Лодка над Атлантидой - Кернбах Виктор. Страница 39

— Ну, а твой друг, одетый в зеленые листья, может на них посмотреть?

Аута рассердился на самого себя, что сразу не понял смысл вопроса. Он молча проводил чужеземцев до двери в глубине дворца, полагая, что Великий Жрец находится в зале, где книги. Один из слуг вышел из-за столба и удивленно оглядел чужеземцев. Последние вошли без шаров. Они не стали надевать сетки для очистки воздуха, хотя взяли их с собой, так как им не хотелось никого пугать своим видом. Слуга остановил Ауту у двери и вошел в зал один. Через некоторое время слуга позвал Ауту в зал. Там никого не было.

— Где наш высокочтимый господин? — спросил Аута.

Но слуга, осторожно проскользнув мимо него на цыпочках, ничего не ответил. В столь хорошо знакомом Ауте зале находилось несколько кресел из черного дерева, покрытых леопардовыми шкурами. Аута пригласил чужеземцев сесть, сам же остался стоять. Вскоре вошел молодой жрец или, вернее всего, ученик (Аута его знал), он сказал рабу, что сейчас придет сиятельный Тефнахт. Когда же Аута хотел спросить о Великом Жреце, то увидел, что юноши уже нет: он незаметно исчез.

Чужеземцы сидели в креслах и молча осматривали комнату.

При появлении Тефнахта Аута вздрогнул и хотел было упасть на колени, но сын Бога Силы остановил его резким жестом и шепотом приказал ему сесть в кресло. Удивившись этому, Аута сел между Тефнахтом и чужеземцами.

Жрец попросил раба спросить, как те себя чувствуют на земле, привыкли ли к земному воздуху и что они хотели бы еще увидеть и узнать.

Чужеземцы ответили ему через Ауту, что чувствуют себя на этой планете довольно хорошо, а к воздуху, как можно заметить, стали уже привыкать. Затем они спросили переводчика, какой смысл был в такого рода вопросах. Немного смущенный, Аута объяснил им, что по существующему обычаю как в этой стране, так и в других странах Земли хозяин спрашивает гостей, как они себя чувствуют и нравится ли им быть у него. Тогда рулевой попросил Ауту перевести следующее:

— Нам понравился ваш поразительно красивый дворец. Но почему сюда не приходят люди, чтобы посмотреть на пего?

Но Аута перевел только половину фразы, и чужеземцы, уже хорошо понимавшие к этому времени язык атлантов, улыбнулись, к великому удовольствию Тефнахта, который счел, что их улыбка связана с высказанной похвалой.

— У вас много в стране таких дворцов? — спросил другой чужеземец, конечно, опять-таки через посредство Ауты, который сказал им о запрещении обучать гостей языку атлантов,

— Есть! — ответил Тефнахт с гордостью. — Их много в Большом Городе. Там находится дворец правителя… — Тефнахт сделал паузу, искоса поглядывая на Ауту, потом быстро продолжал: — Особенно Великий Храм.

— Кто живет в нем? — спросил нерешительно чужеземец, так как на своем языке не знал, как произнести “Великий Храм”. Научившись произносить слова атлантов, он все же не понимал их значения.

Аута перевел точно. Затем он спросил Тефнахта, не позволит ли тот объяснить чужеземцам смысл слов “Великий Храм”, и, получив согласие, попытался это сделать:

— Это дом богов… то есть (и тут он вспомнил, что чужеземцы все равно не смогут понять, кто такие боги или кем они могли бы быть) дворец… дворец, в котором фактически никто не живет, а там молятся… где великие наши жрецы… (он снова остановился), где…

Тефнахт, понимая, что раб путается, приказал ему замолчать:

— Оставь это, не объясняй! Не выставляй себя на посмешище. Ты же хорошо знаешь, что они не верят в богов… Фактически и мы… но мы знаем, что есть. Мы сделаем им здесь, то есть выше, на самой вершине, храм, который будет для них очень хорошим жильем. Когда же храм будет сделан, скажешь им, что им подарил его Великий Жрец… или нет, скажи лучше, что им его подарил народ Атлантиды.

— Господин, — сказал Аута, — но они не хотят долго жить на Земле!

— Они сказали тебе, что отправляются в путь? Тогда еще лучше — храм станет моим! — сказал весело Тефнахт, но тут же брови его нахмурились, и раб угадал, что жрец сожалеет о сказанном.

