Н 3 (СИ) - Ратманов Денис. Страница 44

Может, у него что-то с аккумулятором или стартером, и машину надо толкнуть? Хотя если аккумулятор разрядился или вышел из строя стартер, с утра не заведешься, у этого же до момента остановки все было нормально — ни фары не погасли, ни тарахтело нигде.

Встретившись со мной взглядом, мужчина отвернулся, и я чисто автоматически сосредоточился на его желаниях. Он хотел, чтобы я шел вдоль проспекта, никуда не сворачивая, потому что возле ювелирного меня ждут двое.

Меня? Им нужен именно Александр Нерушимый, или они приглядели хорошо одетого лоха у вокзала и теперь ведут, чтобы ограбить? Вспомнилось окончание сообщения Витаутовича: «Осторожнее там». Он что-то знает, или это просто совпадение? Как бы то ни было, ничего выяснять я не собирался, хватит с меня приключений.

Я глянул на номер авто — этого было достаточно, чтобы его запомнить — и не спеша отправился дальше, вызывая такси. Ожидая его, сделал вид, что восторженно фотографирую фонарь, а когда машина приехала, сел на заднее сиденье, назвал адрес и попросил опустить стекло.

Возле ювелирного меня действительно ждали двое у пикапа. Один делал вид, что замеряет тротуар, второй разговаривал по телефону, глядя на проезжую часть.

Проезжая мимо, я высунулся из окна и показал им средний палец. Конечно же, гнаться за мной они не стали. Тот, что меня увидел, сделал удивленное лицо и покрутил пальцем у виска.

Еще плюс одна загадка. Интересно, имеют ли люди, которые меня вели, отношение к Ш., желающему мне что-то предложить? Или у меня паранойя?

В общежитие я приехал в два часа ночи. Прежде чем постучать, потянул входную дверь на себя — она отворилась, я вошел в темный коридор и поймал себя на мысли, что в евпаторийском спорткомплексе я больше чувствовал себя дома.

На цыпочках я проскользнул мимо пустой проходной, поднялся к себе на этаж. Тихонько провернул ключ в замочной скважине, закрыл дверь и включил свет. Взгляд зацепился за старинную новогоднюю игрушку, висящую на гвоздике над столом — оранжевую лисицу с острым носом. Талисман. Связь той жизни и этой.

Когда укладывался спать, на ум лезли инфантильные мысли, что ничего у меня не получилось, потому что не взял с собой талисман, и казались они не такими уж и глупыми…

Проснулся я чуть свет — за время сборов выработалась привычка вставать в одно время. Вскочил, одолеваемый желанием бежать в душ, и понял, что спешить никуда не нужно! Можно валяться хоть до обеда, размышляя о своей дальнейшей судьбе.

Глобальных планов строить не стоит, пока я не услышу предложение Ш. Если откажусь, разошлю резюме по более-менее приличным клубам второй лиги. Или не гнать коней, пойти в местное «Динамо», чтобы не прерывать тренировки, а параллельно, разослав резюме, ждать, вдруг Сан Санычу удастся что-то организовать.

Шансов, что на резюме ответят, практически нет, потому что я — безвестный футболист. У меня за плечами даже какой-нибудь мало-мальски футбольной школы нет! А вот парни что-то найти могут, у них сложилась определенная репутация.

Вспомнилась вчерашняя слежка и показалась плодом разгулявшегося воображения. Ну кому я на фиг сдался? Грабители? Три раза ха! Не слишком ли много криминальных элементов на одного меня? Или у меня виктимность зашкаливает, потому их и тянет магнитом?

Да и не похожи те ребята на гопоту, на вид вполне приличные люди. Они больше похожи на агентов под прикрытием. Во мне вычислили одаренного? И если так, Витаутович должен быть в курсе. Но не слишком ли странный способ поговорить?

«Доброе утро, Лев Витаутович, — написал я. — В последнем вашем сообщении вы намекнули, чтобы я был осторожнее. Возвращаясь домой с вокзала, я заметил слежку. Вы что-нибудь об этом знаете?»

На быстрый ответ я не рассчитывал: Тирликас был в сети в два ночи, а сейчас семь, нужно же ему когда-то спать. И магазины, наверное, еще не работают, а жрать охота.

