Лодка над Атлантидой - Кернбах Виктор. Страница 62

— Уж не Мпунзи ли это был? — спросил Аута.

— Нет! Мпунзи, я думаю, погиб. Мы плыли рядом на двух лодках. Одна из них, где находился Мпунзи, исчезла и разбилась. Остался в живых лишь тот человек, на доске, о котором я говорил. Мне он сказал, что его имя Валукага. Мы взяли его с собой и поплыли дальше. И он был среди рабов, пришедших ко мне на гору. Раньше я его не знал, он-то меня знал. Плыть было тяжело, и двое из нас умерли от жажды. Мы все перенесли. И Нтомби выдержала. Потом наше судно разбили волны. Но берег находился неподалеку, и мы спаслись. Берег оказался безлюдным, мы были одни. Мы сделали себе луки и деревянные копья. У меня был топор, у Валукаги нашелся нож. Вот так мы и шли по берегу, пока не нашли пещеру, где и остановились. Валукага увидел в пещере колодец, спустился в него, а когда вылез оттуда, мы увидели у него в руках отливавшие желтым светом камни. Валукага сказал нам, что он по профессии плавильщик меди и может выплавить из этих кусков медь. Он сделал из камней печь и выплавил медь. Потом он смастерил несколько наконечников копий, стрел и топоры. Мне он сделал щит. После этого мы тронулись дальше в путь и пришли в лес, где и остановились. Там мы построили хижину и стали жить охотой. Нас было тогда семеро. Но одного разорвали звери. И нас осталось шесть человек. Я, Нтомби, плавильщик меди Валукага, Мпанчу, Мбембо и Фелелва. Фелелва говорил, что его отец был вождем племени, которое живет около лесов на юге, где находится другое море и очень широкая река. Фелелва хотел встать во главе, но нас было мало, и мы не нуждались в вожде. К тому же он хотел, чтобы Нтомби была его женой… Тогда я его убил. И нас осталось пятеро. Мы пошли дальше. Остановились в одном оазисе, откуда нас выгнало какое-то многочисленное племя. Мпанчу и Мбембо умерли. Я, Нтомби и Валукага пошли дальше, надеясь добраться до деревни, из которой нас забрали атланты. Ты мне раньше говорил, что вы шли только на восток. Но мы увидели лес и вошли в него. Когда я выстрелил из лука в большое животное, похожее на антилопу-гну, из-за деревьев вышли высокие, здоровенные солдаты, какие были у атлантов, и связали нас. Нтомби целовала ноги их начальника и просила сжалиться над ней. “Ты бог и наш господин! Лучше убей меня, — умоляла она, — чем разлучать меня с этим человеком, которого зовут Май-Бака”. Начальник рассмеялся и не разлучил нас. Он тогда сказал: “Если вы любите друг друга, значит, я смогу продать вас за хорошую цену!” Валукагу забрали другие солдаты, и я его больше не видел. Начальник продал нас торговцу леопардовыми шкурами. Торговец узнал, что я искусный стрелок из лука, и купил меня для того, чтобы я охотился на леопардов. Я убил много леопардов. Но потом торговец начал издеваться над Нтомби. Нтомби, сопротивляясь, укусила его в нос так, что он чуть было не остался без него совсем. Тогда торговец стал ее бить, а потом хотел убить нас обоих за то, что я спросил, почему он бьет Нтомби. Но я ему сказал: “Хозяин, если ты нас убьешь, ты ничего не выиграешь, потеряешь двух рабов, а если нас продашь, получишь хорошую цену”. Торговец со злостью плюнул нам в лицо и послал слугу на рынок, чтобы он продал нас. Слуга продал нас торговцу рыбой. С тех пор мы оба у него. А сегодня я увидел вас, дорогие боги! Вот и весь мой рассказ.

Пораженный рассказом Май-Баки, Аута не мог произнести ни слова. Молчание нарушила Не ферт:

— А где Нтомби? Иди и приведи ее сюда.

Чужеземец отрицательно покачал головой:

— Ему нельзя идти.

И, посмотрев на мальчишек, игравших в конце площади, он вопросительно взглянул на Ауту. Тот позвал их. К нему сразу подбежало несколько сорванцов. Аута выбрал из них одного, показавшегося ему наиболее шустрым, остальных же отослал обратно играть. До сих пор ребята не замечали их, теперь же, рассматривая их сверкающие на солнце серебряные одежды, они не соглашались уходить.

— Не сможешь ли ты позвать сюда черную женщину? — спросил Аута выбранного им мальчишку.

