Очаги ярости (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич. Страница 15

Ибо «брат в Асмодее», лишь только Сантьяго его пугнул, отошёл недалече — и давай проповедовать. То ли с горя, то ли в отместку — кто разберёт? Пара десятков зевак из шахтёрской братии собралась дурака послушать, предвкушая, понятно, потеху. А где кто соберётся, там стражники тут как тут. Этим только бы чисто размяться в смысле мускулатуры. И, само уж собой, вломили пришельцу крепко. Как говорят, по самое больше не балуйся.

В этот момент Бенито собирался начать совещание, а тут рядом и шум, и крики. Все, кто в штабе сидел, высыпали на крыльцо. Среди них был Бенито Родригес, Луис Ортега, Том Трентон, Олаф Торвальдсен, Герберт Прист, молодой Эссенхельд, пожилой доктор Гонсалес — и, понятно, ещё и Сантьяго. Тот по-прежнему спал, держа под контролем дом.

— Ух как Плюмбум-то разошёлся, — произнёс Эссенхельд осуждающе. Словом «плюмбум» (свинец) он привык обзывать жлобов. Потому что таких было много на обитаемых лунах одноимённой планеты-гиганта из той звёздной системы, в какой Эссенхельд учился.

Стражники впятером пинали смутьяна, явно имея и личный к тому интерес. Избиваемый — тот закрывался, больше не отвечал, но кому-то из нападающих нос он таки расквасил. А ему бы подумать сперва, какой в этом будет смысл. Для него самого — скажем прямо, неутешительный.

Негодяя от смерти спасли только Годвин с Мак-Кру — вот кто вовремя подрулил и забрал брата Бартоломея — да, практически на глазах у опешившей на крылечке Службы безопасности Эр-Мангали почти в полном бабилонском составе.

Жаль, Ортеге подробностей мига ареста не довелось углядеть. Он, завидя ещё вдалеке вышедших из-за угла Годвина и Мак-Кру, на крыльце не остался, а бочком да за спинами убрался с открытого места под прикрытие стен. Очень уж не хотелось быть обнаруженным шефами прямо здесь, в штабе конкурирующей Службы, в тесной компашке с Бенито и всеми его сторонниками.

4

Проворонили диверсанта под самым носом? Ладно, с каждым бывает. Пусть уже улыбнётся с ним счастье Годвину и Мак-Кру. Удовольствие-то небольшое — дурня допрашивать. Копам пусть в этом поможет образование, да и жизненный опыт. Ведь они же из тех, из первых представителей власти в колонии. Из исходных, докарантинных.

Это нынче смешно, но тогда даже в копы на Эр-Мангали принимали не просто так, а с документом об окончании Академии космополиции.

Впрочем, ладно. Плевать на всё, но теперь-то Бенито удастся начать многострадальное совещание?

Как бы не так! Не успел он произнести открывающую речь, как раздался бесцеремонный стук.

Кстати сказать, это стучал Сантьяго. Но очень громко, просто-таки от души. Дело-то в чём? Явился, во-первых, не свой. А, во-вторых, некто важный, которого не отвадишь.

Кто же пришёл? Ну, конечно, не сам начальник колонии. Но посетитель, эквивалентный ему.

Торрес, телохранитель. Да, как и Диас, как и Маданес. Но они-то телохранителями у какого-то Рабена, а уж Торрес — у самого Флореса.

Диаса и Маданеса Бенито может послать. Как и Рабена, их повелителя.

А вот Торреса уже не прогонишь. И когда он объявит Родригесу, что Флорес его вызывает, очень скоро, прямо сейчас — придётся идти.

Да, так и есть. Торрес уже объявляет:

— Флорес тебя зовёт. Срочно.

5

Перед тем, как отправиться на зов, Бенито распорядился:

— Ладно. Меня не ждём. Я вернусь при ближайшей возможности, но совещание надо продолжить. Просто даже из вредности. Жаль, самому провести не удастся, но не беда: вместо себя оставляю Майка!

