Руки, полные бури - "-Мэй-". Страница 47

Тот молчал, ожидая продолжения.

– Я знаю одно из твоих имён, Йоалии Эекатль, «ночной ветер». Ты носился по дорогам, чтобы догнать людей и наказать их.

Кое-что в бумагах о богах Анубис всё-таки почерпнул. До последнего надеялся, что они смогут договориться, хотя в глубине души знал, что с ацтеками будет сложно. И наступит момент для этого плана.

– Я предлагаю сделку, Тес. Попробуй догнать меня. Если не сумеешь, я победил, и вы пойдёте с нами против Кроноса.

Тес спокойно глянул на Анубиса:

– А если догоню?

– Ты вступал в схватку с теми, кого догонял, Йоалии Эекатль. Если я одержу победу, выполнишь моё желание. Если нет, я пойду с тобой. Никто не помешает.

Сет пробормотал что-то вроде «вот ещё». И Анубис добавил:

– Я обещаю.

Опустив пистолет, Сет глянул на него не то с удивлением, не то с ужасом. Сила Амона, стоявшего за спиной, опала, позволяя дышать полной грудью.

Анубис дал обещание, которое никто не сможет разрушить.

Тес не торопился соглашаться, но в его взгляде за очками мелькнуло любопытство:

– Используем силы?

– Конечно. Иначе какой смысл.

– Ограничение по времени?

– Час. Ты должен догнать меня за час.

Тес прищурился, что-то прикидывая. Азарт боролся в нём со здравым смыслом. Наконец кивнул:

– Договорились. Я тоже приношу обещание честно выполнить условия.

Воздух подёрнулся рябью от обета, принесённого богами.

– Начинаем прямо сейчас. Когда заведу мотоцикл.

Развернувшись, Анубис направился к мотоциклу, хотя ушёл недалеко. Его поймал за локоть Сет:

– Ты какого хрена творишь?

– А что, лучше передраться? Так хотя бы один к ним уйду, если что. Но я в любом случае быстрее.

Сет помедлил мгновение и отпустил его. Потому что верил, что он сможет обогнать Теса.

Это отозвалось внутри чем-то тянущим и болезненным: Сет в нём не сомневается. А вот сам Анубис отнюдь не испытывал той уверенности, которую хотел показать. Но теперь разочаровать казалось совсем поганым.

Амон за спиной тоже что-то сказал, но Анубис не расслышал и решительно нырнул во мрак позади фар, к мотоциклу. Прохладный воздух холодил щёки, остужал голову и казался невероятно свежим после месива божественных сил.

Усевшись на мотоцикл, Анубис ещё разок глубоко вздохнул и надел шлем. В темноте он не мог различить, кто там ступил во мрак, чтобы посмотреть на него, но уловил запах крови и войны.

Прежде чем двинуться, Анубис показал Уицу средний палец.

Тескатлипока играл честно.

А ещё он был силён, очень силён. Ему благоволили скорость и ветер, не важно, на какой именно машине он ехал, её подхватывала сила бога, увлекала вперёд. Если б в этот момент кому-то пришло в голову посмотреть, как это происходит, они увидели бы, что колёса машины не касаются земли.

Анубис в целом плевать хотел. Он ощущал за спиной Теса, который его преследовал. Его стелющийся дым и клацанье ягуаровых когтей.

Больше всего Анубис желал этого избежать, но, едва сел на мотоцикл, понял, что победить, не используя силу, не получится. Придётся контролировать мертвецов сильнее, чем обычно.

На стороне Теса скорость, но на стороне Анубиса – сами дороги. Они стелились под колёса мотоцикла, выталкивали его вперёд, позволяя развивать умопомрачительную скорость с давно зашкалившей стрелкой спидометра.

Когда горячее дыхание ацтекского бога почти щекотало затылок, Анубис впервые выпустил свою силу. И не сомневался, его колеса тоже наверняка оторвались от земли, позволяя набрать скорость, которой не обладал байк.

Скорость, способную обогнать ночной ветер.

Крылья распахивались у него за спиной. Сотканные из мертвецов, ведущие в сам Дуат. Они поддерживали своего проводника, позволяли ему мчать вперёд, пока внизу расстилался асфальт, а огни по бокам сливались в смазанное полотно.

Он всегда находил дорогу.

Когда по поверхности мотоцикла снова заскребли когти чужой силы, Анубис собрался. Ушибленные рёбра ныли, но он не обращал внимания на физические неудобства. Только идеально вписываться в повороты, управлять мотоциклом, как будто многокилограммовый зверь стал продолжением его собственного тела.