Пожилой чужеземец встал и, подойдя к книгам, спросил, что находится в круглых высоких коробках. Аута подошел к нему и вынул из коробки свиток папируса.

— Это книги старца, — объяснил он.

Чужеземец взял свиток, развернул его и внимательно посмотрел на ровные ряды знаков, написанных искусной рукой большого мастера.

— И много у вас таких залов на вашем острове?

— Что он спрашивает? — крикнул Тефнахт, поспешно вставая и подходя к ним.

— Спрашивает, сколько у нас таких залов на Атлантиде.

— И ты сколько ему сказал?

— Я не успел еще ответить, господин.

— Скажи ему, что много! — приказал Тефнахт.

— Два! — сказал Аута, а чужеземец едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Чужеземцы явно скучали. Они быстро поняли, что здесь для них вряд ли найдется что-нибудь интересное. Довольные осмотром дворца, они встали, намереваясь уйти, и Тефнахт, как полагалось гостеприимному хозяину, не остановил их.

— А где же ваш старец? — спросил пожилой чужеземец.

Аута перевел Тефнахту, но тот не ответил. Полагая, что жрец не расслышал его, раб спросил еще раз, но Тефнахт сделал ему знак молчать. Тогда раб придумал ответ:

— Старец устал… видимо, спит.

— Аута, — сказал Тефнахт (и Аута вздрогнул), — я видел, на чем вы прибыли. Ты не теряешь в ней сознание?

— Нет, господин. Скорее начнет мутить на корабле. В воздухе нет волн.:

— И не падает? — спросил жрец снова.

— Нет, господин, плывет по воздуху, как пушинка, и спускается на землю спокойнее, чем падающий орел.

Подумав немного, Тефнахт тоном приказа произнес:

— Скажи им, чтобы они меня взяли на свой корабль, если направляются в Великий Город. Скажи им, что там есть на что посмотреть и что я был бы рад быть их проводником.

Аута перевел просьбу жреца, и чужеземцы согласились. Выйдя последним, Аута услышал шорох и повернулся: сзади занавеса на мгновение появилась голова Великого Жреца. Аута про себя улыбнулся и молча вышел.

Все в это время были уже в саду и осматривали цветы.

Когда их догнал Аута, рулевой открыл дверь лодки и знаком пригласил Тефнахта войти. Жрец вошел и сел на стул, но, увидев как один из чужеземцев (рулевой) идет вперед и начинает двигать какие-то рычаги, он немедленно пересел на стул рядом с ним.

Аута умолк от удивления при виде, как спокойно, не промолвив ни слова, Тефнахт позволил себя привязать (на самом деле он это сделал только потому, что так поступали все остальные). Жрец с пристальным вниманием стал следить за движением рук рулевого. Аута решил, что в этом нет ничего удивительного: вероятно, жрец, убедившись в доброте и мудрости чужеземцев, желает научиться у них всему тому, что можно.

Чужеземцы более не надевали шаров, они проглотили по блестящему шарику, совсем не похожему на обычные, которыми они питались. Рулевой, заметив любопытство Ауты, сказал:

— Это помогает нам дышать вашим воздухом. Думаю, вскоре мы перестанем ими пользоваться.

Затем лодка поднялась в воздух, и Тефнахт, побледнев, на мгновение закрыл глаза. Рулевой с тревогой взглянул на него, но жрец пришел в себя и стал удивленно рассматривать удаляющуюся от него землю, плывущие, как рваные белые лохмотья, тучи. Он внимательно смотрел на стрелки и неизвестные знаки, пристально следил за легкими движениями рук рулевого. Тот управлял полетом с помощью ручек, установленных внизу, под вогнутым прозрачным стеклом лодки.

Аута сидел за спиной рулевого. Он показывал, куда лететь, и теперь смотрел вниз через окно. Но тут он услышал голос Тефнахта:

— Аута, ты мог бы сам вести лодку?

— Нет, господин! — ответил изумленный Аута. Вопрос был совершенно неожиданным. Тефнахт, не глядя на него, произнес:

— Надо научиться у этих чужеземцев всему, что они знают.

— Но мы никогда не сможем делать такие лодки! — сказал Аута.

Однако, подумав, решил, что Тефнахт прав: учиться надо всему, даже если польза не видна сразу. Кто знает, как и когда…