Эхо драконьих крыл - Кернер Элизабет. Страница 44

Кантри был знаком запах ракшасов, а спасшийся гедри поведал о нечестивом союзе целителя с демонами и рассказал о его отвратительных и порочных замыслах. Были выслушаны и другие рассказы, свидетельствовавшие о новых злодеяниях, — кантри передавали их друг другу посредством Языка Истины. Во всех новостях говорилось о некоем безумце, шаг за шагом уничтожавшем поселения гедри.

Большой совет длился всего несколько часов, и все это время кантри и гедри обсуждали, какие действия следует предпринять против Владыки демонов, ибо стало известно, что он передвигается по демоновым тропам и может в любой момент исчезнуть. Совет мог лишь надеяться на то, что когда-нибудь Владыка демонов утомится или ему потребуется больше слуг, чем позволяла иметь его плата кровью.

В памяти нашего народа этот день зовется Днем Без Конца, хотя некоторые, напротив, называют его Днем Конца. К полудню, когда солнце ярко-неприветливо освещало Большой совет, одна из жен кантри по имени Трешак вдруг закричала, словно ее охватила сильная боль. Двое из целителей гедри бросились к ней, на ходу взывая к своей силе. Но откуда им было знать?

Трешак, добрая душа, мать двоих детей, всю жизнь обучавшая гедри, повернулась к целителями уничтожила их своим огнем. Единственное благо было в том, что они так и не узнали о ее предательском поступке: они были мертвыми, не успев даже упасть на землю.

Корчась от горя, Трешак прокричала:

«Аидришаан! Его ракшасы убили Айдришаана!»

Аидришаан был ее возлюбленным супругом. Больше не было речей. Ряды кантри смешались, и в следующий же миг небо почернело от их взметнувшихся вверх тел, а поляну огласил оглушительный шум их крыльев. Во весь дух помчались они к селению, где находился Айдришаан, и пламя обгоняло их.

Они нашли Владыку демонов. По сей день никому не ведомо, отчего он просто не покинул то место, увидев приближавшихся к нему кантри. Почему-то он этого не сделал.

Он стоял подле тлеющих костей Айдришаана и хохотал.

Трешак была первой. Ярость обуревала ее, а пламя готово было испепелить любого, и она неслась на крыльях Ветра, опьяненная жаждой мести. Она втянула в себя воздух, чтобы спалить этого мерзавца, хотя бы и самой ей пришлось при этом погибнуть. Мы с почтением ждали свершения мести, уверенные, что ни один из отпрысков гедришакримов не может выстоять против сокрушительной ярости одной из нашего рода.

Владыка демонов произнес одно-единственное слово, и Трешак изменилась. На наших глазах она вдруг прямо в полете уменьшилась до размеров детеныша и упала вниз, ибо крылья не могли больше держать ее. Сверкающее голубоватое пламя изверглось из ее синего самоцвета, и никто из переживших тот день не мог позже забыть ее последнего крика. Он преследует во сне даже тех, кто там не был, словно само время кричит от обиды, взывая к состраданию.

Крик Трешак оборвался на середине, когда лапы рикти вырвали самоцвет ее души, передав его Владыке демонов.

Возможно, было бы лучше, если бы кантри отступили и нашли время все хорошенько обдумать.

Но мы не отступили.

Четыре сотни кантришакримов устремились на Владыку демонов, выпуская в воздух языки пламени. Он быстро заговорил, снова и снова произнося все то же слово, и чуть ли не половина кантри попадала на землю, а их самоцветы были вырваны полчищами рикти.

Но ему не удалось одолеть нас всех.

Умирая, он хохотал, а окружавшие его рикти исчезали в нашем пламени (ибо они — самые слабые из наших заклятых врагов и не способны противостоять огню в этом мире). Мы не знали, предался ли он безумию настолько, что его уже не страшили ни смерть, ни боль, или же в своей мрачной душе он верил, что в конце концов его злоба все равно восторжествует.

Кантри принялись даже драться между собой, потому что каждому хотелось принять участие в уничтожении мертвого тела. Нас охватило какое-то безумие, и мы пребывали в нем до тех пор, пока самый младший из нас, Кеакхор, не выкрикнул: «Он мертв, мы не можем убить его дважды! Во имя милосердия, обратитесь к раненым!»

