К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki". Страница 27

Я не знала, что именно я чувствую, но мне не нравилось то, что происходило с регулярной периодичностью с Волжак в отношении меня. Но и прекратить я это пока не могла. Или не хотела. Поэтому решила оставить все как есть. Хотя бы на какое-то время.

***

Несмотря на то недоразумение с поцелуем, мы с Машей остались в довольно хороших отношениях. Мы переписывались и общались, невзирая на разницу во времени. И еще я ждала от нее посылку. Не простую, а со своими фотографиями. Маша обещала мне их отправить, как только они будут готовы, и когда высокий и худой курьер, похожий на селедку, положил передо мной тонкий желтый пакет, я поняла, что настал день X.

Волжак не было с обеда – она уехала на какие-то переговоры, оставив меня корпеть над бумагами, поэтому я решительно отодвинула всю документацию на край стола и принялась распечатывать конверт. Только я сняла защитную пленку, раздался телефонный звонок. Я вздрогнула от неожиданности и для верности осмотрелась – подумала, может, Волжак тут камеры понаставила, чтобы следить, чем я занимаюсь. Но, посмотрев на экран, выдохнула – звонила Маша.

— Привет! – бодрый голос девушки заставил меня улыбнуться. Почему она всегда в хорошем настроении? Ах, ну да, она же не работает на Дракулу в юбке…

— Привет! – отозвалась я. – Только-только о тебе вспоминала.

— Надеюсь, что-то хорошее? – хихикнула Маша.

— Ну, конечно, — улыбнулась я.

— Наверное, это связано с той посылкой, что лежит на твоем столе? – я слышала по голосу, что Маша чувствовала себя крайне довольной.

— Как ты… — растерялась я. Что, ОНА камеры установила?!

— Ну, Ир, серьезно. Какой век на дворе? Можно уже и отслеживать посылки, и оповещение о доставке заказывать, — рассмеялась девушка, а я покраснела. – Ты уже развернула? – за что я люблю Машу, так это за то, что она никогда не заостряет внимание на мелочах, ставящих меня в тупик. В отличие от некоторых, ага.

— Нет, я только собралась, как ты позвонила, — я прижала трубку плечом и снова начала распаковывать фотографии.

— Отлично! Я хотела при этом присутствовать. Ну, образно, конечно.

— Хорошо, — усмехнулась я и сняла наконец-таки, упаковку. – О, тут всего три. Ты два часа меня фотала и сделала всего три фотографии? – расстроенно протянула я.

— Нет, — протянула Маша. – Это только те, что пойдут на выставку. Остальные я тебе в электронном варианте скину, — объяснила девушка. – Видишь в углу крошечный стикер?

— Я только хотела спросить, — отозвалась я, перебирая фотографии. На каждой из них был стикер с номером. – Что это?

— А вот тут, дорогая, самое интересное, — загадочно проговорила Маша, и я услышала, как она стучит посудой. Чай, что ли, наливает? Кстати, хорошая мысль, нужно тоже будет налить себе. А то из-за этой Волжак я ни пообедать, ни кофе попить не успела. – Возьми фотографию номер один.

— Взяла, — ответила я, положив ее перед собой.

— Что ты видишь?

— Эм-м-м… — протянула я, не совсем понимая, что мне нужно ответить. – Себя?

— Ир. Не дурачься. Я серьезно. Какие эмоции ты видишь? – никак не успокаивалась Маша.

— Блин, — вздохнула я, чувствуя себя, как на экзамене. – Я не знаю. Раздражительность? – на фото я явно выглядела недовольной.

— Вот, — довольно протянула Маша. – Это было сфотографировано, когда ты рассказывала, как твои родители тебя все время поучали, пока ты жила с ними.

— Прекрасно, — фыркнула я. – Странно, что ты посчитала это интересным.

— Это были чистые эмоции. Это мне и было нужно. Давай вторую, — поторопила меня Маша.

Я отложила верхнюю фотографию и уставилась на следующую. В глазах огонь, губы чуть искривлены в презрении… Ей-Богу, я бы не рискнула подойти к особе с таким выражением на лице.

— Я что, рассказываю тут о Волжак? – пошутила я, рассматривая свое лицо.

— Вообще-то нет, — странно ухмыльнулась Маша. – О своей бывшей пассии.

