К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki". Страница 33

В общем, как только я приложила карточку у своей двери, дверь номера напротив отворилась. А кто занимал номер по соседству? Конечно.

— Ирина Николаевна? Рада видеть, что вы не забыли о том, что у нас важная конференция, и прибыли-таки вовремя.

Я сглотнула. Я не видела ее лица, но слышала по интонации, что это был явный намек на то, что я куролесила всю ночь, вместо того, чтобы… Чтобы что? Ублажать ее похотливые инстинкты? Какого черта?

— Конечно, Екатерина Александровна. Я всегда помню о работе, — ответила я, повернувшись к ней.

Женщина осмотрела меня сверху вниз и обратно. И что-то в ее глазах промелькнуло, такое, необычное. Какое-то не то сожаление, не то разочарование.

— Надеюсь, ночная Москва доставила вам удовольствие? – спросила Волжак и слегка поджала губы. К слову, в 8:30 утра моя начальница уже была при параде – собранная, накрашенная, уложенная. А я… А я стояла во вчерашней одежде и была довольно помятой. Так как не выспалась жутко.

— Да, ночная Москва – это действительно захватывающее зрелище, — в тон ей ответила я. А что, одна она может изъясняться странными намеками?

— Рада за вас, — холодно кинула Волжак и направилась к лифту. А я, наконец, зашла в номер.

Глава 25

Пугалов был уволен. С позором. Волжак и Михаилу Андреевичу объявили благодарность и наградили какими-то дипломами. Игоря Алексеевича повысили. Наша презентация на конференции произвела фурор, и нам досталась парочка очень выгодных контрактов. В общем, мы были на высоте. Я была так воодушевлена всем происходящим, особенно премией, которую мне выписали уже на нашем общем внутреннем собрании, что улыбалась без остановки. А Волжак, несмотря на диплом, тоже премию и даже пару должностных бонусов, отделалась лишь кривой улыбкой. Меня это поражало. Блин, тебя поощрили за реально хорошую работу. Поощрили и морально, и материально, какого черта ты даже не улыбнешься нормально?! Волжак вообще выглядела какой-то задумчивой и, к слову, практически ни разу не посмотрела на меня. Я имею в виду не по делу. Просто так. Не бросила ни единого взгляда в мою сторону. От этого было немного паршиво. Но я сказала себе забыть об этом на ближайший вечер, так как впереди нас ждал спонсорский прием, а утром вылет обратно.

Я надела красивое черное платье, одно из тех, что я покупала уже без Оксанки (да, я научилась выбирать не монашеские вещи), взяла маленький клатч и, напялив туфли на каблуке, направилась вниз, в фойе отеля, откуда нас всех должна была забрать машина.

Волжак спустилась последней. Точнее, она шла с Михаилом Андреевичем, который выглядел, как настоящий дон Карлеоне – красивый дорогущий костюм, явно сшитый на заказ, строгие начищенные туфли, лаконичный галстук. Красавец-мужчина. Но когда я перевела взгляд на Волжак, то мне тут же захотелось пить.

На ней был тоже костюм. Но с юбкой и коротким пиджаком. Ее бедра… Я уже знала, на что буду пялиться весь оставшийся вечер. На лице у нее был минимум косметики – лишь то, что подчеркивало ее и так красивые черты. Когда они подошли к нашей группке, то Волжак бросила на меня взгляд. Задержалась на моем вырезе (а я знала, что так будет) и отвела взгляд, мельком посмотрев мне в глаза. Михаил Андреевич, как истинный джентльмен, сделал нам всем комплименты, поскольку был единственным мужчиной (Пугалов уже был на пути домой, чтобы забрать свои монатки из офиса), и предложил отправиться на банкет.

***

Народу было много. Спонсоры, партнеры, конкуренты. Кого-то я знала до этого, с кем-то познакомилась во время конференции. Я чувствовала себя довольно раскованно. Наверное, мой новый стиль жизни действительно меня поменял. Или это было два бокала шампанского, я точно не знаю, но мне было весело. Весело ровно до того момента, пока я в уборной не столкнулась со своей начальницей. Она весь вечер была в компании Михаила Андреевича и Игоря Алексеевича. Иногда лишь отлучалась, чтобы побеседовать с другими участниками сего мероприятия.

