну… которые погибли не совсем обычным образом? Ведь должно быть оформление соответствующее?

Настя впервые за разговор посмотрела на собеседника и улыбнулась, правда как-то криво, через силу.

— Это не проблема. В каждом регионе у братства есть свои люди, которые работают и в больницах и в моргах. Туда и отвозят останки наших. Оформляют по-разному, но чаще всего — автомобильная авария. Не только наших, кстати, но и посторонних, простых случайных людей, кто погиб не своей смертью. Вы понимаете, о чём я. Так что для всех — смерть заурядная…

- -

Посидели, помолчали, каждый думая о своём…

— Сергей Павлович. — Настя уже успокоилась и полностью взяла себя в руки. — Можно задать два вопроса. Они мне крайне важны.

— Если смогу ответить, то почему нет.

— Что у Вас за техника такая, что я не смогла прочесть ни Ваших мыслей, ни Вашего тела. Такого со мной никогда не случалось. Пожалуйста, скажите. То ведь не мне в первую очередь надо, а всем, кто готовится сражаться, как и я.

— Это не секрет. Как думаете, почему я объявил победителем Белого? Это его методика защиты разума. Он с неделю назад как меня этому научил.

— С неделю? — Настя смотрела на генерала огромными удивлёнными глазами. — Простите, но я не чувствую в Вас ДАРА. То есть Вы — обычный человек, но смогли защитить свой разум настолько, что Я не смогла пробиться через эту защиту?

— Настя. Вообщем, тут такое дело… — Сергей почесал, словно мальчишка, в затылке, а потом решил рассказать всё и об игре внучки и как его «смотрел» Всеволод и какое тот вынес заключение…

- -

— Я охреневаю. — Настя была растеряна. — То есть Вы с помощью воздействия определённой программы на мозг, стали что-то вроде медиума? Звучит фантастически и совершенно неправдоподобно. Такого не может быть по одной простой причине…

— Что такого не может быть вообще? — Сергей улыбнулся. — Тем не менее, вот он я, весь перед Вами и мне нечего скрывать, да и незачем. Не верите — спросите у Олега Белого или у Всеволода, пока не уехали от нас.

— И спрошу. По крайней мере, я должна добыть у Белого эту так называемую игру для своей школы. Костьми лягу, но добуду.

— Не надо произносить таких громких слов. Просто поговорите с Олегом. Он удивительный человек. Я сейчас благодарю всех богов, что мне удалось пообщаться с ним, да и девочку мою именно он спас, отдав ей часть себя. Белый ведь в какой- то степени и родственником оказался. Там «вода на кителе», тем не менее.