Мы занялись теми, на кого обрушилось заклятие Владыки демонов. Мы пытались говорить с ними, но все напрасно. Один из нас тщательно осмотрел прах Владыки демонов и нашел самоцветы (они уже съеживались, такова их природа — они всегда сжимаются, если отделить самоцветы от тела), и до сих пор в них чувствовалась скверна от прикосновения демонов. При естественном ходе событий самоцветы умерших кантри становятся похожими на ограненные драгоценные камни. Во время церемонии Вызова Предков они начинают сиять ровным светом, и Хранитель душ может общаться с умершими; когда же Вызов заканчивается, они вновь угасают. Эти же светились — они светятся и по сей день, внутренний свет их мерцает и дрожит, и так все время.

Мы верим, что души наших родичей заключены внутри этих камней, они не живы, но и не мертвы. Но, как мы ни пытались, нам до сих пор не удалось вызволить их оттуда.

Тела наших братьев и сестер превратились в тела диких зверей. Мы не могли убить их из-за своей давней к ним любви, но не в силах были вынести этого зрелища. Кто-то впервые назвал их в тот день Малым родом — так у нас появилось название для них. Теперь они плодятся, как звери, и жизнь их коротка и одинока. Ежегодно осенью мы пытаемся взывать к недавно рожденным среди них, но за долгие-долгие годы мы не получили ни одного подтверждения, что хоть кто-то услышал нас и попытался ответить.

Мы возвратились назад в смятении и печали, оплакивая свою потерю, хотя и не могли пока полностью ее осознать. Праотец Шик-раря, сам будучи совсем еще молодым, с величайшим трудом сумел удержать разъяренных кантри от порыва уничтожить ни в чем не повинных гедри, ждавших нас в деревне. Он отвел гедри в сторонку и вкратце объяснил им, что произошло, не позволив им предлагать помощь в лечении раненых. После было принято решение: уцелевшие кантри должны покинуть общество гедри, ибо в каждом из своих бывших соседей представители Большого рода видели теперь Владыку демонов и вспоминали своих товарищей, в муках падавших вниз, оставленных Ветрами.

Ни слова не говоря и не глядя на гедри, которые, повинуясь все же какому-то внутреннему голосу, собрались вокруг в почтительном молчании, Большой род взмыл в небо и навсегда покинул материк.

Вот где кроется причина Великого запрета. Кантри и гедри не должны встречаться: кантри могут вновь вспомнить о мести, а среди гедри может появиться новый Владыка демонов.

Было это пять тысячелетий назад.

Для кантришакримов это совсем небольшой срок.

Ланен

Я сидела на холодной земле, обхватив руками колени и укутавшись в плащ, когда он закончил свой рассказ. Я чувствовала себя так, будто подвыпила: меня слегка мутило. Мир освещенной луной поляны подернулся вокруг пеленой, пока я следила за ходом событий, о которых рассказывал мне столь древний для моего восприятия разум, посылавший свои мысли прямиком мне в голову. Я ощущала умиротворенность и покой, слушая про то, как два Рода жили в полном согласии; я была подавлена, услышав о смерти и предательстве, и у меня перехватывало дыхание от ужаса, когда Малый Род падал вниз; меня обуяло темное злорадство, когда Владыка демонов был уничтожен; вместе с Большим родом я вернулась назад и тихо плакала, когда они навсегда покидали знакомые мне земли.

В глубине разума мне слышалось предостережение бардов: «Взгляд дракона опасно глубок…» Я еще почти не знала, почему это так, и мне мало что было известно из нашей общей истории, поэтому я могла только плакать. Я не глядела Акору в глаза, когда он закончил, по щекам у меня текли слезы, тихо падая на плащ.

Я знала много песен, что барды посвящали драконам, с самого детства эти песни интересовали меня, но в них лишь намеками говорилось о том времени, когда два народа мирно жили вместе.

Некоторое время мы оба молчали. Холодная темнота плотно окружала нас, слабые звуки жизни застыли в тишине глубокой ночи. Луна почти зашла, но вокруг было еще достаточно светло, и, подняв глаза, я узрела очертания устрашающего и, казалось, ничего не выражавшего драконьего лика, похожего на гладкий серебряный щит. Тело его, сиявшее раньше, как луна на море, теперь было всего лишь немного светлее окружавшей нас тьмы.