Я как раз домывала руки, когда она вошла в туалет. Странно, но я, весь вечер общаясь с кучей народа, не чувствовала себя скованно, как тут, стоило ей только появиться, мне сразу же стало как-то неловко.

— Хорошо проводите время, Ирина Николаевна? – открыв кран, спросила моя начальница. Чего это она стала вдруг разговорчивой?

— Да, спасибо. Все прекрасно, — вежливо улыбнулась я. – А вы?

— Обычно, — пожала плечами Волжак. – Я не люблю шумные сборища. Да и Москву, честно говоря, тоже.

— Почему? Тут же так красиво, столько возможностей, перспектив, столько интересных людей… — начала было перечислять я, но заткнулась, увидев, как Волжак смотрит на меня в отражение зеркала.

— О, да. Перспектив тут действительно полно. Вы это, наверное, еще вчера поняли.

Я нахмурилась. О чем это она?

Видя мое недоумение, Волжак усмехнулась и пояснила:

— Ну, тут куда больше шансов вырваться, выбиться в люди, так сказать. Нужно лишь найти правильный путь. Точнее, правильных людей. И правильный способ. Всем же хочется красивой жизни. Уверена, Маша вас вчера в этом убедила.

— И что это значит? – я продолжала хмуриться. Если я верно понимаю, на что она намекает, то я врежу ей прямо сейчас сушилкой для рук.

— Ну, знаете, иногда люди выбирают более простой путь, чтобы чего-то добиться. Например, уходят к конкурентам, в другую компанию… Много вариантов, — пожала плечами Волжак, закрывая кран.

— Вы сейчас о конкурентах фирмы или своих? – прищурилась я. Я не буду стоять и слушать, как она намекает мне о том, что можно просто под кого-то лечь, чтобы всего добиться в жизни. Она что, считает, что я с Машей провела ночь, чтобы задержаться в Москве?!

— О своих? – теперь настала очередь Волжак хмуриться. – Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду? Что я имею в виду?! – прошипела я, бросая бумажное полотенце в урну. – Я скажу, что я имею в виду! – я повернулась к ней всем корпусом и наставила палец. – Я считаю, что ты – трусиха, которая не может набраться смелости сказать, что просто ревнует! У тебя хватает смелости лишь на то, чтобы делать непристойные намеки и трахать меня, где вздумается, боясь потом посмотреть мне в глаза! И, к слову, с Машей у меня ничего не было. И с тобой больше ничего не будет. Потому что ты была права – эмоции и хоть какая-то чувственность – это не по твоей части. Для этого нужна смелость. Которой у тебя нет!

С этими словами я развернулась и, громко хлопнув дверью туалета, вылетела в зал. Черт. Черт, черт, черт! Она ж уволит меня! Мало того, что я «тыкала» ей в лицо, так еще и такую тираду выдала! Боже, что со мной не так?!

Я прошла к столику с напитками и взяла себе еще один бокал.

Ну, если это мой последний вечер в этой должности, то я хотя бы напьюсь.

Перед глазами стояло лицо Волжак, когда я ей выговаривала все, что думаю. Я все сказала ей честно, как на духу, пусть и немного в более эмоциональной форме, чем того требовала ситуация. Она выглядела растерянной и… подавленной. Хотя, может, мне показалось. С чего бы ей выглядеть подавленной? Ей же на меня плевать. Даже Маша говорила, что у нее было полно любовниц. Я просто очередная.

От осознания этого стало как-то горько, грустно и обидно. Почему я, взрослый человек, воспылала чувствами к той, которая их не требовала? Которая их не хотела. И как вообще это могло произойти? Неужели можно влюбиться только лишь от одного секса?

Хотя… Кого я обманываю? Секс тут вообще не при чем. Ну, практически. Мне нравилась она. Ее сильный характер, ее острый ум, начитанность, жесткое чувство юмора, ее уверенность в себе, ее внешность. Ее трудолюбие и упорство. Ее желание быть всегда на высоте… Хотя, нет, это порой раздражало.