— А… Точно, — фыркнула я.

— Ты видишь эту злость, ярость?

— Вижу-вижу, можно дальше? – определенно, это не станет моей любимой фотографией.

— Как скажешь. Давай последнюю.

— Ага, — вздохнула я и убрала фото.

Осталось последнее. Я почти потеряла дар речи, когда увидела его. Я была там… красивой. Даже нет, очень красивой. Я не смотрела в камеру и явно что-то говорила в этот момент, потому что рот был чуть приоткрыт, а уголки губ приподняты. Но самое главное это глаза… Мои глаза словно светились, будто я говорила о самом лучшем дне в своей жизни. И тогда я догадалась.

— О, Боже, — не сдержавшись, пробормотала я. — Тут я говорила о детстве? Я выгляжу такой… счастливой.

— Согласна, ты на ней совершенно неотразима. И, кстати, когда я делала твои фотографии, я смогла наконец понять, почему ты мне… отказала, — спокойно проговорила Маша, а я вообще ничего не поняла.

— О чем ты? – нахмурилась я. Она что, поняла из рассказов о детстве и моих фото, почему она мне не нравится, как девушка? Даже я этого не поняла.

— На этом фото ты не рассказываешь о детстве.

— А о чем тогда… — начала было я, но Маша меня перебила.

— Ты рассказываешь о Волжак.

Наверное, где-то на минуту повисло неловкое молчание. После чего Маша, вероятно, подумала, что я положила трубку или что-то в этом роде, так как она довольно взволнованно спросила меня:

— Ир? Все нормально?

Я сглотнула какой-то комок в горле и прокашлялась.

— Д-да. Я в норме… Просто… Неожиданно, — пробормотала я, явно приуменьшая масштаб бедствия. Она что, хочет сказать, что единственная фотография, где я такая… шикарная, та, на которой я говорю о… Волжак?! О главной проблеме моей жизни?! Это не «неожиданно», это пиздец!

— Я понимаю… Но теперь ясно, почему ты…

— Не продолжай, — остановила я девушку. Еще не хватало, чтобы она заявила, что мне нравится Волжак, и поэтому у меня «не встал» на нее.

— Но Ира, это же очевидно!

— Ничего не очевидно. Я вообще не понимаю, о чем ты, — я до конца решила оставаться непреклонной. Это ошибка. Просто случайный кадр. Может, на фото я только что зевнула и радуюсь? Я люблю зевать, когда хочется!

— Она тебе нравится, — продолжала Маша. – Ты посмотри на свой взгляд. Ты светишься, когда говоришь о ней!

— Это солнце из окна светит, а не я.

— Было девять вечера, — скептично заметила Маша.

— Неважно! – не выдержала я. – Она не может мне нравиться! Она несносная, сумасбродная, ведет себя, как сука и… я ее не понимаю!

— Вот и тогда ты говорила примерно то же. Однако глаза твои сказали больше, — не унималась противная Маша. Мне уже не так уж и нравится с ней дружить.

— Маш, спасибо за фотки, правда, но мне пора. У меня еще куча работы. Я тебе потом напишу, позже.

— Ну… Хорошо, — вздохнула девушка, понимая, что это просто отговорки. – Извини, если что не так, ладно?

— Ага. Пока, — кивнула я и отключила звонок.

Нет. Нет! НЕТ!!! Не может быть! Мне не может нравиться Волжак! Только не она!

Глава 20

Я ждала уже четыре гудка, пока, наконец, не услышала «Алло».

— Оксана! Оксана!!! – заорала я, только услышав голос подруги. – Оксана, я в заднице! Я идиотка!

— Что, Боже, Ира, что случилось?! – взволнованно проговорила она. – Что ты так орешь?!

— Оксана, это… — я от эмоций покачала головой, будто Оксанка может это увидеть, и затараторила. — В общем, ты же помнишь мой план, да? Про лучший секс, про новую меня. И я не хотела же чувств, а потом Волжак появилась, и мы с ней трахаемся, как кролики, только реже, а потом Маша, ее подруга, она меня снимала, и теперь Маша считает, что мне нравится Волжак! И я почти в это поверила, но ведь это же не так, Оксана?! – на последнем издыхании я закончила фразу и набрала в легкие воздуха, потому что кислорода мне явно не хватало.