Хозяйка магического экспресса (СИ) - Милованова Анастасия. Страница 4

— Так отвечаешь, что бедняжке пришлось прятаться в моей ванной от жердей? — я складываю руки на груди и скептически поглядываю на Маркуса. Знаю, как его бесит, когда я начинаю его отчитывать.

— Ой, вот не надо мне тут выговаривать, — Фаст не обманывает моих ожиданий, взрываясь, как и раньше. — Мы так и так планировали попроситься к тебе пассажирами, кто ж знал, что за нами увяжется патруль!

— Ребята, ребята! — прерывает нашу перепалку Освальд, сгребая нас обоих в охапку. — Пойдемте-ка лучше чаю попьём? Мири там, наверное, уже вся извелась!

Здоровяк не выпускает нас из своих примирительных объятий и в таком виде ведёт в столовую. А я вспоминаю детство, когда точно так же Освальд разнимал нас с Маркусом, когда тот в очередной раз устраивал мне розыгрыш.

Мне было десять лет, когда я попала на "Торопыгу" — точно так же, как и малышка Розмари, залезла в первый попавшийся состав, лишь бы скрыться от преследователей. Только в отличие от девчушки — я была совсем одна. Мой мир был разрушен, а семья погибла…

Долгое время я скиталась по мирам, где-то проезжая "зайцем", а куда-то попадая в неконтролируемом прыжке меж граней. Вот как раз после одного из таких скачков, когда я была обессилена и с трудом понимала, что происходит, на меня вышел патруль жандармов. Дядя Руперт не просто спас меня. Он принял меня в свою семью, в которой, помимо наёмных рабочих, уже были беспризорники Мири и Освальд. И Маркус. Обаятельный, бесстрашный и с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения. Для той меня он казался идеальным! Ключевое слово "казался"…

— Папа! — Розмари бросается к Фасту, как только мы входим в столовую.

Девочка виснет на Фасте, ловко изображая маленькую обезьянку, цепляется за его бежевое пальто. Только сейчас я замечаю, как плохо выглядит Маркус. Потрёпанная одежда, невидимые в полутьме склада, тени под его глазами, явно не небрежная щетина на щеках — всё это говорит мне, что старый "друг" долгое время скитался. И путь его был не лёгок.

— Малышка! — Маркус сжимает девочку в крепких объятиях и от души целует в макушку. — Как ты тут? Не обижали?

— Нет, — Розмари широко улыбается и бросает на меня хитрый взгляд. — Гратти Агата меня спрятала, как ты и говорил!

— Гратта, — машинально поправляю я и отвожу глаза, почему-то не в силах смотреть на эту милую картину.

Маркус не признался в отцовстве, но мне достаточно видеть реакцию Розмари — не всякого мужчину ребёнок назовёт "папой".

— Я и не сомневался. Агата никогда твоего папу не подводила! — наглец подмигивает мне, перехватывает поудобнее малышку и шагает в глубину вагона. — Миранда, душа моя, накормишь доброго странника?

Моя помощница, всё это время с интересом вглядывавшаяся в нашу компашку, выходит из-за стойки и, уперев руки в бока, выдаёт:

— Маркус Риглер Фаст, да чтоб у тебя все рельсы под ногами спутались, где тебя межмирье носило?

А я в который раз за вечер удивляюсь — это что же, я одна не рада его появлению тут?

Пока ощущение несправедливости от такого радушного приёма Фаста заставляет меня пребывать в растерянности, Освальд снимает Рози с названного отца, усаживает рядом с собой и принимается что-то ей рассказывать, полностью переключая внимание малышки на себя.

С лёгким хлопком на моём плече появляется Кропалёк, и я на автомате поглаживаю его, подкармливаю и так переевшего за сегодня фуршуня магией. Завтра наверняка придётся объяснять патрулю жандармов, отчего у меня весь поезд фонит скользящей магией. А всё из-за ненасытного малыша. Кстати, о завтра.

— Вы с малышкой должны покинуть поезд, — холодно произношу я, присаживаясь на высокий стул за стойкой и не глядя на Маркуса.

Как и на Мири. Знаю, с каким осуждением она сейчас на меня смотрит. Но я не могу поступить иначе. Если беглецов поймают на моём экспрессе — прощай свобода. Я уж не говорю о моих работниках, за которых несу ответственность.

— Ты уверена? — в голосе Фаста звучит непривычное безразличие, что я украдкой бросаю взгляд вперёд, на зеркальную стену бара.