Тот отрицательно качнул головой. Май-Бака умоляюще посмотрел на пего и сказал:

— Знаешь, где дом торговца рыбой Сохмета? Он находится на второй улице к западу от площади, тот, что из белого камня, с красными воротами. Там находится рабыня Нтомби. Скажи ей, чтобы она пришла с тобой к Май-Баке.

— Знаю, где дом торговца Сохмета, но не пойду.

Если он меня поймает, то изобьет. Зачем же мне быть избитому за какую-то черную рабыню! Сохмет друг моему брату.

Тогда Неферт сняла с пальца золотое кольцо в виде змеи с глазом из прозрачного зеленого камня и, протянув его мальчишке, мягко сказала:

— Ты не пойдешь, даже если я тебе дам вот это кольцо?

Глаза мальчика заблестели о г. жадности и удивления. Он протянул руку к кольцу, но Май-Бака шлепнул его по руке и резко прикрикнул:

— Сначала приведи ее сюда!

Мальчик убежал. Все время, пока он отсутствовал, Май-Бака сидел, не проронив ни слова. А когда тот появился в сопровождении Нтомби, он, несмотря на сопротивление, схватил его и крепко прижал к своей груди. Затем он взглянул на Нтомби. В глазах его перемешались искорки радости и тени тревоги. Он не знал, то ли радоваться, то ли бояться случившегося.

Мальчик взял кольцо, посмотрел на него еще раз и тут же проглотил его.

— Теперь никто у меня его не отнимет! — сказал он весело.

— Как же ты смог привести ее сюда? — спросил его Аута, в то время как ошеломленная Нтомби оторопело стояла в стороне. По ее глазам и лицу было ясно видно, что, если бы рядом не было мужа, она закричала бы от страха, а может быть, просто убежала.

— Это благодаря моей хитрости, — ответил мальчишка с гордостью и бросился бежать в другой конец площади, где скоро исчез среди стен.

Только после этого Май-Бака заговорил.

— Смотри, Нтомби! — сказал он. — Прибыл наш бог Аута.

Нтомби, которая вначале не узнала его, хотела было упасть на колени, но Аута остановил ее. Сначала Неферт смотрела на Нтомби со странным удивлением. Затем она улыбнулась ей и потянула к себе за руку на каменную плиту, на которой сидела. Май-Бака смотрел на все это, разинув от удивления рот. Аута улыбнулся и спросил его:

— Чему ты удивляешься?

Май-Бака повернулся к нему и, запинаясь, словно его только что разбудили, проговорил:

— Виданное ли дело, чтобы рабы стояли рядом с богами? Или я сошел с ума, или все, что я вижу, только лишь сон!

— Ничего тебе не спится, Май-Бака, одно лишь верно: тебе кажется, что мы боги. А мы такие же люди, как и ты!

Увидя его недоумение, Аута повернулся к Нтомби и спросил, как удалось мальчишке привести ее.

Только теперь Нтомби пришла в себя и, улыбнувшись, сказала:

— Я шла с рынка по улице (меня туда послали за молоком). Подошла к калитке, поставила на землю кувшин и хотела было войти во двор хозяев, а тут этот мальчишка и спрашивает, не знаю ли я рабыню Нтомби. Ну, я ему и ответила, что это я и есть та самая рабыня. Тогда он мне и говорит: “Черный раб Май-Бака находится сейчас со знатными чужеземцами. Они мне приказали привести тебя”. Я испугалась и побежала за ним. Хорошо, что меня никто не видел.

На площадь спустились фиолетовые, необычно красивые в Та Кемете сумерки. Теперь можно было без труда выскользнуть незаметно из города и добраться до того места, где их ждала летающая лодка.

По дороге туда на них никто не обратил внимания. Когда они подошли совсем близко к лодке, из ее открытой двери выглянул рулевой и — радостно крикнул;

— Идите сюда быстрее и посмотрите, кто у меня здесь!

Сначала в лодку вошел Аута, за ним чужеземец и Неферт, остальные двое войти не решились. В лодке на одном из сидений расположилась красивая женщина из племени роме, по всему видно — из родовитого семейства. Она была маленького роста, тоненькая, одетая в шелковую одежду цвета свежего сотового меда, с черными, свисающими до плеч волосами, прямо подрезанными на лбу. Когда вошли остальные, женщина вздрогнула и поднялась.

— Почему только одному Ауте можно было выкрасть Неферт? Что же, если я со звезд, так мне, выходит, и делать этого нельзя? — сказал весело рулевой. — Я нашел себе богиню, которую возьму с собою на небо. Правда, я еще ее не могу назвать по имени… его очень трудно произнести. Скажи, богиня, повтори мне, как произносится твое имя?