Абсолютно неправильные люди. Москва – Питер - Назарова Ольга. Страница 2
– Ну, это уже подловато… – оценил Сергей.
– Именно. У тебя нет знакомых, которые могли бы сдать за скромные деньги комнату исключительно положительному молодому учёному и его кошечке месяцев пяти от роду?
– Надо подумать… Как я понимаю, Мурьяну ты не бросишь?
– Нет, не брошу. Это не обсуждается ваааще никак. Я скорее уволюсь! – решительно заявил Макс, который за проведённое с Муркой время ожил и почувствовал себя вполне счастливым!
– Погоди, не пори горячку. Мы с Леной подумаем и поспрашиваем. Лады?
Вот именно эти «лады» от Сергея Макса и успокоили. Нет, он и сам пошарил по объявлениям, даже нашёл вариант – комнату, которую по деньгам тянул, но кошка, даже маленькая, там категорически исключалась и хозяевами, и соседями.
Он решил начать сборы, уповая на собственное везение и братца, а потом выяснил, что всю жизнь хранил носки не там.
– Нет уж, пошло всё! Я от Мурки не откажусь! – решительно заявил он в пространство, наглаживая припавшую к нему Мурьяну.
Пространство откликнулось звонком смартфона.
– Макс, мы тут подумали, подумали… С кошкой в комнату и правда, не пускают. Но мы можем немного потесниться и приютить вас с Мурьяной, – голос Сергея сделал солнечным омерзительно-пасмурный январский день за окном Максовой квартиры.
– Серёга! Я… я так вам благодарен! А как ты Лену уговорил?
– Да никак не уговаривал. Она сама предложила. Не бросать же вас… – хмыкнул Сергей.
– Да… Нас не бросать! Правда Мурьянка? Люди, вы в ответе за тех, кого приручили! – сообщил кузену разом развеселившийся Макс, у которого с плеч прямо гора рухнула. – Я вам буду платить, ты не думай.
– Иди ты в баню! – посоветовал ему Сергей. – Сходи, попарься, авось мозги просветлеют. Будешь к чаю чего-нибудь покупать и хватит с тебя!
– Мурка! Живём! – обрадовался Макс, подбросив озадаченную котейку в воздух и бережно её поймав, – Там у Серёги и Лены две кошки плюс огромный пёс и крооошечная собачка! И тебя там будут учить прятать вещи получше, так чтоб никто никогда не нашёл, петь колыбельные кошачьи антидепрессивные песни любой сложности и тырить погрызухи у бедняги Полкана.
– Тырить? Это я люблю! – обрадовалась Мурьяна.
Таким образом, грядущий бытовой кошмар легко превратился в неожиданно приятную поездку. Дед, уверенный, что теперь-то внук избавится от своей глупости и снова станет управляемым, отправился на очередной научный конгресс. Его невестка – мама Макса, нервно причитала над поездкой любимца в «эту вульгарную купеческую Москву», и совала ему деньги на всякий случай, а старший брат Вадим язвительно фыркал о вреде «кошкозаведения».
– Был нормальным, стал на выселках!
– Ничего себе выселки! – Макс Москву не очень любил – слишком шумно, слишком бестолково, слишком… Ну, не так и всё тут! После Питера в Москве казались непривычными даже слова.
– Почему подъезд, а не парадная?! – насупился было Макс, но характер у него был лёгкий, так что он решил не придираться: – А, впрочем, ну, какая разница! Главное, что с Мурьянкой!
Так, с помощью одной молоденькой гладкошерстной серой в полосочку кошечки была реабилитирована целая Москва!
Макс быстро освоился на новом рабочем месте, правда, возвращаясь домой, чувствовал себя неловко. Ну, в смысле, к Серёге домой. Понятно же, что они с Леной недавно поженились, а тут родственничек привалил!
Но ни Сергей, ни Лена ничуть не раздражались его присутствием, Мурьяна, после первой робости при знакомстве с местной живностью – белой гладкошерстной Симой, рыжей толстой Фросей, огромным Полканом и миниатюрной хозяйственной Милочкой, стала законным членом стаи и теперь уже Лена разыскивала носки и почему-то кухонные полотенечки…
– И тут не умеют хранить налапные шкурки! – возмущалась Мурьяна.
Макс уже неделю прожил в Москве, когда на город свалилась ежегодная зимняя напасть – оттепель с обильным дождём, сменившаяся трескучими морозами.
