Враги (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка". Страница 10

-- Нет!

Элисса вздохнула.

-- Хорошо. Я попробую найти женщину. Может, на окрестных фермах кто из бабок сведущ... Но умыться, поесть и поспать надо все равно, верно? А потом лорд Бенсли приедет и тебя заберет... - она говорила мягко и ласково, точно с напуганным жеребцом.

Девушка кивнула, и, опасливо косясь на Натаниэля и Андерса, двинулась рядом с Элиссой.

========== 5 ==========

На церемонию Натаниэль явился злой и сонный. Накануне он все же дошел до госпожи Вусли и потом до поздней ночи возился с документами, разбирая, что к чему. А потом не мог заснуть, едва ли не до рассвета, потому что выходило, будто большую часть достояния Амарантайна промотал никто иной, как прежний эрл. Отец, получив титул эрла Денерима, поместье в столице и положение ближайшего советника регента начал раздавать доходы и земли родового эрлинга - то ли покупая лояльность, то ли еще почему, Натаниэль не мог понять. И поверить тоже не мог. Отец не раз и не два повторял, что именно он, старший, унаследует Амарантайн - и пустить на ветер обещанное? Или он хотел закрепить свое положение в столице - доходы эрла Денерима однозначно должны быть больше... должны были быть, -- поправил себя Натаниэль, если бы Орда не разгромила столицу. Но гадать, что было бы, если, можно хоть до возвращения Создателя, а документы говорили сами за себя - отнюдь не Стражи оказались виноваты в том, что Амарантайн пребывал на грани разорения. Мор, конечно, тоже внес свою лепту, куда же без этого, но... Натаниэль даже заподозрил поначалу, что письма и расписки подделаны, но если не пытаться обмануть самого себя - рука отца сомнений не вызывала, письма, написанные тем же почерком до сих пор лежали в Вольной Марке, на хранении у человека, которому он служил оруженосцем. Словом, выходило, что проклятая Кусланд опять ни при чем.

Проклятая ли? Как так вышло, что всего за несколько дней она, из чудовищного порождения тьмы, которое он ненавидел всей душой, превратилась в обычную женщину? Почти незнакомую - за восемь лет изменились оба -- но все же отнюдь не демона. Натаниэль вертелся с боку на бок -- простыня давно сбилась в жгут - злился на собственную доверчивость и собственную же сентиментальность - не захотел из врага мученицу делать, ишь. Зарезал бы - и не пришлось бы сейчас вертеться, гадая, что из увиденного правда, а что - лишь притворство, и не пришлось бы отмахиваться от предательских шепотков внутри, говорящих, что, похоже, те, кто говорил, будто отец сам навлек беду на семью, не лгали. В это нельзя было верить, в это немыслимо было верить, самому предать отца следом за всеми - но никто бы не стал разыгрывать такое грандиозное представление ради одного человека. Впрочем, не одного - если он, сын прежнего эрла открыто проявит лояльность Стражу-Командору, позиции ордена станут куда крепче, и заручиться поддержкой знати окажется проще. Может быть, в этом все дело? Натаниэль натянул на голову подушку. Узнала, кто он, разыграла многоходовку - те мужики в кабаке могли быть подсадными - так, чтобы ему больше некуда было идти, сговорилась с магом, порыдала так, чтобы услышал тот, кому нужно. Еще скверна эта очень кстати, теперь Натаниэль точно от нее никуда не денется... С порождениями тьмы тоже сговорилась, угу. Он в очередной раз выругался, покосившись на склянки на столе. Но вторую ночь подряд убегать от размышлений с помощью зелья казалось неправильным. Слабостью. И Натаниэль гонял по кругу одни и те же мысли, не понимая, как так вышло, что мир перевернулся с ног на голову, пока не забылся под самое утро.

