Марс выбирает смерть (СИ) - Александрова Дилара. Страница 5

— Ага. Они все время жалуются, что мы бездельничаем, но если какой-то шишке нужен перенос в прошлое, то сразу к нам, — поддержал ее Курт.

— Правда, это случается не так часто. Сидим поэтому на государственной зарплате, — перебила его Майя.

— Да хватит вам ее пугать! Она только пришла! — начала злиться Велли.

— А чем эти люди отличаются от остальных? — спросила Медея, глядя на ряд фотографий с черными рамками.

Небольшая пауза немного смазала момент.

— Профессор Власов умер несколько лет назад. Возраст. Ванда и Бон не сильно увлекались наукой, просто заходили иногда. Пропали без вести. У остальных тоже своя история...

— Понятно, — погрустнела Медея, почувствовав, как внутри шевельнулась какая-то необъяснимая тревога, — Очень жаль...

Повернувшись к требующей свою порцию ласки Бусинке, девушка во второй раз почесала ее за ушком. Лениво открыв правый глаз, Граф окинул всех презрительным взглядом. Широко зевнул так, что стали видны крепкие клыки. Белые, упругие, словно пружины, усы немного подались вперед. Завершив на сегодня свое самое активное действие, кот вальяжно перевернулся на другой бок и снова заснул.

— Если честно… Я не уверена, что одна из вас, — набралась смелости признаться Медея. — Я ни разу в жизни не прыгала через аномалии.

— Камал! — заорала Велли так, что, казалось, разбудила даже кота, а затем вновь повлекла новенькую за собой, — Пошли. Сейчас все устроим.

— Что? Я… не могу… Прямо сейчас?

Кое-как поспевая за удивительно активной знакомой, девушка пару раз чуть не впечаталась в хаотично расставленные длинные столы. К счастью, ни один из них не имел острых углов. Они тянулись непрерывной лентой, словно большой пруд с идеально гладкой, жемчужной поверхностью. Среди столь необъяснимой интерьерной логики особенно выделись яркие пледы в разноцветную полоску. Они покрывали мирно спящих людей, находящихся в процессе важных научных изысканий.

— Есть окно? — спросила высокого брюнета Велли, когда пара достигла места назначения.

— Для тебя — всегда, — улыбнулся парень и отчасти томно, отчасти насмешливо повернул голову.

Немного смугловатый, с взьерошенными черными волосами и бархатисто-темными зрачками, Камал стоял около обширной приборной панели и что-то усердно вносил в электронный журнал. Легкие щелчки, доносящиеся по ту сторону отгороженного прозрачным стеклом отсека, смахивали на треск сверчка. Стены экспериментального блока были напичканы датчиками, камерами и детекторами дыма. Посреди дальней стены сияло небольшое фиолетовое поле с рваными краями. Медея встречала уже нечто подобное. Тогда она приняла маленькую аномалию за настольную лампу. В отличие от увиденного сейчас, ее поле имело гораздо меньшие размеры и спокойно размещалось на одном из столов Фальха Диттэ. Позже девушка узнала, что оно являлось стабилизированной формой временного разрыва.

— Сейчас половина первого. Отмечаю это время как контрольную точку отсчета, — деловито сказал Камал и вновь что-то отметил в журнале.

— Какую точку? — забеспокоилась Медея.

— Да не волнуйся ты. Ждем твоего перемещения, — с любопытством уставилась внутрь блока Велли.

Рядом тут же материализовалсь несколько любопытных, поедающих куски голубоватого торта с фиолетовыми цветами.

— Погрешность — пятнадцать секунд, — сказал Камал.

— Не так уж и много, — улыбнулась Велли. — Ждем дальше.

— Я что, должна там появиться?

— Ага.

— А это разве не нужно согласовать с профессором Ффо?

— Конечно нужно. Мы сделаем это позже. Все равно ты начнешь прыгать только через несколько дней, у нас еще куча времени!

— Действительно...

— Чем ближе прыжок, тем меньше погрешность в расчетных датах. Камал занимается калибровкой симбионта. Мы стремимся к наибольшей точности по времени.