Ледяной дождь превратил тротуары в блестящий каток и Макс скользил по этому катку вполне успешно и умело.
– Прискользю… нее, прискольжу…, тьфу! Приеду к Серёге с Леной, поужинаю, возьму Мурьянку, и спаааать!
Устал он сегодня вполне всерьёз. Москва на него вообще действовала странно. Слишком шумная, слишком активная, слишком неправильная! После питерских улиц московские вели себя как подвыпившие купчики – заворачивали куда-то, утыкались в бульвары, не подчинялись никаким правилам. Он и представить себе не мог, как этот непривычный город ему отомстит за пренебрежение его улочками!
– Какой приидуурооок тааак строооил! – стонал Макс, изо всех сил стараясь собрать конечности и привести их к какому-то общему знаменателю. Например, доехать вооон до того угла. – Одниии повооорооотыыы!
Он с усердием настоящего учёного сфокусировался на задаче сохранить равновесие и не заметил, что ему навстречу из-за этого самого угла выехала девушка в светлой дублёнке. Она так же старательно смотрела себе под ноги, абсолютно не глядя по сторонам.
– Ииийййй! – пискнула девушка.
– Уххх…! – чуть не высказался Макс, натолкнувшись на неё. – Да что же вы так под ноги-то не смотрите!
– Простите, я смотрела, но вас там не заметила! – довольно сердито отозвалась девушка, стараясь определить, все ли части тела у неё целы. Некоторые сомнения вызывали колени, правый локоть и бок.
– Я, вроде, не такой уж мелкий! – возмутился Макс, выяснив, что голова у него по-прежнему на шее, а шея, как ни странно, цела, повернул голову на виновницу своего нежданного приземления. Капюшон дублёнки при падении слетел, открыв массу рыжих кудрявых волос, лежащих на плечах крупной волной. Яркие, неожиданно зелёные глаза уставились на Макса весьма хмуро.
– Может, и не мелкий, но такой невнимательный! – фыркнула девушка.
– Эээээ, – Макс никогда на недостаток слов не жаловался. А тут как отшибло всю его находчивость, чувство юмора и обаяние до кучи. Нет бы отшутиться, сказать что-то вроде, что он никак не мог не заметить такую яркую красоту… Ну, хоть бы что- то сказать! Нет, как приморозило!
– Вы чего? Сломали себе что-то? – подозрительно уточнила у него девушка.
– Нееее, – выдавил Макс, соображая, что он мог себе сломать и имеет ли это хоть какое-то значение…
– Ну, и ладно! Уй, коленка! – девушка с трудом удерживая равновесие поднялась, ощупала правое колено. Хотела сказать ещё что-то ядовитое о неуклюжих мужчинах, но видя, как объект так и сидит на ледяной корке, решила, что раз лежачего не бьют, то и сидяче-падучего тоже. Осмотрелась, увидела подругу на встречу с которой спешила и замахала рукой.
– Настяяя! Я тууут!
– Мила! Ты чего? Цела? – к ним ловко приехала очень красивая девица, напоминавшая какую-то известную личность. – У вас тут что? Ледовое побоище было?
– Что-то вроде того! Ладно, поскользили! Хотя, погоди секунду! – рыженькая девушка оказалась добросердечной и сменив гнев на милость участливо уточнила у Макса. – С вами точно всё в порядке?
– Угу! – кивнул Макс, проклиная своё внезапное состояние. – Практиччччки…
– Вот и славно! Настя, пошли! Оооой, да ёлки-палки, почему ни одного дворника на горииизооонтеее! – попискивание смеющихся подруг удалилось в парке, а Макс начал приводить себя в порядок. Начал с подъёма организма, практически примёрзшего к ледяной корке, а закончил неожиданным выводом: – Это самая красивая девушка из тех, кого я видел!
Его прошлая подружка, смахивающая на эфемерного эльфа, придушила бы Макса на месте! Сама Мила, которая всю жизнь считала, что Насте, похожей на Наталью Гончарову так, словно портрет жены Пушкина с неё писали, она и в подмётки не годится, удивилась бы чрезвычайно. Но факт оставался фактом – Настю Макс почти не заметил. Почти – потому что был ей благодарен за имя той, рыженькой. Мила!
– Остались сущие пустяки! Найти в Москве рыженькую Милу, разогнать всех её поклонников и дело в шляпе! – сообщил он себе. – Нда… Вроде приземлился на пятую точку, а отбил мозги. Как странно в нашем организме всё устроено…