Когда путь стал прямым, Анубис крепко сжал мертвецов и позволил себе распахнуть крылья.

Мотоцикл вильнул, и на миг потерявший дыхание Анубис едва не потерял управление, но тут же взял себя в руки. А мертвецы легонько вились, крылья позволили сделать ещё рывок вперёд.

Если бы сейчас он во что-то врезался, то вряд ли скоро вернулся и восстановил ту кашу, в которую превратилось бы его тело.

Он уже не ощущал дыма чужой силы, когти царапались где-то далеко позади. Анубис знал: осталось минут десять, и он точно победит.

Ацтеки отстанут, им придётся подчиниться и выступить на стороне Амона и Зевса.

Ушибленные рёбра отчаянно заныли, в кожу впились мертвецы, пытаясь растащить на части. Слишком много божественной силы: если мотоцикл ещё мог их выдержать, то тело уже не справлялось. Перед глазами темнело, и Анубис резко сбросил скорость. Быстро, насколько мог, съехал на обочину. Он даже не заглушил двигатель мотоцикла, сполз с него и упал на жидкую траву, обхватывая себя руками.

Ему не хватило минут пяти, не больше.

– Ты достойный соперник.

Анубис встал на колени, пытаясь отдышаться, стянул с головы шлем, убрал с лица намокшие от пота волосы.

Тескатлипока стоял, прислонившись к своей машине, сейчас тёмной. Он не торопился нападать:

– Я дам тебе пару минут, чтобы схватка прошла на равных.

В его голосе перекатывалось едва уловимое рычание.

Анубис прикрыл глаза и мысленно досчитал до шестидесяти. Когда он поднялся на ноги, то дышал ровно, тело успокоилось.

Он знал, что наверняка наделает глупостей. И мысленно заранее попросил прощения у Сета.

Первая атака Тескатлипоки оказалась стремительной. Дым скручивал и сбивал с ног, в нос ударял резкий запах сока какого-то растения, которого Анубис не знал. Он легко удержался на ногах, его окутала сила трупов и бальзамирования.

На миг замер, балансируя, а потом позволил мертвецам виться вдоль своего тела, вдоль вен и сухожилий. Сливаясь с первозданной силой смерти.

Прости.

Их силы схлестнулись, раздался треск не выдержавшего напряжения стекла машины. Анубис не отвлекался, он следил за Тескатлипокой, за его гибкими осторожными движениями, отстранённо ощущая оттенки его силы и зажатый в правой руке нож, тёмный, вроде обсидиановый.

Такими ножами древние боги ацтеков распарывали жертв и вырывали у них сердца. Жарили их на огне, чтобы вкусить кусочек, пока человек умирал в последних конвульсиях. Тот дикий огонь отражался в глазах Тескатлипоки, взрезал когтями землю перед Анубисом. Первозданная жестокость, будоражащая ноздри чужая кровь, реки которой проливались с вершин пирамид.

В том числе во имя того бога, что сейчас кружил, будто ягуар.

Анубис его не боялся. Он… улыбался. Дико, безбашенно, позволяя своей силе становиться одновременно и адреналином, и наркотиком. Дурманящим, пряным, бальзамическим.

Безумным.

Они сцепились резко и хлёстко. Сет учил Анубиса драться и любил говорить, что уличные драки без правил совсем не похожи на ту глянцевую версию, что теперь показывали с телеэкранов. Это быстрый, грязный бой, когда ты либо побеждаешь сразу, либо умираешь.

Когти чужой силы полоснули по спине Анубиса, впились в его божественную сущность, и Анубис сам зарычал, сметая последние запреты. Он резко вывернулся и повалил Тескатлипоку на землю, впечатывая его собственной силой, одной рукой выдирая нож, а локоть другой прижимая к горлу поверженного врага.

Анубис сплюнул кровь из разбитой губы, наклонился к уху Тескатлипоки и, улыбаясь, прошептал:

– Я победил.

Он знал, что теперь ацтеки у них в руках. Он честно одержал верх. Но сейчас этого мало.

Поудобнее перехватив нож, Анубис с силой вонзил его в живот Тескатлипоки, разрезая брюшину и диафрагму. Он ощущал чужую хлынувшую кровь, что-то горячее и вязкое, но смотрел только в глаза Тескатлипоки. Очки разбились, но каким-то чудом остались на лице поверженного бога. Из его рта потянулась тонкая алая струйка.