Словом, входя в зал, где должны была состояться церемония - на которой он обязан был присутствовать как один из Серых Стражей - Натаниэль просто жаждал увидеть, как Кусланд - демоны бы ее взяли - наконец, опозорится. Пусть не наступит на подол, растянувшись посреди зала, пусть просто выглядит пугалом - а в платье она будет выглядеть пугалом, слишком уж не шли шелка к ее манере двигаться и говорить. Он хотел на это посмотреть. И едва не хмыкнул вслух, когда в назначенный час Страж-Командор предстала перед собравшимися в доспехе. Отчищенном, насколько можно - но с намертво въевшимися пятнами. Залатанном. С нашитым на грудь гербом -- грифоном - явно новее всего остального. Вокруг зашептались - вопиющее нарушение приличий не упустил никто. Элисса с невозмутимым лицом дождалась тишины и начала положенную церемонией речь. Слова текли размеренно и гладко, ничего забавного в ней не было, но спустя несколько фраз Натаниэль едва удержался, чтобы не рассмеяться на весь зал. Элисса приветствовала собравшихся не как эрлесса - своих личных вассалов. А как представитель Ордена -- союзников, присягающих на верность. Что, в общем-то, и было в реальности - ведь Амарантайн теперь принадлежал Стражам, а не лично Кусланд. И к вассалам вышел Страж-Командор Ордена. Воинского ордена. Платье? Заметив взгляд Андерса, Натаниэль заставил себя погасить улыбку. Развлечения не вышло, но почему-то он об этом совсем не жалел.

Больше в речи ничего интересного не было, подобного рода ритуальные славословия Натаниэль за свою жизнь слышал множество раз. Со скуки он начал разглядывать присутствующих - и похолодел, поняв, что знаком едва ли не с половиной. Вон лорд Гай - Натаниэль помнил его совсем юным, пожалуй, младше, чем сейчас Элисса - только-только вступившим в права владения. Тогда он приехал присягать отцу. Сейчас он стал старше и жестче, сколько лет прошло - десять? Больше? Но все же Натаниэль его узнал. А вот лорд Эддельбрек совсем не изменился... в последний раз, когда на памяти Натаниэля он приезжал в Башню Бдения по какому-то делу, отец, судя по всему, наговорил кучу неприятных слов, потому что уезжал лорд молчаливым и сумрачным. Простился сухо и коротко, хотя Натаниэля всегда любил и часто, с видимым удовольствием разговаривал...

Почувствовав пристальный взгляд, лорд повернул голову - и видя, как расширились его глаза, Натаниэль похолодел. Не хватало еще, чтобы его узнали. Сын Рэндона Хоу открыто поддерживает убийцу отца. И ведь никто не будет выяснять, как обстоят дела на самом деле. Впрочем, Натаниэль сейчас и сам не мог сказать, как они обстоят.

Церемония продолжалась, банн Эсмерель - Создатель, ее он тоже помнил! - преклонила колено, медленно и торжественно произнося слова присяги, а Натаниэль думал о том, что размышляя вчера, будто это должны были быть его вассалы, явно себя переоценил. Если он не способен просчитать расклады хотя бы на два шага вперед -- какой из него, к гарлокам, эрл? Просясь в Стражи не подумать, что придется подчиняться убийце отца... Ну хорошо, тогда он был голоден, болен и вообще едва ли соображал, что делает. А сегодня, когда он предвкушал развлечение за чужой счет, вместо того, чтобы сообразить, что наверняка узнают и начнут использовать его имя в собственных целях?

Он привык видеть, как эрл получает от подданных подати и почести, имеет право судить и миловать, но совсем забыл о грязных играх вокруг титулов и даров... и о том, что в случае чего придется получить стрелу под ключицу, спасая совершенно незнакомую девушку не из каких-то там романтических соображений, а просто потому, что ее отец - твой вассал, и обязательства служить и защищать - взаимны. Стоило ли оно того? Натаниэль никогда не думал о такого рода вещах - он знал, что со временем унаследует Амарантайн, и это было так же очевидно и неотвратимо, как восход солнца по утрам. Но сейчас те, кто должен был присягать ему, преклоняли колено перед убийцей его отца - и воды не потекли вспять, а солнце не зашло на востоке. Черни все равно, кто ей правит, не драли бы три шкуры. Все равно ли лордам, до тех пор, пока налоги посильны и на земли не посягают?

Он в который раз подумал, что надо было сообразить еще накануне и попросить у Стража-Командора разрешения не присутствовать - кого там интересует, сколько Серых Стражей в Башне Бдения на самом деле. Она бы позволила... или воспользовалась бы поводом окончательно показать, кто есть кто? Нет, надо было все-таки ее прирезать, и не мучиться бесплодными размышлениями. Хотя кто бы еще кого прирезал, по правде сказать. Когда-то в их стычках он побеждал неизменно -- просто потому, что был старше и сильнее. Сейчас Натаниэль справедливо считал себя приличным бойцом, но мастерство Элиссы оттачивалось не на турнирах, а в настоящих сражениях, где цена ошибки - жизнь. И до сих пор она была жива.