Эхо драконьих крыл - Кернер Элизабет. Страница 64

Я покинул хижину в своей обычной одежде, неся с собой бесшумные сапоги и плащ-невидимку. Действие амулета, который был призван скрывать мой запах, было рассчитано очень уж на короткое время, и я решил приберечь его напоследок — до ночи накануне отплытия, когда мне предстояло собрать все, что я найду там.

Надев сапоги и плащ, я пересек Рубеж в нескольких милях восточнее нашего лагеря, неподалеку от побережья, чтобы их стражу пришлось проделать немалый путь, вздумай он разыскать меня. Поначалу мне показалось, что я с таким же успехом мог бы идти по залам Гундарского замка, ибо вокруг не было заметно ни одной из этих тварей. Луна светила довольно ярко, и шагать было легко.

Я шел осторожно, никем не тревожимый, разыскивая их логовища с хранящимися в них сокровищами, но поначалу мало что обнаружил. Перейдя Рубеж, я прошел с милю на север, держа в поле зрения побережье, затем повернул в глубь острова. Думаю, я представлял себе, как должны выглядеть их жилища. Разве во всяких там балладах логовища подобных тварей не описываются в виде пещер? В полумиле от моря я набрел на цепь низких холмов и обнаружил там первое из их жилищ.

Снаружи поверхность казалось гладкой скалой. Я приблизился с величайшей осторожностью, несмотря на то, что сапоги скрывали малейший звук моих шагов. Я не слышал впереди никакого движения, и глаза мои в лунном свете не различали ничего, но я не верил тому, что казалось. С четверть часа я стоял, прислушиваясь, после чего, прижимаясь к стене, осторожно прокрался вперед. Осторожность оказалась лишней: пещера была пустой. Я зажег тоненькую свечку, которую прихватил с собой, высоко поднял ее, огляделся — и застыл, пораженный.

Рассказы были правдой, даже более чем правдой! Я и не знал, что в мире могло быть столько золота. Стены и даже пол были сплошь покрыты им. Я развернулся, примечая каждую мелочь, но ничего не трогая, затем продолжил поиски.

Я обнаружил еще три пещеры. Первые две были заняты, и я прокрался настолько близко, что услышал возню, издаваемую обитателями; но третья оказалась поистине изумительной. Ее жилец отсутствовал — я вновь вынул трутницу и зажег свечу. Когда она разгорелась, у меня перехватило дух: я решил, что наткнулся на логово хранителя казны.

Стены были покрыты слоем золота толщиной в половину моего среднего пальца; поверхность была испещрена глубокой гравировкой в виде странных символов и усеяна дарами земли и моря — разноцветными кристаллами и скатным жемчугом. Но в дальней стене я увидел проход в соседний чертог. Я быстро прошел туда, намереваясь лишь заглянуть внутрь, но готов поспорить, что всякий задержался бы, узрев подобное чудо. Шириной эта внутренняя пещера была локтей сорок, и хотя стены ее, от пола до потолка, покрывал слой золота, его почти совсем не было видно из-за драгоценных камней, усыпавших его поверхность. Все они были ограненными, а самый большой из замеченных мною оказался размером с утиное яйцо; здесь встречались камни всех цветов, которые только способен представить себе человек. Изумруды, рубины, восхитительные сапфиры, дымчатые и солнечно-желтые топазы, крупные и зеленые, словно море, бериллы. Но даже они блекли по сравнению с самым главным великолепием.

Не в силах ничего с собой поделать, я громко рассмеялся от радости. Передо мною лежали богатства, которых даже я не мог себе представить: россыпь сокровищ, превосходящих всякую цену, всякое воображение. Посреди чертога, в большом сосуде из золота, стоявшем на золотом же пьедестале, лежали, сваленные в беспорядке, великолепнейшие драгоценные каменья, равных которым не было во всем мире. Чего бы только не заплатили могущественные короли и самые великие из купцов за эти диковины, найденные мною! Их там, должно быть, было сотни две, и каждый величиной с мой кулак. Да я сперва потребовал бы с каждого плату только лишь за одну возможность взглянуть на эти камни, покоящиеся в золотом сосуде, прежде чем у меня возникла бы нужда продавать их. А когда решил бы продать, то запросил бы за них все богатства мира. Я бы продавал их по одному в год, или, быть может, по два, если вдруг наступят тяжелые времена и все прочие мои предприятия не будут приносить мне достаточно выгоды…

Видел ли кто-нибудь подобное?