Надо было умыться и в душ, но катастрофически не хотелось встречаться с той же Наташей и Вадиком, которые меня окрыленного провожали в Москву, желали всех победить и передать им привет, когда у меня будут брать интервью. Как бы еще с Мищенко не пересечься, который наверняка станет расспрашивать, что да как, в еще свежей ране ковыряться.

Два часа, пока все собирались на работу и ходили по коридору в душ и обратно, я провалялся, не зная, чем себя развлечь. В полдевятого голод выгнал меня из комнаты, и я отправился в магазин.

Мищенко был на посту. Улыбнулся в пышные усы.

— Привет, Сашко! Рад тебе видеть!

Я поздоровался с ним. К его чести, он не стал приставать с расспросами, пожелал хорошего дня, отпустил восвояси, и я вышел в морозное февральское утро, осмотрелся в поисках слежки, никого не обнаружил, успокоился и задумался о будущем, которое казалось безрадостным.

Возвращаться мыть полы в спорткомплекс? Однозначно нет. Пойти к тренеру местного «Динамо», как его там? Белькевичу… Да, но — потом. Сперва — разговор с Тирликасом и Ш.

Я зашел в магазин, где из посетителей была только старушка в пальто кораллового цвета и такой же шляпке-таблетке и заморенная мамаша с сыновьями трех-пяти лет.

Тут было четыре отдела: спиртное и табачные изделия; сыры, колбасы, молочка; шикарнейшая кондитерка с тортами на развес и хлеб; полуфабрикаты и выпечка из дрожжевого теста. В середине зала стояли морозильные камеры, откуда посетители насыпали себе пельменей, или котлет, или замороженных овощей-фруктов столько, сколько нужно.

Пискнул телефон. Я первым делом открыл сообщение от Витаутовича, который писал: «Ничего не знаю. В Лиловске тебе точно никто вредить не будет. Или ты кому-то так насолил в Москве, что он следом за тобой поехал».

«Когда у меня встреча с таинственным Ш.?»

«Сегодня мы не в городе».

«На охоте. Связь не очень».

«Завтра утром наберу».

Видимо, он думал, что связь в любой момент оборвется, потому написал три сообщения, а на мое следующее: «Ш — Шуйский?» — ответить не успел, исчез из сети.

Я насыпал себе пельменей, полуфабрикатных котлет, в разных отделах купил хлеба, кефира, макарон, гречки, яиц, томатной пасты, масла, овсяного печенья, шоколада. Потом взял копченого мяса с тонкими прослойками сала. При мысли о том, как я его буду резать толстыми ломтями и есть с «бородинским», намазанным сладковатым маслом, рот наполнился слюной, и я буквально бегом бросился из магазина. Так спешил, что налетел на человека на пороге, который, чтобы не упасть со ступенек, повис на мне.

Сперва закружилась голова. Потом расфокусировалось зрение, и картинка поплыла. Руки безвольно повисли, и вот уже я вишу на незнакомце. Звонко шлепается об асфальт пакет с продуктами. Жжение разливается в области бицепса бедра — видимо, мне что-то вкололи, чтобы вырубить. Последнее, что я подумал — жалко кефир, наверное, бутылка разбилась.

Последнее, что увидел — движущийся ко мне силуэт.

Сознание возвращалось, как после наркоза: сперва гулкие звуки, сюрные картинки перед глазами. Потом я понемногу начал ощущать тело: ноги, ребра, руки. Я лежал на твердом полу со связанными за спиной руками, с мешком на голове! Поэтому так темно и душно.

В мозгах была мешанина недооформленных мыслей, которые все не хотели структурироваться. Я минут десять провалялся прежде, чем подумал что-то вразумительное.

Где я? Кто меня захватил? Что им нужно?

Ответов не было. Точнее был единственный, конспирологический и идиотский: меня похитили инопланетяне. Точнее — буржуйские спецслужбы. Теперь сперва высосут всю кровь, потом сделают трепанацию черепа и будут исследовать, какие зоны мозга нужно вывести из строя, чтобы отключить сверхспособности.

Я сжал кулаки, пробуя веревки на прочность. Попытался встать, но ноги тоже оказались связанными.

Похоже, за мной не следят неотрывно, иначе заметили бы, что я очухался. Доносились щелчки, стойко ассоциирующиеся с Ромкой Клыковым, словно кто-то давил насекомых — мой надзиратель зависал в Комсети и, судя по звукам, предпочитал кнопки тачскрину.