Эссенхельд округлил глаза. Не ожидал, по-видимому. Но не настолько, чтоб вовсе запаниковать. Всё же Бенито с ним не ошибся. Парень он умный, справится. Может, не слишком общительный, это да. Но ведь не это же главное при научном подходе. И диковатый, мяса, опять же, не ест. Но, чтобы дело расследовать, это не помешает. Пробовать зомби на зуб типа не обязательно…

Родригес ушёл уже было, но снова вернулся, вспомнив на сей раз уже о Луисе Ортеге.

— Да… И ещё одно. Луис, пока меня нет, ты назначаешься секретарём совещания. Мне же понадобится полный его отчёт. Кто что сказал, что за идеи были. Ну а поскольку запомнить надежды нет, выход один: изволь-ка застенографировать.

Луису, право же, легче бы было запомнить. Только кто он такой, чтобы спорить с Бенито Родригесом? Ничего не попишешь, придётся, короче, писать. Он со вздохом подвинул к себе пачку писчей бумаги с допотопной системы стилом.

6

Майк взглянул на лица товарищей с выражением крайней застенчивости на лице и сказал:

— Должен признаться, что, к сожалению, не успел подготовиться…

Да? Ну вот это он зря. Луис-то всё записал.

Олаф тогда:

— Так расходимся? Иль посидим в тишине?

Эссенхельд возразил:

— Вовсе не обязательно. Ну, подумаешь, я не готов. Буду импровизировать. Ну и вас опросить ничего мне не помешает. Для начала возьму на себя предварительный труд: описать главный предмет рассмотрения…

Тут Ортега взмолился:

— Чуть помедленней, Майк! Я ведь стенографирую.

Все значки вспоминались с большим-прибольшим трудом. Здесь, на Эр-Мангали, стенограммы писал он пару раз от силы. Хитрый Бенито запомнил и припахал.

Майк Эссенхельд сонастроился с ним и стал говорить в нужном темпе.

7

— Определим же предмет нашего совещания. Зомби (зомбяки, зомбаки) — кто же они таковы? Само имя нас отсылает к терранской (земной) культуре, а конкретней — к традиции вудуизма Западной Африки и островов Карибского моря, но феномен много шире данной терранской основы. Аналогичные темы присудствуют в ксеокультурах Сид, Кин и Ро, и, вероятно, в некоторых других…

Успеваете, Луис? Да, хорошо, буду краток.

Далее. Общетерранское слово «зомби» происходит от «нзамби», что с языков семьи банту переводится как «душа мертвеца». Слово нас отсылает к тем вудуистским обрядам, в ходе которых колдун (хунган) воскрешает мёртвое тело с целью насильственного обращения в рабство, дабы принудить его к производственному труду. Ну, например, на плантации. Или на шахте. На операциях, от выполнения коих живые склонны отказываться.

Трудно? Ну ладно. Но зомби приходится хуже.

Далее. Элементарный обряд оживления предполагает момент окропления трупа жертвенной кровью, реализуемый по механизму контагиозной магии. Контагиозной — попроще сказать, «заразительной». Правда, замечу: магическое «заражение» не идентично естественному, речь о котором ведётся в контексте инфекционных болезней. Так, сциентистское отождествление двух феноменов: зомбирования и бешенства, показало свою примитивность и несостоятельность.

Далее. Кроме узкого смысла понятия «зомби» есть ещё расширительный. В расширительном смысле зомбаками зовутся не только трупы, проведённые через обряд оживления, но и люди живые, что в силу каких-то причин начинают себя вести аналогично трупам. Именно этот расширительный смысл важен особенно и в контексте ксенокультурном…

Но, конечно, дело не в том, что ксенозомби чем-то живее земных, либо зомбификация ограничена поведенческими аспектами. Нет же, напротив. Ксенозомби культуры Сид, если так можно сказать, намного мертвее. Вудуистский обряд заключался в оживлении трупа. Что же касается ксенообряда культуры Сид, её главная суть — в умерщвленьи живого. В переходе сквозь грань пассивной обыденной смерти к смерти активной, способной распространяться. И в активном распространении делать что? Умерщвлять живое. В самых разных прогрессиях, что доступны такой активности.

И так далее. И тому подобное, много раз.

8

От речений «не подготовившегося» Эссенхельда чуть не у всех полезли глаза на лоб. Ну ничего себе выдал ксенозоолог!