Мог ли кто-нибудь устоять, единожды узрев это?

Превосходно ограненные камни, без малейшего изъяна, с живым мерцанием, исходящим из самой глубины.

Я уже протягивал руку, чтобы дотронуться до одного из них, как вдруг услышал какой-то шум снаружи, у входа в пещеру. Я задул свечу, но не раньше, чем увидел, что меня поджидало. Огромное тело цвета темной бронзы легко вползало в пещеру, направляясь прямиком ко мне. В наступившей внезапно темноте я точно ослеп, но у меня хватило ума прокрасться к стене рядом с выходом из чертога. Я слышал, как тварь принюхалась, после чего зашипела. Внезапно с быстротой змеи — я это скорее почувствовал, чем услышал, она промчалась мимо меня к дальней стене внутреннего чертога. Воспользовавшись возможностью, я выскользнул через проход и, миновав внешнюю пещеру, выбежал наружу и уже не останавливался даже для того, чтобы перевести дыхание, пока не пробежал добрых две мили до Рубежа и еще дальше. Я не смел оглянуться назад; впрочем, я ничего не слышал и не стал бы терять время на то, чтобы обернуться и удостовериться, что меня никто не преследует.

Прелестные магические предметы, которые сотворил для меня Берис. Несмотря на всю их необходимость и разорительную цену, оказались таким барахлом, что их едва стоило использовать. Сапоги натерли мне кровавые мозоли на ногах, и, возвратившись, я едва мог ходить, — мне пришлось прибегнуть к помощи Майкеля, чтобы облегчить страдания. Плащ вроде бы работал неплохо, но вот тень, которую он создавал, доставила мне не меньше неудобств. Я едва мог видеть свой путь и обнаружил, что то и дело спотыкаюсь, словно слепой, пока глаза мои не привыкли к ослабленному зрению. Перед глазами висел туман, и старая боль терзала меня непереносимо.

Я поговорил с Кадераном, и он признал, что чары способны защитить лишь меня, но не то, что я возьмусь вынести оттуда. К тому же, хотя плащ и скрывал меня от постороннего взгляда, а особые заклятия уничтожали запах ракшасов, но бесшумными были лишь мои шаги. Кашляни я — меня бы услышали, зажги я огонь — запах от горящей свечи стал бы очевиден, равно как и любой свет, осветивший бы что угодно за пределами тени моего плаща.

Я начал сомневаться в том, действительно ли ракшасы настолько могущественны, как я думал. Ограничения, присущие всем этим берисовым предметам, которые, по его заявлению, были лучшими во всем мире, делали их едва пригодными для использования. Но это были пустяки. Майкель смазал некоторые из моих ран и залечил остальные. Зато теперь я знал, что и впрямь обладаю властью над драконами, ибо сам только что побывал в наиболее охраняемом ими месте и обнаружил там драгоценнейшие из их сокровищ.

Глава 12ВЕТЕР ПЕРЕРОЖДЕНИЯ

Ланен

Проснувшись в середине дня, я увидела, что пещера заполнена сероватым светом, исходившим из отверстия у меня над головой. Акор лишь недавно отлучился: золото пола все еще хранило его тепло. Я выбралась наружу и отправилась через лес, чтобы справить естественные надобности и напиться из озерца. Как я и предположила минувшей ночью, исходя из доносившегося до меня шума, озерцо это не было стоячим, а представляло собой расширенную часть небольшой речушки. Вода была свежей и чистой, но при этом ледяной.

Это вполне соответствовало дню. Высокие облака заволакивали солнце, придавая небу зимнюю сероватость, а в воздухе веял обманчиво нежный ветерок, пробиравший меня до костей.

Я стояла на опушке леса и заплетала волосы в косу, глядя на облака, как вдруг заметила далеко в небе темное пятнышко. Либо это была очень большая птица, либо Акор, возвращавшийся к своей пещере. С каким-то даже удовольствием я наблюдала за полетом; наконец пятно приблизилось и приобрело явные очертания дракона.