— Элита платит за качественное предоставление услуги. Ошибка на пару лет — штраф. Пару месяцев еще могут простить, если, конечно, это не какая-то памятная дата…— дожевывал большой кусок торта Курт, бесцеремонно встряв в разговор, — Оплату контролирует государство, боятся, наверно, что станем слишком влиятельными. Потому и дерут с нас три шкуры! Я же говорил, много тут не заработаешь.

— Курт, испарись, — отмахнулась от него Велли, как от назойливой мухи, — Кстати, пока краску с головы не сотрешь — никаких перемещений. После тебя потом полдня стены драили.

— Это хорошо, что я еще перед прыжком не поел, — усмехнулся парень и куда-то плавно уплыл.

Медея жадно вглядывалась в центр небольшого помещения за стеклом. Сердце ее учащенно забилось, когда она увидела искажение пространства. Оно было похоже на рябь, начавшую содрагать гладкий разрыв. Еще чаще сердце забилось, когда в центр с полуметровой высоты упало худенькое тело в черном глухом купальнике.

— Погрешность — полторы минуты. Неплохо, но не идеал, — удовлетворенно сказал Камал и тут же нахмурил брови, — С пространством, конечно, беда….

— Что, совсем плохо? — Велли полезла высматривать цифры в журнале, который Камал безуспешно пытался спасти.

— Погрешность большевата, — кивнул молодой мужчина, — Ничего страшного. Не всем скользящим дано оседлать пространство.

— Она же новенькая. Какие ее годы!

— Зато не голая, уже неплохо. Значит, аномалия пропускает ДНК-надстройки.

— Это она про купальник, — шепнула Медее на ухо Велли, — Он из твоей же кожи.

Впившись взглядом в толщу прозрачного стелка, девушка смотрела в самый центр стабилизированной аномалии. Невозможно было поверить собственный глазам. Медея наблюдала, как поднимается с пола, потирая бледные конечности. Крупные, темные синяки покрывали нежную кожу. Оглушенная и немного дезориентированная в пространстве, скользящая ничем не отличалась от своей копии в прошлом. Такая же юная, ни на секунду не постаревшая.

— Ты уже появлялась пару дней назад. А еще — за неделю до этого, — пояснила Велли, — но я хотела, чтобы был сюрприз.

— Фальх Диттэ строго ограничил допустимое время перемещений. Ты не прыгаешь дальше полутора месяцев, — пояснил Камал.

— Почему?

— Господин Диттэ не хочет парадоксов.

— Это в том случае, если вы узнаете о моем существовании слишком рано? — догадалась Медея.

— Ага.

— Но ведь время — жесткая величина. Чего он боится? — спросила девушка, с удивлением продолжая наблюдать, как встает с пола и оглядывается.

Когда скользящая номер два увидела себя за стеклом, то состроила точно такое же обескураженное выражение лица, что и Медея номер один.

— Не каждый день с неба падают земляне. Параметр может быть очень значительным.

— Ой… профессор Ффо освободился! Эй, тебе пора! — воскликнула Велли и опять потянула девушку за собой.

В дальнем углу лаборатории отворилась безликая дверь посреди Марсианских облаков. Оттуда выглянул Анноэф Ффо. Длинный, словно жердь, с густой серо-рыжеватой бородой и взъерошенными волосами. Он выглядел немного загруженным. Теплый вязаный свитер из коричневой пряжи с высокой горловиной делал Ффо похожим на отшельника, впервые вернувшегося на большую землю. Небрежно махнув правой рукой, мужчина пригласил Медею к себе в кабинет.

— Да расслабься ты. Успеешь все, — сказала Велли, — тебе еще надоест все время прыгать, зуб даю.

С трудом оторвавшись от созерцания своей молчаливой копии, девушка последовала совету гида-самовидвиженца. По пути к профессору она все же умудрилась удариться о плавный изгиб ближайшего стола.

Когда за спиной закрылась дверь личного кабинета профессора Ффо, Медея облегченно вздохнула. В руках у нее откуда-то материализовалась тарелка с огромным куском праздничного торта. Буквально за пару мгновений Велли успела раздобыть десерт и всучить его так, что та даже не обратила на это внимания.

— Ребята там не разобрали тебя на сувениры? — почти рассмеялся Ффо. — Они каждого новенького готовы под лупой разглядывать. Нас, знаешь ли, не так много.

— Не успели, — неловко заулыбалась Медея , — Но, мне кажется, это лишь дело времени...