Маркус развернулся ко мне полубоком и, выставив локоть на столешницу, наблюдает за мной. Это нервирует и я хватаюсь за очередную чашку капучино, заботливо подвинутую мне Мирандой.

— Да, — твёрдо говорю я, но сил посмотреть ему в глаза так и не нахожу. — Как я и говорила, твоё появление здесь нежелательно. А учитывая дар малышки — ставит под угрозу весь мой бизнес. Не говоря уже обо мне самой.

— Агата! — судорожно вздохнув, помощница прижимает руки к груди. — Как ты можешь? Она же совсем малышка! Ей нужна наша помощь!

— У малышки есть надёжный защитник, — на этих словах мои губы искривляются в саркастической улыбке, а в зеркале напротив я сталкиваюсь взглядом с Фастом.

Он наблюдает за мной так же, как и я за ним. Изучает мои эмоции, ища, где можно продавить. Но не в этот раз, грат Фаст!

— Как хочешь, но у меня дельное предложение, — Маркус со вздохом отворачивается от меня и принимает из рук Мири тарелку с похлёбкой. — Ты доставляешь нас в Аркадос, — тут я не выдерживаю и смотрю на него округлившимися глазами, — а я щедро тебе за это заплачу!

— Щедро? — я вновь позволяю себе скептическую улыбку, смеряя своего собеседника оценивающим взглядом. — Не особо ты похож на богатого мецената.

На мои издёвки Маркус лезет во внутренний карман пальто, я вижу искры защитной магии и на столешницу передо мной падает толстая пачка империтов. Счетовод в моей голове уже быстренько посчитал сумму и прикинул, что этих денег хватит, чтобы хотя бы немного поправить наши пошатнувшиеся запасы армелита.

— Этого не хватит даже на то, чтобы устранить ущерб, нанесённый твоим визитом, — сглатывая ком в горле и задирая нос, я отодвигаю пачку от себя.

— Какой ущерб? Я ничего не сделал! — в глазах Маркуса я вижу искреннее недоумение.

— Ты забыл, как закрывать двери в рудохранилища? — я всё же выхожу из себя и поворачиваюсь к нему, гневно сверля его глазами. — Пока ты искал, куда спрятаться, малыш Кропалёк уничтожил всё наше топливо!

Какое-то время Фаст смотрит на меня ошарашенно, будто не понимает сути моей претензии, а потом разражается громким смехом.

— Прости, я успел забыть, какой он у тебя прожорливый, — наглец тянет руку к фуршуню, но тот цапает его за палец. Хоть кто-то из всей моей команды солидарен со мной. — И колючий, весь в хозяйку. Хорошо, Агата. Это, — Маркус кивает на империты на столе, — лишь треть от общей платы. Плюс три вагона очищенного армелита. Это моё предложение.

Я смотрю на мужчину передо мной. Он, как всегда, уверен в себе и, наверняка, не ждёт отказа. Конечно, предложение более чем щедрое. Но я знаю, где высокая плата — там и риск соразмерный.

— Нет, — вновь говорю я, отворачиваясь от него и поднимая чашку. — Завтра мы прибываем в Лодброк, на том наши пути расходятся.

Я сижу ровно, спина напряжена как струна, и когда Маркус внезапно склоняется надо мной, я непроизвольно вздрагиваю.

— Не торопись, подумай, — говорит он и легко кивает в сторону пачки. — Это компенсация за моё вторжение.

В моём горле застревает возмущение, хочется оттолкнуть его и уже сейчас выгнать из поезда, но я лишь передёргиваю плечами и делаю глоток остывшего напитка. Маркус хмыкает и, подхватив тарелку с похлёбкой, отходит за столик, где Освальд вовсю развлекает Розмари.

— Агата, нельзя же так… — начинает Миранда.

— Знаю, — обрываю я её, с тоской возвращая чашечку на блюдце. — Но по-другому не могу.

— Можешь, — на мои плечи ложатся крупные руки Освальда. Он совсем по-отечески сжимает их.

Между нами разница в пятнадцать лет, а потому и Мири, и Освальд с самого первого дня нашего знакомства воспринимали меня как младшую сестричку. Как ту, о ком всегда нужно заботиться. А я выросла в твёрдой уверенности, что должна отплатить им тем же. Постараться обезопасить их жизнь.

— Нет, Вальд, дела Маркуса никогда до добра не доводили, — запрокидываю я голову и смотрю в лучащиеся добротой глаза машиниста. — Даже ради малышки я не могу подвергать опасности ни вас с Мири, ни остальной экипаж.